Василий Владимирский - Лучшее за год III. Российское фэнтези, фантастика, мистика
— Что получилось, Полиша? Что получилось? — контактер, пачкая волосы в крови, приложил ухо к самому рту ребенка.
— Улететь, — прошептал Полин. И в то же мгновение с посадочной площадки стартовал унибот. Поблескивая одолитовьш боком, маленький катер свечой уходил к облакам.
— Удивительно. Он сделал себе укол, — Адель подобрала с земли липучку одноразового инъектора. — Теперь все будет хорошо.
— Кто в катере? — Константин задрал голову.
— Это Олли. Он полетел на Землю, к жене. Сегодня ночью отбывает почтовый корабль с образцами, — девушка всхлипнула. — Когда он сказал, что улетает, я закатила ему скандал, потом разревелась. Олли обычно уступает, когда я плачу, или тоже начинает орать. А в этот раз был, словно ледышка, сказал: «Так надо», взял элоя на руки и пошел.
— Он что, забрал Вилли?!
— Нет, он взял того, другого. Всю ночь искал. Вернулся грязный, одежда разорвана, кепку где-то посеял, а в руках этот пушистый малыш. Он потом еще выходил ненадолго. Сказал, что хочет с вами попрощаться. Так значит, Олли вам ничего не сказал?
— Подождите здесь минутку, — Севрюгин оставил Полина на попечение рыжей аспирантки, а сам двинулся к посадочной площадке.
Буря не пощадила рощу. Несколько деревьев лежало на земле. Бетонная поверхность стартового поля была сплошь покрыта сломанными ветвями и листвой. Лишь пространство, где раньше стоял «Финн», оставалось девственно чистым. Большой унибот «Кухулин» возвышался чуть поодаль. Он остался безучастным к ударам стихии.
На фоне окрашенного в темно-зеленый цвет корпуса «Кухулина» бледным обелиском маячила долговязая фигура Аркаши. Все многочисленные манипуляторы уникального автобота торчали из корпуса, и в них, словно муха в объятиях паука, висел Остап Журибеда.
* * *— Не все ли равно, какую политическую или криминальную силу он представляет? — Севрюгин почесал за ухом проснувшегося элоя, малыш довольно замурлыкал. — Шпионы — неотъемлемая часть человеческого общества. Теперь Остап останется без работы. Проколовшийся агент никому не нужен.
— Он следил за Олли? — Адель аккуратно прикрепила датчики диагноста к вискам Полина, запустила сканирование.
— Не только за ним. Он контролировал ход раскопок. Не секрет, что многие центры прогнозов по всему миру возлагали большие надежды на этот год в области судьбоносных открытий. Вот Остапа и запустили в экспедицию, точно щуку в тихую заводь. Очень жаль. Как повар — он просто гений.
— Боже мой, профессор, вы только посмотрите! — Адель показала Севрюгину планшет с данными сканирования Полина.
— Микропроцессоры, накопители, прочая мерзость — у него не голова, а какой-то склад запрещенного оборудования. Впервые такое вижу, — присвистнул контактер.
— А я — нет! — в медблок шагнул О’Райли. — В зонах отчуждения такое часто можно встретить. Их называют «спящие принцессы», бедолаг используют в качестве расчетных узлов для работы казино и клубов. Эдакий суперкомпьютер на ножках. Одна проблема — текучесть кадров. Когда я работал в Бристольском порту, мы регулярно их вылавливали. Инсульт, кровоизлияние в мозг — такие у них профессиональные заболевания.
— Что же привело его на площадку? — Севрюгин повернулся к Полину.
— Отца спасал, — очнувшийся паренек поднялся на локте. — Я уже сломанным был, когда мама меня из Зоны забрала. Пришлось заменить часть мозга искусственной матрицей. Остап откуда-то об этом узнал. Он меня хакнул.
— Хакнул?
— Взломал защиту, захватил контроль. Система лагеря прозрачна. В ней ничего скрыть нельзя, даже на личных компах. Ему нужен был надежный накопитель информации.
— Аркаша! Только ты можешь общаться с ним, — догадался Севрюгин.
— В яблочко, — Полин слабо улыбнулся. — Он использовал моего одолитового дружка, чтобы воровать и хранить информацию о раскопках.
Остап нас сегодня рано поднял, отправил на площадку готовить «Финн» к вылету. Там деревья упали, веток навалило. Мы пришли, а Остап отца под прицелом держит… Журибеда контроль ослабил, вот я и велел Аркаше держать его. Мне надо было отключиться, иначе он опять бы меня захватил, и тогда отцу несдобровать. Понимаете?
— Понимаю, ты спровоцировал у себя приступ с помощью гражданки Пастер, — Севрюгин удивленно смотрел на паренька. — Ты настоящий герой, Полин!
«Итак, все кончилось хорошо, — размышлял Севрюгин, разглядывая стоящую на столе статуэтку элоя. — Пескари мирно плещутся в заводях, а хищник пойман и щелкает зубами в садке». Одна мысль не давала покоя контактеру: щука реагирует только на движение.
* * *Севрюгин откинул полог и вышел наружу. За три недели, проведенные на раскопе, он успел загореть и обзавестись изрядной щетиной, совсем как настоящий археолог. Константин поежился и воровато огляделся вокруг. Никого. Палатки безмолвствовали. В воздухе, скрадывая очертания предметов, висели белесые ширмы тумана. В предрассветном мраке едва заметно розовели угли костра, вырастали из серой мути тени пустых скамеек.
Севрюгин прислушался. Тишина казалась идеальной. Словно невидимый ночной гость пришел и похитил все звуки. Но океан был рядом. Константин чувствовал его и пошел за этим ощущением. Он неплохо изучил окрестности лагеря и теперь уверенно спускался к обрыву. Добравшись до карниза, Севрюгин двинулся вдоль него, наблюдая за тем, как река тумана медленно опрокидывается в пропасть.
Вилли спал сидя, скрестив руки на груди. Он выглядел точно так же, как в первый день знакомства. Похоже, решение отнести его к соплеменникам было правильным. Юнион Джек на шее туземца сильно истрепался за эти дни. Константин осторожно взял аборигена на руки и понес к берегу.
Вилли проснулся, когда Севрюгин усадил его на камень перед собой. Элой тут же пришел в себя и протянул лапку для приветствия. Константин взял ладошку Вилли, аккуратно разжал пальцы-щипцы и утвердил в них свое запястье, повернув руку ладонью вверх.
Малыш издал странную переливчатую трель, непохожую на его обычное бормотание. Его тонкие, отстоящие пальцы невесомо прикоснулись к человеческой коже, прошлись по ней, задерживаясь у выступающих вен, наконец остановились там, где кисть соединялась с предплечьем. Севрюгин почувствовал легкий укол, и тут же мир вокруг начал гаснуть.
Филипп Гогенгейм, бессменный владелец «Ретротех Технолоджиз», ворвался в свой кабинет и подмигнул бледной, как мел, секретарше.
— Где он? — со стороны это могло показаться смешным: хрупкий, субтильный юноша, почти мальчик, в строгом деловом костюме — самый старый и самый богатый человек на земле.
Девушка указала на соседнюю дверь. Там располагалась комната для медитаций.
— Что было? — отрывисто бросил Филипп.
— Сначала он принялся верещать. Громко так, пронзительно, а потом, представляете, вас потребовал. «Что значит на совещании?! Незамедлительно вызвать сюда!» — процитировала она.
— Как-как он сказал? — Филипп резко повернулся, отчего его золотистые кудри разметались по плечам. — «Незамедлительно»? Мисс Рокстон, отмените на сегодня все встречи. Никаких исключений!
— Долго же ты шел, — проворчал элой, когда дверная мембрана сомкнулась за спиной Филиппа.
— Тео? Неужели это ты? Старый прохвост! Я потерял тебя лет семьдесят назад, — Филипп увидел свое отражение в зеркале напротив. Выражение восхищения пополам с испугом определенно шло этому новому молодому лицу.
— Я бы предпочел таким неуместным, фамильярным сокращениям простое слово «отец», — в голосе, которым говорил элой, читалось явное раздражение, но лицо гуманоида при этом оставалось безмятежным.
— Тебе еще не надоело соблюдать семейный этикет?
— Это не этикет, сын, это способ быть собой. Ты еще поймешь. Но довольно об этом. Как там мой внук?
— Он примчался сюда несколько часов назад, оставил Ве, а сам отправился к жене. Удивительная женщина! Она ведь умирает, Тео, но не желает делать трансплантацию.
— Знаю. Что ж, каждый выбирает бессмертие по своему вкусу.
— Ну а ты? Как ты забрался в голову этого существа?
— Мы нашли его, сын! Я и Ауреол, мы вместе. Правда, нам помог один прыткий шпион, но это не существенно.
— Что нашли?
— Мост из слоновой кости. Что же еще?
— О чем ты?
— Сначала мы думали: это обычное рукопожатие. Но это совсем другое. Следуй моим инструкциям, и ты все поймешь. — Ве медленно протянул бизнесмену лапку.
Первым, что увидел Филипп, после того как пальцы элоя сомкнулись на его запястье, было улыбающееся загорелое лицо незнакомого человека. На заднем плане раскинулся океан необычного лазоревого оттенка и бескрайнее небо, а в нем множество птиц. Нет, не птиц — ящериц! И тут понимание нахлынуло на бизнесмена.
— Господи… сколько же нас разделяет, — прошептал он, и незнакомец на том конце пропасти улыбнулся ему, не разжимая губ, знакомой отцовской улыбкой.
