Времена смерти - Сергей Владимирович Жарковский
Переглянулись дамочки. Салло поморщилась и махнула рукой. Они вернулись к делу.
– Да-да, верно, – сказал Мерсшайр. – Приказ передан, вы чисты перед законом… Я сам разберусь. – Вдруг он оживился. – Валера, а персональные блики вы отпаковали?
– Нет, комиссар, – ответила Салло. – Лейбер, когда ты бликами займёшься?
– С минуты на минуту, Валера. Я закончила почти тут…
– Давай – вот. Комиссар прав. Совсем забыли.
– Слушаюсь.
Ящик с бликами уже вытащили из контейнера, но ещё не распломбили. Мерсшайр, удивляясь неизвестно откуда взявшемуся возбуждению, помог Луне его перекантовать на расстеленный кусок парашюта (именно что старшина Блэк-Блэк, когда уходили от места «посадки», нарезал на ходу керамофольги – несколько десятков квадратов) и светил люминофором, пока она, сверяясь с инструкцией на крышке, открывала ящик. Крышка откинулась.
– Так, – сказал Мерсшайр, мгновенно всё поняв. Иногда моральная победа – всё, что нам достаётся. Не много, но.
– Валера! – окликнула Лейбер, поняв всё парой секунд позже.
Все десять псевдоИСКИНов были активны. Сиреневый свет десяти дисплеев смешался с охрой люминофора, и Лейбер, взглянувшая поверх ящика на комиссара, увидела торжествующего многодневного мертвеца. Сама она выглядела так же в этом освещении, но торжествовать не знала отчего.
Сервис-модуль, встроенный в крышку ящика изнутри, автоматически зажёг большой экран. Мерсшайр переместился так, чтобы читать не сбоку. Блики получили дополнение к документации по миссии семь часов назад. Выругавшись, Мерсшайр приложил палец к замку второго слева гнезда, замок сработал, блик выдвинулся, Мерсшайр поднялся с колена, держа блик в руке. Он уже разобрал приказ начать миссию по реанимации немедленно. Пока достаточно. Опоздание уже необъяснимо.
– Дела… – сказала Салло. – Ты был прав, комиссар. С меня наряд на минет вне очереди.
«Наряд – Хану», – хотел сказать Мерсшайр, но это и так явствовало.
– Слушай мою команду, леди! – негромко сказал он. – Закончить разбор и подготовку снаряжения в течение получаса. Салло?
– Есть, комиссар.
– За работу. Я пришлю к вам всех остальных.
– Есть.
– Закончите – собирай всех к костру.
– Есть.
Хан пил чай. Мерсшайр бросил ему свой блик. Как всегда, Хан успел поставить чашку. Он обладал невероятной реакцией. Он повернул девайс к себе дисплеем, и Мерсшайр буквально увидел в буром свете костра, как лидер побелел.
– Дерьмо случается, Хан, не правда ли, – сказал Мерсшайр нейтрально.
Хан даже не выругался. Читая, громко скрёб лоб ногтями. Поднял глаза на Мерсшайра.
– Косяк… – процедил. – Отвечаю… Забыл…
– Мы все забыли, – сказал Мерсшайр.
– Ну вот только не надо, Мерс. Мой косяк, отвечаю. Так… Что делать. Что делать, что делать… Так. Боря, Бля! – заорал Хан, Мерсшайр даже отступил.
– Я-батя! – донеслось из темноты.
– Сюда иди!.. Адам, – сказал Хан. – Об это потом поговорим. Пока – благодарю. Поможешь мне править косяк?
– В одном очке сидим.
Хан усмехнулся.
– Наблатыкался? Всё равно не выходит. Лучше уж я к вам, фраерам… Ты читал?
– Не успел. Только заголовки.
– Шос идёт сюда. Будет над нами… – Хан посчитал, шевеля губами. – Около полудня по времени здесь. Спутник нам Шос отменил. Две недели назад местные космачи пытались обследовать ЭТАЦ, пропали, естественно, но там остался их адаптированный к грунту танк. Частоты танка, пароли на администрирование нам прислали. Танк нам и помаячит. Займись этим. Бери Колдсмит, Мадлу и займись этим. Нам надо выйти через полчаса. Что не успеем распаковать – бросаем… Боря, Бля, что у меня с кавалерией?
– Четыре-на-ходу-две… на-подходе-батя, – доложил запыхавшийся Никополов.
– Экипировка? Вода?
– Ну-с-готовыми-я… всё-сделал… они-там-траву-грызут, – Никополов махнул головой в направлении. – А-остальных-то… нет-ещё.
– Готовность?
– Ну-ты-батя-сказал-же… до-утра…
– Когда у меня будет шесть лошадей, а не четыре, Бля?! – зашипел Хан, словно воды на радиатор плеснули.
– Я-их-по-тяжёлому-же-реанимирую-батя… Время-же-было… – Никополов оглянулся на Мерсшайра.
– Никополов, очередная пара у тебя – когда? Просто скажи, – сказал Мерсшайр.
– Через-полтора-часа… По-тяжёлому-же… А-что-случилось-то.
– Комиссар, соберите людей через две минуты здесь. Нужен общий брифинг. Нам надо быть очень осторожными: десантники могли потечь в «обслей», ч-чёрт… Ладно. Один КТ-комплекс оставляем в контейнере, второй – в ровер. Всё, хана, собираемся, двигаем, – приказал Хан, вскочил, броском вернул блик Мерсшайру и зашагал ко мне, пройдя прямо сквозь костёр.
Честно говоря, я решил, что он идёт меня убить.
subfile 4.9
created: 11.11.123 UTC
author: ххх
subject: свидетельство Кемерова
re-mark: Новый Судья приказал лишённому «я» Призраку, бывшему Вику Кемерову, Бейлифу Четвёртой ЕН-5355, рассказать об этом. Призрак подчиняется и рассказывает
audio-txt:
Глава 22 Мёртвые идут, или кто стрелял
Существующие оставили их одних – оживать. Светало, семь утра. Средняя осень царила в этом месте Запрещённой планеты, середина октября по местному. Небо над было затянуто тучами. То ли природа играла за них, то ли Существующие – чем могли. Так что светало – с фильтром.
Первым же делом они поставили часы.
В жизни они были десантниками и им приходилось работать на грунте в паре, но с тех пор, две смерти и одно возрождение назад, прошло немало – в личном счёте – времён и событий. Более готовым к операции чувствовал себя Бейлиф Дэмьен «Спэб» Герц. Во всяком случае он успешней чем Бейлиф Вик «Номо» Кемеров справился с тошнотой и головокружением, всегда сопутствующими возрождению. Пока Вик, чуть ли не на четвереньках, уползал за кусты и там разбирался со своим обретённым и расхлябавшимся в пути по гребням кратных горизонтов организмом, Дэмьен и развёл костёр, и повесил на треногу чайник, и засыпал в чайник концентрат, и взялся за распаковку тюка с одеждой и снаряжением, и только тут почувствовал наступление поры присесть, дать отдохнуть своему новому здоровью. На тюк он и присел, держа в одной руке пакет с комбом, а в другой ничего не держа.
– Как ты, мертвец? – услышал он сдавленный голос Кемерова. – Я – не очень.
– Я – ничего себе мертвец, – ответил Герц. – Ни хорошего ничего, ни плохого.
– Мне часа два понадобится, Спэб. – Кемеров издал серию тяжёлых человеческих звуков. – Воистину! – провозгласил он после, дыша через большие паузы. – Счастливы Присяжные! Ибо знают они предел всех и всяческих возможностей…
– Я не могу не сострить, – сказал Спэб Герц. – Поэтому рискну промолчать. Но ты говори со мной, я знаю, слова, в особенности ругательные, несут определённое облегчение человеку. Как врач знаю.
В ту же секунду, когда Спэб Герц помянул про облегчение, Кемерова длинно стошнило.
– Правильно мы сделали, плотно пообедав у Навинна, – сказал Спэб. – Представь себе только, дружище Призрак, насколько рвать желчью неприятнее, невкуснее, чем отлично приготовленным бульоном. Вот видишь, я прав.
Кусты затрещали. Возвращаясь к месту остановки, Кемеров прошёл прямо сквозь стеклянно-кровавую их гущу. Он держался прямо. Он остановился
