Владимир Лавров - Волд Аскер и симфония дальнего космоса
– Они говорили: "Угха – угха".
– Когда вас много, а надо позвать только тебя, что говорят другие?
– Когда весенние дожди, и когда начало си, и когда белый фыук.
Через пятнадцать минут подобного общения я почувствовал, что лицо просто горит. Это почувствовал и терморегулятор, включился вентилятор, и стало чуть полегче. Не ожидал я в этом прозрачном недоразумении таких благ цивилизации.
За пятнадцать минут мы выяснили только его имя. Я запустил даже обучающую программу, но и это не дало особого толка. Он хорошо запоминал существительные, но напрочь отказывался складывать их в предложения. В конце концов я плюнул на все ограничения и объяснил ему свои желания на пальцах. Когда он ушел, я почувствовал себя совсем выжатым. Да, языковый барьер – всем барьерам барьер.
Следующий инопланетник оказался закован в непрозрачный скафандр. Даже под прозрачной его частью было ничего не разобрать, кроме каких-то выростов и щупалец. Оно оказалось действительно "оно". Это была колония. Одни её члены, менее развитые, были каркасом и мышцами, другие – снабжающими системами, и только один, самый развитый, был разумом. И неплохо говорящим на всеобщем. Проблемы начались только тогда, когда оно увидело свою табличку.
– Почему у меня в графе "пол" ничего не стоит?
– Простите, как я могу поставить пол, если у вас в составе колонии разнополые существа?
– Я – Бриан, сокрушитель черепов и носитель оценок! Никто не спорит с моими оценками! Мы очень четко разделяем между собой люден с оценками и нежных вау! Я требую внести пол! – Люденами они называли укомплектованную колонию, а людьми – каждое существо по отдельности.
Я перепечатал "носителю оценок" карточку с желанной отметкой, и он тоже убыл.
За ним последовали люди с лицами, как у собак, и собаки с лицами, как у людей, кентавры с шестью конечностями и кентавры с восемью конечностями. Попадались крылатые существа и существа, у которых силовой каркас тела располагался снаружи тела, как у земных жуков.
Когда очередь рассосалась, я услышал постукивание откуда-то снизу. Перегнувшись через конторку, я обнаружил под столом гномика ростом не более локтя. Судя по монотонному стуку и отсутствующему виду, стучал он уже давно. Увидев, что я на него смотрю, он перестал стучать и печально сказал:
– Когда-то я был самым высоким у себя в отряде, а теперь не могу даже добиться, чтобы меня заметили.
Мне захотелось его как – нибудь утешить, и я сказал:
– Доблесть не зависит от линейных размеров.
– Будем надеяться.
Я протянул ему руку и помог залезть на стол. Когда его карточка уже ползла из принтера, два техника прикатили круглый аквариум с каким-то супом из медуз внутри.
– Это ещё что? – удивлённо спросил я. Я уже думал, что готов ко всему, но аквариум меня добил. Техники молча подключили торчавший из аквариума разъем к коммуникатору.
– Не что, а кто, невежа, – послышался тут же скрипучий голос из колонок, – я – мыслящая жидкость, код 556781.
Такое существо и его заполненная карточка действительно отыскалась в базе данных, и мне осталось только заполнить регистрацию и распечатать карточку. Это было окончание приема. С разрешения мыслящей жидкости код 556781 мы посадили гномика на аквариум и все вместе отправились на инструктаж в учебный корпус. В зале общих собраний, в конструкции которого угадывался выпотрошенный изнутри космический транспортник, весь сумасшедший дом уже ожидал прихода начальства. Между курсантами стояли косморазведчики, по несколько человек на каждого инопланетника. Так вот почему мне пришлось отдуваться на приёме почти в одиночку! Косморазведчики пасли курсантов, очевидно, следили, чтобы те не погибли раньше времени.
Командир базы обратился к курсантам с приветственной речью, из которой они поняли, скорее всего, не больше половины, и пожелал успеха. Вся человеческая часть присутствующих, как и положено по уставу, дружно встала и гаркунула: "Йес, сэр!". Кое-кто из инопланетников от неожиданности и страха свалился под стул. Да, далеко мы так уедем.
После этого нас рассортировали по учебным группам, и на этом мой первый день курсанта академии космической полиции закончился. Слегка покачиваясь от изобилия впечатлений и от полученных при телепорте ран, я побрёл в медицинский сектор.
Второй и третий дни были подобны первому. На второй день на регистрацию прибыли существа, которые жили в метановых атмосферах или в безатмосферных условиях. Я понял, как глубоко я ошибался в первый день, когда думал, что уже ничто не сможет меня удивить.
Начался второй день с мартышки, объяснявшейся жестами и положениями тела. Жесты оказались несложными, и я даже смог выучить несколько. Забавный язык, надо будет научить кого-нибудь из знакомых этим жестам, исключительно веселья ради.
Следующий курсант был похож на динозавра, только он был ещё и покрыт шерстью. Объяснялся их вид гримасами на лице, причем в "речи" участвовали, по большей части, уши. Крупные такие, миленькие ушки, размером примерно как у овчарки, но с намного более развитой мускулатурой. Крутил он ими мастерски, а для передачи особо сильных эмоций ещё и складывал. Для выражения особо сильных чувств шерстистые динозавры хрюкали. Я общался с ним через картинки на коммуникаторе, но на прощание решил изобразить пожелание всего хорошего, используя вместо ушей руки. Для этого надо было согнуть "уши" посередине и раздвинуть в стороны. Я поднёс руки к голове и произвел жест в точности так, как это было нарисовано в описании.
Мохнатый динозавр шлепнулся на бок и громко заверещал, подёргивая ногами. Я задал вопрос: "Что такое?" и через коммуникатор, и "ушами", но курсант продолжать вопить, не обращая на меня внимания. Мои коллеги из-за соседних столов сбежались посмотреть, в чём дело. Динозавр продолжал визжать и дергать ногами. Я испугался и вызвал реаниматоров. Командир группы реаниматоров неторопливо вышел из-за загородки, где они прятались от курсантов и резались в карты, посмотрел на динозавра и посоветовал не волноваться. Они, оказывается, смеются так, очень веселый народ эти динозавры.
– Через пять минут отсмеётся, – выдал диагноз косморазведчик и отправился к себе, за кулисы. Он оказался прав. Через пять минут динозавр отсмеялся, встал и попросил сделать "ушками" ещё раз. Я выполнил его просьбу, и он заверещал опять, но на этот раз не стал падать, а начал похрюкивать. Я изобразил ещё несколько жестов ушами, которые выучил за то время, пока он визжал, и похрюкал.
– Удивительно, – сказал динозавр (на языке ушей, разумеется), – чудовище, а разговаривает, как человек.
Это я – то чудовище?
– Сам чудовище, – сказал я динозавру.
Динозавр опять хлопнулся на бок и заверещал.
– Мне нравится, какой ты веселый, – передал я ему "ушами".
Я почувствовал за спиной движение. За моей спиной стояла в полном составе вся бригада реаниматоров, двое из них заходили за спину динозавру.
– Ты поосторожнее с определениями, – посоветовал мне командир реаниматоров, – некоторые на них очень болезненно реагируют.
Ох, и быстрые ребята. Космопех, что стоял рядом со мной и ждал очередного курсанта, чтобы сопроводить его дальше, даже ничего сообразить не успел.
– Мне тоже нравится, какой ты веселый, – ответил ушастый, а затем взял пропуск и потопал в сопровождении космопеха в зал общих собраний.
Интересно, что будет, если свести их с мартышкой? Похоже, они составят неплохую пару.
Со следующим курсантом повеселиться не получилось. Техники подкатили тележку с аквариумом, в котором покоилось нечто, похожее на камень, облепленный водорослями. Сколько я не пытался привлечь его внимание, оно не реагировало. Техники сказали, что не умеют отличать, когда оно бодрствует, а когда спит. Ещё они клялись, что существо очень умное, играло с косморазведчиками в шахматы. Я почитал его описание в файле. На своей родной планете, почти лишенной атмосферы, эти существа вели малоподвижный образ жизни, лишь иногда переползая в поисках лучших мест. В графе "информация" стояло "общение только через коммуникатор".
Я хотел постучать по стеклу, но техники дружно замахали руками, умоляя меня этого не делать. Говорили, что для него это страшное оскорбление. Я уже готов был его списать и записать в ошибку косморазведчиков, когда переводчик оживился и выдал фразу: "Всякий день прекрасен утром". После этого существо принялось отвечать на мои вопросы, да так четко и быстро, что я заподозрил розыгрыш. Я попросил его шевельнуть чем-нибудь, и оно шевельнуло какой-то частью снизу. С легким сердцем я распечатал карточку и отпустил курсанта и довольных техников.
Другие существа с малоатмосферных планет оказались более подвижными, но куда менее эстетичными. Необходимость всё свое носить с собой вынуждало их тела быть переполненными запасами. Огромные горбы, жировые мешки, пузыри с кислотой и прочие вместилища топлива и окислителей делали их совершенно уродливыми с точки зрения земной красоты. Оставалось только теряться в догадках, как такие сложные организмы смогли возникнуть в условиях, близких к полному вакууму. Косморазведка, кстати, тоже не знала ответа на этот вопрос.
