Питер Гамильтон - Дремлющая Бездна
Экспедитор оказался в обширном зале приемника–распределителя в наружной части диска. Кроме него, здесь было еще два или три человека, и на его прибытие никто не обратил внимания. Прямо перед входом поднималась прозрачная изогнутая секция пола, позволяющая взглянуть на южную часть страны. Лондон оказался прямо внизу, медленно плывущие полосы тумана частично прикрывали его белой пеленой. В прошлый раз, когда они были здесь вместе с Лиззи и детьми, стоял солнечный день, и девочки, прижавшись к стеклу, слушали рассказ Лиззи об исторических местах и прославивших их событиях. Она говорила, что древний город стал примерно таким же по величине, каким был в середине XVIII века. С уменьшением численности жителей правление АНС решило, что нет необходимости сохранять все опустевшие дома. Их возраст не всегда означал ценность для истории. Были сохранены древние памятники цивилизации и дома, которые сочли важными объектами архитектуры или культуры. А вот обширные пригороды… там стояли сотни и тысячи зданий всех видов и эпох. Большую их часть продали или просто раздали различным людям и организациям Великого Содружества, а то, что осталось, просто снесли.
Экспедитор бросил последний взгляд на окутанный дымкой город и ощутил болезненный укол вины. Но он никак не мог рассказать Лиззи о том, чем занимался на самом деле. Она хотела стабильности для их маленького семейства. И правильно делала.
Перед каждой командировкой он убеждал себя, что ничем не рискует. Почти. Ну, разве только чуть–чуть. Он надеялся, что, если что–то не получится, фракция сможет оживить его в новом теле и вернуть домой раньше, чем поднимется тревога.
Он отвернулся от Лондона и направился в противоположный конец полупустого зала к транзитным тоннелям. Один из них втянул его. словно трубка старинного пылесоса, и вытолкнул в центре «Иглз Хэвен», где находился терминал межзвездных червоточин. Немногочисленность пассажиров удивила Экспедитора — их было не больше, чем в другие дни. Он ожидал, что миграция Высших в АНС возрастет. Воплощенный Сон наверняка оживил политические движения во Внешних мирах. Центральные миры отнеслись к затее паломничества с обычным для них равнодушием, но и там, судя по количеству людей, объединившихся ради выражения своего мнения, политические силы не остались в стороне.
Никто не сомневался, что после избрания Этана Пастырем клириков фракции АНС начали отчаянно манипулировать, стараясь добиться преимущества и сформировать Великое Содружество в соответствии с собственными представлениями. Кто из них имел шансы выиграть, Экспедитор сказать не мог: фракций насчитывалось слишком много, а их внутренние союзы были слишком неустойчивыми, если не сказать — вероломными. Уже давно поговаривали, что фракций в АНС ровно столько, сколько в ней постфизических личностей, и Экспедитор ни разу не имел повода в этом усомниться. Их направления варьировались от желания изолировать и игнорировать людей в физических телах (вплоть до экстремистских призывов их уничтожить) до стремления поднять всех представителей человечества, будь то члены АНС или физически существующие личности, до божественного уровня.
Экспедитор отправлялся в командировки по поручению обширного альянса консервативного направления: его члены считали, что обществу надо предоставить возможность развиваться естественным путем, вот только о том, как этого достичь, они спорили постоянно и яростно. Собственные взгляды Экспедитора в общих чертах совпадали с мнением фракции, и потому он выполнял задания. Когда через пару столетий он решит произвести загрузку в АНС, то, вероятно, присоединится именно к этой ячейке. А пока он стал одним из ее неофициальных посредников с физическим сектором Содружества.
Станционный терминал представлял собой простой сферический зал, в центре которого был установлен шар диаметром пятьдесят метров, светящийся переливчатым фиолетовым сиянием излучения Черенкова, характерного признака экзотической материи, поддерживающей стабильность червоточины. Экспедитор шагнул в мерцающую стену фотонов и тотчас вышел в похожем сферическом зале на Сент–Линкольне. Эта давно заселенная планета с развитой промышленностью до сих пор была основной производственной базой для Центральных миров и, кроме того, поддерживала статус основного узла местной сети червоточин. Экспедитор выбрал транзитный тоннель, ведущий на Литам — самый дальний от Земли Центральный мир. Выход был закреплен на территории местного космопорта. Древняя сеть червоточин соединяла между собой только Центральные миры. Внешние миры слишком дорожили своей культурной и экономической независимостью и потому отвергали непосредственную связь с Центром. Они предпочитали обходиться немногочисленными рейсами космических кораблей.
Двухместная капсула ждала Экспедитора у выхода, чтобы доставить к кораблю. Она скользнула в проход между двумя длинными рядами посадочных площадок, где стояли космические суда. Они были самых разных размеров, от тонкого, словно игла, частного прогулочного крейсера до стометровых лайнеров, способных обслуживать коммерческие маршруты протяженностью до сотни световых лет. Большая часть кораблей была оснащена гипердвигателями; владельцы самых крупных предпочитали генераторы непрерывных червоточин — они не обеспечивали больших скоростей, но на малых расстояниях оказывались более экономичными. Грузовые корабли на стоянке отсутствовали, поскольку Литам стал планетой Высших и в импорте потребительских товаров не нуждался.
«Бестия» отыскалась почти в самом конце ряда. Удивительно короткий, блестящий хромом пурпурный эллипсоид высотой около двадцати пяти метров стоял на пяти приземистых шаровидных опорах, державших корпус в трех метрах над полом. Гладкая непроницаемая поверхность не давала ни малейшего намека на содержимое. Судно выглядело как любой другой корабль с гипердвигателем, принадлежащий состоятельному частному лицу, компании Внешнего мира или Совету Высших, наделенному дипломатическими прерогативами. В задней части площадки возвышалась нескладная металлическая установка; два тонких шланга тянулись к вспомогательному люку, наполняя резервуары синтеза необходимыми химикатами.
Экспедитор, отослав капсулу обратно в приемный зал, прошел под корабль. Юз–дубль связался с интеллектуальным центром корабля, заверил личность пассажира, и после проверки процессуального кода и ДНК интел–центр признал его право на управление. В основании корабля открылся люк — выемка в поверхности, которая затем втянулась, превратившись в темный тоннель. Сила тяжести вокруг уменьшилась, а затем и вовсе стала отрицательной, подняв Экспедитора над полом. Он проник в единственную кабину в середине корабля. В пассивном состоянии она представляла собой полусферу из темной материи, пружинящей при прикосновении. Узкие полосы в верхней ее части давали тусклый голубоватый свет, позволявший осмотреться но сторонам. Люк под ногами закрылся. Ощущение мощности, скрытой за переборками, вызвало у Экспедитора улыбку. Корабль, словно живое существо, обволакивал его, отвергая все знания и опыт представителя Высшего общества. Он радовался открывшейся возможности улететь на другой конец Галактики — свободе в наивысшем ее проявлении.
Девочкам бы очень понравился такой полет.
— Предоставь мне сиденье, — обратился он к интел–центру, — зажги огни и активируй функцию полетного контроля.
Из пола сформировалось кресло, компенсирующее ускорение, полосы наверху стали ярче, на стенах проявился сложный узор черных линий. Экспедитор сел. Развернувшиеся экзообразы показали ему состояние систем корабля. Юз–дубль связался с диспетчерской космопорта, получил разрешение на старт и проложил маршрут до Эллезелина, находящегося на расстоянии двухсот пятнадцати световых лет. Топливные шланги подтянулись к установке.
— Поехали, — скомандовал Экспедитор интел–центру.
Антигравитационная установка начала поднимать «Бестию», но внутри кабины благодаря компенсационным генераторам сила тяжести не изменилась. На высоте пятидесяти километров, предельной для антигравитационных установок, интел–центр переключился в режим инверсной гравитации, и корабль начал ускоряться, удаляясь от планеты. Экспедитор тем временем начал экспериментировать с внутренним устройством кабины, выдвигая из переборок стены и мебель. Черные линии меняли очертания, вариантов было великое множество, вплоть до душевых и отдельных спальных мест для шести пассажиров. Но при всей пластичности кабины в базовом варианте она представляла собой одну большую комнату. «Если путешествовать вдвоем, не говоря уж о пяти попутчиках, надо подбирать очень хорошего друга», — решил Экспедитор.
В тысяче километров от космопорта «Бестия» перешла на сверхсветовую скорость и с фотонным взрывом, втянувшим все блуждающие электромагнитные заряды в радиусе километра от корпуса, скрылась в разрыве квантового поля. Никаких различий обычные человеческие органы чувств не уловили, с таким же успехом Экспедитор мог находиться и в подземном укрытии, даже гравитация ничуть не изменилась. Сенсоры разворачивали перед ним упрощенную схему маршрута по отношению к значительным по массе телам и обозначали звезды и планеты там, где наблюдались квантовые искажения пересекающихся полей, сквозь которые пролетал корабль. Начальная скорость установилась на отметке в пятнадцать световых лет в час — предел скорости для кораблей с гипердвигателями, которые можно было отследить при помощи комплексной системы наблюдения Литама на расстоянии двух световых лет.
