Олег Костенко - Хозяин вечности. Дочь наемника

И он многозначительно посмотрел на пленителей, словно предлагая им проникнуться космическими чудесами. Те прониклись, явно обдумывая информацию.

– Дальше, – потребовал нетерпеливый Хемса.

– Что дальше, – во взгляде Чигсы читалось некоторое недоумение: похоже, пленник считал, что рассказал всё.

– Что, там с этим самым избранным в Алефе происходит, а дорогуша? – игриво поинтересовалась Инори, – Говори, да без утайки.

Похоже, ненависть во взгляде пленного доставляла ей определённое удовольствие.

– Уже сказал: его сознание будет вплетено в первооснову. При чём так, как если бы это было изначально, с момента большого взрыва.

По лицам присутствующих он понял, что информация нуждается в пояснении.

– Подпространственные каналы на глубинных уровнях представляют собой нечто вроде нейронных связей в мозгу. Вселенная являет собой огромный мозг, но не заполненный информацией. Вернее эта информация в нём заблокирована до момента космической перезагрузки.

Тут уже не выдержал Антуан.

– Что за чушь! Вы сейчас, между прочим, перед специалистом говорите! Откуда, чёрт возьми, взялся этот самый космический мозг?! И информация в нём?! Пусть даже спящая?

От возмущения он даже слегка подпрыгивал.

Чигса бросил на него раздражённый взгляд.

– Слушайте, вы не можете немножко не мельтешить?! Вот ведь угораздило! Мало того, что попал в плен, так ещё и один из врагов слегка чокнутый.

Космолог даже задохнулся от возмущения.

– Нарываешься, парниша, – томно промурлыкала Инори.

Но никакой ментальной оплеухи в назидание пленному не последовало. Возможно, потому что кавай от части разделяла мнение Чигсы.

– Ах, дамочка, – нахально произнёс пленный, – ну почему мы не встретились с вами раньше!? Хоть мы и принадлежим к разным видам, ручаюсь: на свободе я произвёл бы на вас неизгладимое впечатление.

На этот раз плюха последовала незамедлительно. Как ни странно она была чисто физическая: кавай просто треснула его по голове. Очевидно, она категорически решила не отклоняться от темы.

– От таких прекрасных рук и удар приятен, – нагло усмехнулся пленный, слегка очухавшись.

– Хватит! – сказал Горд, опережая новую плюху. – Ты что не понимаешь, что он намеренно выводит нас из себя?

– Или тянет время, – бесстрастно произнёс Хемса, – в надежде, что что-нибудь случится.

– А вы, – повернулся он к пленному, – не испытывайте наше терпение. Ваши сведения действительно ценны, но время ещё ценнее.

– Сами, что ли хотите перезагрузку сделать? – усмехнулся Чигса.

Хемса никак не стал комментировать эту реплику.

– Отвечайте на вопрос, – коротко бросил он, многозначительно приподняв станер, – лично мне он представляется достаточно разумным. И так, откуда взялся этот космический мозг?

– Да сколько же раз повторять можно? Нейронная сеть копируется на первооснову из мозга донора. Тьфу, то есть мессии, так же как, кстати, и информация. Она будет отброшена назад во времени к мигу большого взрыва, а этот разумный станет изначальным богом, равнозначным вселенной, но как бы спящим, до момента перезагрузки.

На этот раз пауза возникла не по вине Чигсы: присутствующие переваривали информацию.

Антуан рассмеялся, но как-то нервно.

– Чёртов Анамирис, – пробормотал он, – во всём ведь был прав.

Инори посмотрела прямо на Чигсу.

– Что случится с изначальным телом мессии?

Пленный кимерит пожал плечами.

– Его поглотит Алеф.

Новая пауза.

– Правильно ли я поняла, – медленно проговорила Инори, – что личностные характеристики мессии и будут определять характеристики вселенной после перезагрузки.

– Абсолютно правильно.

– Как вы определите вашу доминантную личностную характеристику? – спросил долгое время молчавший Невский.

– Нет, не так, – тут же поправился он, – каков ваш главный жизненный принцип? Ваш, а так же других из вашей команды кандидатов?

– У всех одинаков – побеждает сильнейший.

– У кандидатов Арманда?

– То же самое.

– Не так уж и плохо, – проворчал Хемса, я ждал намного более худшего.

Горд резко покачал головой.

– Может и нечего – будь правдой. Но силы никого не допускают, до честного соревнования. И этот принцип в их понимании означает отстрел всех способных составить малейшую конкуренцию ещё до старта.

– Согласна, – кивнула Инори. – Она бросила презрительный взгляд на Чигсу. – Что бы он там о себе не думал, но в данном случае этот слоган следует понимать – «Прав тот, кто сильнее».

Все знали, что сильнее сил никого не было.

– Есть ещё вопросы к допрашиваемому, – поинтересовался Хемса.

Больше вопросов не было.

– Вы дали слово, – напомнил Чигса, – что если я честно отвечу на ваши вопросы, то вы не будите меня убивать.

Хемса слегка прищурился.

– Да, было дано слово, что я тебя не убью.

Слово «я» кимерит немножко выделил.

Едва он закончил, как Горд вскинул руку со станером. Герда заметила, что при этом он лишь едва опередил Невского, рука которого тоже начала было совершать это движение. Промахнуться с трёх шагов по неподвижно мишени было невозможно: Чигса дёрнулся и затих.

– Меня всегда поражало, как часто разумные не вдумываются в формулировки, – негромко проговорил Хемса. – А впрочем, он должен был умереть в любом случае.

Никто не возразил. В молчании было ярко выраженное согласие. Чем больше кандидатов в мессии они отстреляют, тем меньше их останется у сил.

Брюл приходи в себя медленно. Голова болела так сильно, что он невольно задал себе вопрос: «А действительно ли я ещё жив». Потом сообразил, что у мёртвых таких вопросов не возникает. И всё же ему было так плохо, что разницу между этими двумя состояниями он не счёл такой уж существенной.

Повернув подлокотник кресла, он вытащил из аптечки таблетку. Головная боль не прошла полностью, но всё же Ковису стало значительно легче. Потом Брюл запустил программу самотестирования «Ласточки». К его удивлению звездолёт оказался практически не повреждённым, только у пространственных деформаторов была слегка сбита настройка.

Слегка успокоившись, Брюл запустил программу предварительной калибровки и стал осматриваться, куда же он собственно попал. Только сейчас он сообразил, что здесь действует почти стандартная гравитация. Посмотрев же наружу, сквозь колпак пилотской кабины, парень едва не присвистнул: «Ласточка» находилась почти по центру некоего зала весьма смахивающего на заброшенный крупный ангар.

Хотя нет, в одном из его углов Ковис различил некое сооружение.

Это, несомненно, был космический корабль, но совершенно не знакомой Брюлу конструкции. И от космолёта, и от ангара веяло древностью. Юный космогатор в изумлении покачал головой, вот это называется, полюбопытствовал.

Брюл вспомнил свою дурацкую погоню за Гердой в сплетении. Теперь он уже и сам не мог понять, зачем это ему понадобилось. Вначале было даже забавно, а потом вселенная буквально взбесилась. Такого просто не могло быть. В какой-то момент Ковис понял, что не сможет выбраться из передряги живым. Сознание уже отключалось, и он плохо помнил, что было потом. Его словно вытолкнула в реальный космос невидимая рука. Мда, похоже, правду говорят, что любопытство вьюна сгубило.

Теперь следовало прикинуть, где он собственно находится и можно ли отсюда выбраться. Явно не на планете: ни один корабль не способен выйти из сплетения в зоне планетарной гравитации. А вот в зоне локальной, искусственной – в принципе, пожалуй, да. Другое дело, что, насколько ему известно, этого не случалось ни разу.

И так он на космической станции. Каким-то чудом он вышел из сплетения, ничего здесь не сокрушив. Ковис представил звездолет, на космической скорости вываливающийся из сплетения прямо внутри станции и ему сделалось жутко. Потом он невольно прикинул вероятность случившегося благоприятного исхода событий. Она оказалась исчезающе малой. Брюл был талантливым математиком, а расчетам помогал компьютер «Ласточки» с которым он продолжал поддерживать ментальную связь.

Мгновение спустя он понял, что вероятность выхода в зоне гравитационного поля, пусть даже локального, была ещё меньше. Что-то здесь не так, – осознал Брюл. – Наверное, стоит осмотреться на этой странной станции получше.

Программа предварительной калибровки сообщила о достижении цели. Дальнейшие шаги должны были проводиться под тщательным контролем пилота. В каком-то смысле это походило на логическую игру, правда, не очень сложную. Требовалось, как бы совмещать по определённым правилам в своём сознании серию разноцветных кругов.

Разумеется, круги были только компьютерными образами реальных процессов. Ковис справился с этим за четверть часа.