Времена смерти - Сергей Владимирович Жарковский
– (…), – буркает Морячок.
– Не бурчи, Софья Власиковна. Юпи. Ты старшая справа, двести метров. – Хан тычет большим пальцем себе за спину. – Оттуда идёте. С тобой Лейбер. Начеку, всем ясно? Оружие на виду не держать, но начеку! Долли и мистер Трицепс слева, те же двести метров. – Указательный палец вперёд. – Ну а я и наши чаровницы – прямо по центру, впереди ровера. Метров сто держи дистанцию, Софья Василиковна. Начеку, хана! Тут могут быть два обсли, самец и самка, и они вооружены.
– Плохо, если они выскочат в момент переговоров, – замечает Блэк-Блэк. – Очень неприятная вводная.
– Ну а (…)[81], – говорит Хан, спрыгивая с ровера. Под тонкой коркой подмёрзшей земли грязь. Лошади по ноздри ей уделаны, а ровер из анилиново-красного превратился в бурый – в тон небу. Всё бурое… – Мало у нас нынче неприятных вводных? Вся наша жизнь – неприятная вводная. Будем как-то смотреть… Всё, пятиминутная готовность. Морячок, заводи. Прхалова, Устоца, раздевайтесь. Долли, Колдсмит, помогите им. Мистер Хендс, инъектор приготовьте… Борис, лошадей привязал? Боря, Бля!
– Базара-нет-батя.
– А питание вколол?
– Обидел-батя.
– А чего ты здесь?
– Пришёл-кино-посмотреть.
Кино, да, начинается. Прхалова уже топлесс.
– Не завидую я вам, девчонки, – воркует над ними Салло, поочерёдно беря у марсианок, стучащих зубами, части спецкостюмов, поддёвок, конфекции и бросая их, части, в кузов ровера. – Софья Василиковна, вы сложите аккуратно пока, хорошо? – (Морячок буркает матом, но весело, и подчиняется). – Мадла, да ты ботинки-то оставь! Оботри только, на тряпочку.
– П-пы-пыривычка, – пискает Прхалова. – Я в обуви никогда не работала – тяни-носочек не виден… З-зы-знаете, ха-хана, я снималась на Кавказе, но там, ха-хана, т-ты-тепло было… С-снег, а з-зы-загорать можно… Ой, материчка моя…
– Долли, да давай ты гель! – орёт уже совершенно голая Устоца. – Исмаэл, миленький, коли, коли, коли!
Блэк-Блэк наготове. Дважды свистит инъектор. Мадла Прхалова взвизгивает в лад.
– Надо было до колоть, – авторитетно говорит Колдсмит.
– Ты очень умна, Юпи, – отвечает Хендс как ни в чём не бывало.
Никополов хохочет. Тётушка Софья дотягивается до него из кузова – врезает по назатыльнику.
– (…)! – говорит она грозно. – Тебе на жизнь девчонки сиськами по морозу зарабатывают!
– Всё-молчу-молчу! – сдаётся Боря-Бля, сложив на лице благодушие и понимание.
Устоца и Прхалова, лихорадочно уже спеша, обмазываются гелем. Салло указывает, где ещё надо ляпнуть, где осталось голое, загодя идёт к прицепу, приносит ещё одну банку. «Не жалейте, дамы, не жалейте… – приговаривает она. – Вы нам обратно здоровые нужны, без сопливых носов… без воспаления придатков…» Устоца отругивается дрожащим голосом.
– Между ног больше клади! – гаркает вдруг Морячок на весь Эдем.
– Всё хана, я больше не могу, – говорит Хан и начинает ржать, трясясь всем своим жирным телом. Хана подхватывает сразу – все сдерживались. Действительно, остриё атаки, апофеоз Галактической Миссии называется: две голые девки, густо покрытые теплосберегающим гелем. За двести парсек от Земли. Смеётся, покашливая, даже Блэк-Блэк, даже Морячок широко улыбается рябым лицом. У Мадлы Прхаловой текут слёзы, и Валерия Салло бросается к ней с салфеткой.
– Зеркало бы, – выговаривает Прхалова. – Ой-ёй, Долли, щиплет!
– Ага, и съёмочную группу, девочка моя, – подхватывает Салло воркующе. – А потом О-о-оскар тебе Три Икса твой третий, ви-илла тебе в Италии…
– Четвёртая, – говорит Устоца.
– А без вопросов получили бы, – серьёзно говорит Колдсмит. – Лесби-шоу в холмах планеты Эдем. Реалити. Никаких спецэффектов. Имели бы Оскар, нет проблем.
– У меня есть Оскар за Космос, вы все что, забыли?– говорит Прхалова с обидой.– За Луну. «Первые люди на Луне». (…)[82] лунную эту пыль потом вымывать. А ребята такое воспаление получили!
Матерные слова у Мадлы выходят какими-то невинными. Не матерными. Боря-Бля монотонно плачет на заднем плане, держась за живот.
– Мадлинка, ты вся комками намазалась, – говорит Устоца ехидно. Она тоже смеётся, стоит вроде и свободно, но (как бы случайно) прикрываясь руками. Она погибнет через пять минут первой.
– Да зеркала же нет! – говорит Прхалова с отчаяньем, пытаясь заглянуть себе за спину. Тут смеётся в голос даже тётушка Софья (уых-уыхухых!). Она погибнет третьей, через семь минут.
Веселье прервать берёт на себя Блэк-Блэк.
– Представляете, лидер, мы тут, а за нами обсли наблюдают, – напоминает он. – Может быть, пора, лидер? Без пятнадцати полдень.
– Ваша правда, мистер Хендс, – отвечает Хан. – Пора. Девушки, вы согрелись?
Мадла кивает, Устоца говорит: «Да вроде».
– Тогда уж не кукожьтесь, девки, – совершенно серьёзным голосом приказывает Хан. – Бля, заткнись! Софья Василиковна, что им посоветуешь?
– Сиськи вперёд, жопки назад – и бедром, (…), бедром! – гаркает Морячок.
– Бля, заткнись! Ясно, девушки? Ну, тебе, Мадла, ясно, что ясно. А ты, Слава, дорогая, надо себя как-то заставить. Короче, смотри на Мадлинку. Она у нас профи. Что ты ёжишься? Ты же согрелась.
– Психологически – нет! – развернувшись к боссу грудью и подбоченившись, заявляет Устоца.
– Уже лучше, – отмечает Хан. – А дам тебе по морде – так и вовсе будет хорошо. Приди в себя, Слава наша общая, ты на работе. Ну, всё. Значит, вы идёте впереди, я за вами – отпущу вас шагов на семьдесят. Полутанк приковский обходим слева. Метрах в двадцати от ворот останавливаетесь и начинаете… Мадла, как это у вас называлось?
– Флэшинг, – мгновенно реагирует Прхалова. Она погибнет через несколько секунд после Устоцы, второй. – Это флэшинг.
– ОК. Как только вы это вот слово начинаете, я командую тётушке Софье, и она заводит пластинку. Я прикрываю вас – от полутанка. Группа Блэк-Блэка слева, группа Юпи справа. Мистер Хендс, Юпи, ближе чем на тридцать метров не приближаться! И ничего без моей команды! Смотрим на… это вот слово, ждём Порохова. Выходит – дальше по плану.
– Лидер, а как вы думаете, долго нам? – спрашивает Прхалова.
– Рад бы тебе ответить, Мадлинка, – сказал Хан искренне. – Но одно, что точно, – больше недели у нас нет. Так, всё, на исходные! – Блэк-Блэк и остальные отваливают от ровера – вправо и влево. – Боря! Лошади, Боря! Всё, ушёл. Девушки, тихо-тихо вперёд, как только все займут позиции – я отмахну вам, – и начинайте движение. И руки, девушки, руки на виду! Не бойтесь: мы успеем прикрыть.
Тут впервые за долгое время подаёт голос Хич-Хайк. Он никогда не погибнет.
– Ма-арк… – жалобно зовёт он. – Ма-арк!
Хан дёргается.
– Это не
