Золотой человек - Филип Киндред Дик
– Что значит «моего возраста»? – в возмущении ощетинился Эллис. – Не так уж я стар!
Мэри, присев рядом, нежно обняла мужа.
– Ну конечно. Однако так надрываться на работе действительно ни к чему. Разве ты не заслуживаешь отдыха?
– Это же совсем другое дело. Ты просто не понимаешь. Не та прежняя тягомотина – отчеты, сводки, налоговые декларации, провались оно все! Теперь я…
– Чем же ты теперь занят?
– Теперь все по-другому. Я больше не шестеренка в огромной машине. Я многое значу, и для меня это очень многое значит… Наверное, объяснение – так себе, но мне без нового дела никуда.
– Если бы ты рассказал чуть подробнее…
– Нет, вдаваться в подробности я не могу, – отрезал Эллис. – Одно скажу: во всем мире нет больше ничего подобного. Я отпахал в «Терранских Опытных Разработках» двадцать пять лет кряду. Двадцать пять лет гнул спину над одними и теми же отчетами, снова, и снова, и снова! Двадцать пять лет… и ни минуты не чувствовал себя так, как сейчас.
* * *
– Вот как?! – взревел Миллер. – Ты, Эллис, мне тут не юли! Сознавайся!
Объятый ужасом, Эллис растерянно, немо разинул рот.
– О чем вы? – кое-как выдавил он. – Что случилось?
Лицо Миллера на экране видеофона побагровело как свекла.
– Я же сказал: не юли! Живо ко мне в кабинет!
Экран моргнул и погас.
Опомнился Эллис не сразу. С трудом одолевая дрожь в подгибающихся коленях, он поднялся из-за стола, устало отер лоб от холодного пота.
– Бог ты мой, – вздохнул он.
Минута, и все рухнуло. Все. От душевного подъема не осталось даже следа.
– Что с вами? – сочувственно спросила мисс Нельсон.
– Ничего. Все в порядке.
Ошеломленный, раздавленный, Эллис обреченно направился к двери. Что Миллер такое узнал? Боже правый! Неужели он…
– Кажется, мистер Миллер здорово рассержен.
– Похоже на то.
Вдоль коридора Эллис шел едва ли не на ощупь. В голове все смешалось. Да, рассержен Миллер всерьез, это уж точно. Очевидно, каким-то образом узнал обо всем… но бесится-то почему? Ему-то какая разница?
Спина Эллиса покрылась «гусиной кожей». Похоже, дела – хуже некуда. Миллер – его начальник, обладающий полномочиями нанимать на работу и увольнять. Может, он, Эллис, где-нибудь напортачил? Какой-то закон нарушил? Преступление совершил? Если да, то какое?
И что, спрашивается, Миллеру за дело до крохотных человечков? Каким боком они касаются «Терранских Опытных Разработок»?
С этими мыслями Эллис и отворил дверь в кабинет начальника.
– Вот и я, мистер Миллер, – пролепетал он. – В чем дело?
Тот обжег его полным ярости взглядом.
– В чем дело?! В твоих идиотских выдумках насчет кузена с Проксимы, вот в чем!
– То есть… э-э… вы о моем друге и деловом партнере с Центавра VI?
– Ах ты… – Задохнувшись от возмущения, Миллер вскочил на ноги. – Ах ты… прохиндей! После всего, что компания для тебя сделала!..
– Не понимаю, – пробормотал Эллис. – Что общего между…
– «Мимоход» тебе для чего, по-твоему, выдан?
– М-м… для чего?
– Для испытаний! Для пробы, пучеглазый ты венерианский клоп! Компания от широты души выделила тебе опытный образец «Мимохода» задолго до того, как новинка пойдет в продажу – бери, пользуйся на здоровье, а ты что творишь? Что ты, провалиться тебе на…
Растерянность Эллиса начала оборачиваться возмущением. В конце концов, он отработал на «ТОР», ни много ни мало, двадцать пять лет!
– А вот оскорблять меня совсем ни к чему. И за аппарат я расплатился сполна. Выложив тысячу золотых кредитов из собственного кармана!
– Ну так можешь валить в бухгалтерию и получить их обратно! Я уже отдал монтажникам распоряжение упаковать твой «Мимоход» и доставить в отдел технического контроля.
– Но почему? – ошарашенно выдохнул Эллис.
Глаза Миллера вспыхнули праведным гневом технолога.
– Почему?! Да потому что он с браком! Потому что он барахлит, вот почему! – сквозь зубы зарычал он. – Бригада ремонта и техобслуживания обнаружила в нем пробой шириной в милю, а ты об этом будто бы ни сном ни духом!
Сердце Эллиса замерло.
– Пробой? – охваченный недобрыми предчувствиями, прохрипел он.
– Именно, черт побери! Счастье, что я насчет периодических осмотров распорядился! А положились бы мы на субъектов вроде тебя…
– Вы не ошиблись? По-моему, с ним все в порядке. В конце концов, он исправно доставил меня сюда, – сбивчиво заговорил Эллис. – С моей стороны ни жалоб, ни нареканий нет, можете быть уверены.
– То-то и оно. С твоей стороны – ни жалоб, ни нареканий. И именно поэтому новый ты не получишь. Именно поэтому нынче вечером отправишься домой моноструйником. Потому что не доложил о пробое! А если ты еще раз вздумаешь дурить мне голову…
– Почему вы решили, будто мне известно о… о браке?
Миллер, вновь задохнувшись от ярости, грузно опустился в кресло.
– А вспомни свои ежедневные паломничества к Лингвистической Машине, – нарочито размеренно заговорил он. – С письмами… якобы от бабушки, проживающей на Бетельгейзе II. Которой там нет и никогда не было. Которую ты бессовестно выдумал, а письма получал сквозь пробой в «Мимоходе»!
– Откуда вам знать?! – упрямо пискнул Эллис, чувствуя, что его приперли к стенке. – Может, дефект там и был, но с чего вы решили, будто между моей перепиской и бракованным «Мимоходом» есть хоть какая-то взаимосвязь?
– Письма, подсунутые тобой Лингвистической машине, – ответил Миллер, – были написаны не на внетерранском языке и поступали не с Центавра VI. И не из любой другой внетерранской звездной системы. Написаны они были на древнееврейском, и получить их ты, Эллис, мог только в одном-единственном месте. Хватит морочить мне голову!
– На древнееврейском?! – в изумлении воскликнул Эллис. Лицо его побледнело точно бумага, по всему телу пробежала волна нервной дрожи. – Господи милосердный… иной пространственно-временной континуум! А четвертое измерение, разумеется, время! Плюс расширяющаяся вселенная – отсюда и их величина. Теперь понятно, почему меня каждый раз встречала новая группа, новое поколение…
Миллер утомленно покачал головой:
– Мы и без того здорово искушаем судьбу, затеяв этот проект, «Мимоход», пробивая туннели сквозь иной пространственно-временной континуум. А ты – форменный вредитель. Саботажник! Знал ведь, что о любом дефекте положено доложить!
– Но я же, наверное, ничего не испортил? – не на шутку занервничал Эллис. – Никакого вреда не причинил? Они ведь были так рады, так благодарны мне… Господи, да я уверен: ничего страшного не произошло!
Снова охваченный буйной яростью, Миллер пронзительно взвыл, вскочил с кресла, не меньше минуты скакал, прыгал по кабинету и, наконец, швырнул на собственный стол, прямо под нос Эллису, нечто довольно увесистое.
– Ничего страшного. Нет,
