Сергей Лукьяненко - Планета, которой нет
Когда мы проходили мимо глубокой бетонированной траншеи — одной из многих, пересекающих взлетное поле и предназначенных для отвода пламени взлетающих кораблей — Данька очень натурально ойкнул. Я услышал, как звякнули бутылки в упавшей с пятиметровой высоты на бетон сумке.
— Я случайно, — быстро сказал мальчишка. — Простите…
Остановившись, я с любопытством посмотрел на всем своим видом выражающую раскаяние фигурку. В свете далеких фонарей и крошечной местной луны довольная улыбка Даньки едва угадывалась.
— Там была коробка с твоими сладостями, — сказал я.
— Ну и черт с ней, — искренне сказал Данька.
— А ты знаешь, что бутылки из местного стекла не бьются?
Данька опустил глаза и покачал головой. Я потрепал его по щеке.
— Ладно, малыш, пойдем. Ты зря за меня боишься, но все равно — спасибо.
7. Мститель
Меня разбудил настойчивый сигнал интеркома. Я взглянул на светящиеся цифры часов и соскочил с постели. До выхода из гиперпространства оставалось еще четыре часа. Должно было случиться что-то чрезвычайное, чтобы меня разбудили посреди ночи.
— Капитан слушает, — сказал я, натягивая форму. На экране интеркома появилось лицо Редрака.
— Мы проходим мимо дрейфующего корабля.
— Ну и что с того?
— Корабль подает сигналы бедствия во всех диапазонах.
— Он в обычном пространстве?
— Да.
— Действуй по уставу.
Я быстро прошел через комнаты, взглянул на Даньку — тот мирно спал в моей спальне, в ногах у него свернулся клубочком Трофей. За трое суток полета «котенок» вымахал до размеров пуделя, ничуть не утратив при этом игривости.
Пока лифт поднимал меня в рубку, я торопливо пролистал маленькую книжечку полетного устава, свод правил, единых для всех кораблей галактики. Мы были обязаны прийти на помощь — если только не видели убедительных признаков ловушки. В первом же космопорту, где мы сядем, контролеры проверят записи нашего «черного ящика», контейнера, имеющего прямой выход к компьютеру и невообразимое количество пломб. Если будет обнаружено нарушение, да еще такое, как неоказание помощи терпящим бедствие, нас объявят вне закона.
Говорят, пиратские корабли часто пользуются этим пунктом для перехвата идущих в гиперпространстве торговцев.
В рубке уже были и Эрнадо, и Ланс. Я кивнул им, усаживаясь в свое кресло. Внешне стандартный пульт перед ним позволял отдавать приоритетные команды, перекрывающие сигналы с любого другого пульта и отменяющие решения центрального компьютера.
— Мы будем рядом через три минуты, — сказал Редрак. — Я запустил «мерцающий зонд».
Мерцающий зонд был сложным и дорогим устройством, способным на мгновение выйти из гиперпространства в реальный космос, собрать информацию и вновь вернуться к кораблю.
— А что обнаруживают наши локаторы?
Я мимоходом взглянул на огромный экран гиперлокатора и отвернулся. В переплетении разноцветных линий и точек, дающих отображение на плоскости пятимерного пространства, мог разобраться лишь пилот высочайшего класса. Такой, как Редрак.
— Упрощение до минимума, — скомандовал Редрак. Экран мгновенно очистился, теперь на нем были лишь две точки: мерцающая зеленым — наш корабль, идущий на сверхсветовой скорости, и неподвижная красная — чужой корабль, дрейфующий в обычном пространстве.
— Информации мало, капитан. Корабль больших размеров, сопоставим с крейсером. Защитные поля отключены, вокруг корабля — множество мелких предметов и полурассеивающееся газовое облако.
— Похоже на правду, — с сожалением сказал Эрнадо. Картина катастрофы полная, пройти мимо нельзя.
— Сейчас вернется зонд. — Редрак переключил экран обратно на сложный режим. — Он уже входит в гиперпространство.
На вспомогательных экранах появилось изображение. Чернота «настоящего» космоса, разноцветная мозаика звезд… И что-то смятое, оплавленное, напоминающее исполинский цилиндр, плавно переходящий в небольшой шар.
— Это не западня, — дрогнувшим голосом сказал Ланс. — Это крейсер клэнийских наемников! И кто-то разнес его на кусочки! Двигательный отсек оторван, боевые палубы разрушены, жилые отсеки разгерметизированы…
— Выходим из гиперпространства, — хмуро сказал Редрак. — Не понимаю, что тут произошло, но эскадра, уничтожившая клэнийский крейсер, напрашивается на неприятности, которые нам не нужны. С этими ребятами ссориться не стоит.
Пол мелко завибрировал. Наш корабль выходил в трехмерное пространство и гасил скорость. Где-то в глубине машинных палуб стремительно сжимались шары гравикомпенсаторов, поглощая чудовищную энергию торможения. За несколько минут мы сбросили скорость, близкую к скорости света — и за это придется расплачиваться неделями и месяцами полуторной перегрузки. Существовал, правда, еще один выход из положения…
Я подумал о Даньке, задыхающемся сейчас под внезапно навалившейся тяжестью, и приказал:
— Щадящий режим для капитанской каюты.
— Есть, капитан.
Индивидуальный гравикомпенсатор моей каюты включился, снижая силу тяжести вокруг себя до единицы. Я включил интерком, коротко произнес:
— Данька, оденься и оставайся в каюте до дальнейших распоряжений.
— Скорость погашена, — сообщил Ланс. — Мы в полусотне километров от цели.
— Сколько гравикомпенсаторов было задействовано на снятие инерции?
— Тридцать два процента, капитан.
— Дать команду на отстрел их в космос.
Редрак заколебался.
— Слишком расточительно, капитан… Треть общего запаса… Мы лишимся боевого резерва.
Я молча коснулся клавиш, отдавая команду со своего пульта. Корабль вздрогнул, и перегрузка исчезла. Собравшие в себя энергию торможения черные шары компенсаторов были выброшены в космос. Теперь они будут годами плыть в пространстве, распространяя вокруг себя зону гравитационной аномалии, медленно расширяясь от размеров спичечной коробки до полутораметровых шаров.
— Мы не можем ползать по «Терре», как пришибленные мухи, — сказал я. — Премии за спасение корабля будет достаточно, чтобы закупить новые компенсаторы.
Возражений не последовало. Впрочем, они уже были бесполезны…
— Спасательная команда — Эрнадо, Редрак. Возьмите два катера, аварийные зонды, спасательные капсулы. Мы с Лансом прикроем вас с корабля.
— Надеюсь, это не понадобится, — заявил Редрак, выбираясь из кресла. — Клэнийский крейсер способен уничтожить пару-другую боевых катеров даже в таком состоянии. У него каждый метр обшивки нашпигован датчиками и излучателями.
Я кивнул. Риск был крайне велик, но, увы, неизбежен.
— Подавайте сигналы «Друг. Иду на помощь» непрерывно, — посоветовал я. — Возможно, это подействует.
Редрак вяло махнул рукой: «Знаю, знаю…» — и скрылся вслед за Эрнадо в дверях лифта.
Я снова включил интерком.
— Данька, можешь подняться в рубку. Только без нашего пушистого друга, ясно?
* * *— Планета Клэн — это маленький скалистый мирок в системе белого карлика, известного как Дьявольская Звезда, — рассказывал я Даньке то, что когда-то слышал от Эрнадо. — Температура на поверхности колеблется от минус семидесяти до плюс шестидесяти пяти. Излучение Дьявольской Звезды убивает незащищенного человека за несколько дней. Но на Клэне есть кислород и вода, есть Храм Сеятелей, есть жизнь. Вполне соответствующая местным условиям, надо сказать… Клэнийцы гуманоиды, но диапазон условий, в которых они могут жить, немыслим. Жесткое излучение, кипящая вода, жидкий азот, ртутные и свинцовые испарения, пятипроцентное содержание кислорода — все это для них неприятная, но терпимая внешняя среда. Они столетиями воевали между собой и, войдя в галактическую цивилизацию, освоили лишь одну профессию — солдат-наемников.
— Крайне дорогих солдат, — вставил Ланс.
— Да. Нанять на несколько месяцев клэнийский крейсер под силу не каждой планете. К тому же, у них очень четкие правила чести. Они соглашаются воевать лишь в том случае, когда считают это этичным, когда их вмешательство не нарушает законов враждующих планет. Шоррэй Менхэм в свое время не смог уговорить их участвовать в захвате Тара.
— Мне кажется, дело в том, что они уважают нашу планету, — снова вступил в разговор Ланс. — Мы продаем им оружие веками…
На обзорных экранах мы видели катера Эрнадо и Редрака, кружащие вокруг разрушенного исполина. Пока никаких признаков жизни клэнийский корабль не подавал…
— Чаще всего крейсеры клэнийцев нанимают в качестве патрульных целые планетные федерации. Они охраняют торговые трассы, охотятся за пиратскими кораблями… Экипаж каждого крейсера — одна семья, в прямом смысле этого слова. Они дерутся до конца, даже если силы абсолютно неравны. Предать свой корабль для клэнийца немыслимо…
