Доперст: быть живым – страшно! - Николай Александрович Стародымов
Мы рисуем себе будущее в воображении таким, как хочется нам. Но станет ли оно таким?..
Кто может сказать постфактум: всё свершилась так, как я задумывал изначально?.. Если кто так скажет – он соврёт. Даже у создателей Миров не получается реализовать свои мечты в полном объёме!.. Чтобы убедиться в этом, достаточно оглянуться по сторонам.
…Так какой из Миров согласится принять меня?.. И не просто принять, а приютить, чтобы мне там оказалось комфортно…
А если из Хумгата меня всосёт какой-то непостижимый Антигород, о котором известно лишь то, что он существует… Или выйду я из Станции Ключников в каком-то из Миров красного списка, в которых даже число «пи» не равно 3,14… Заблужусь в Лабиринте Мёнина…
Да мне эта неухоженная «хрущовка»-маломерка с доброй Надеждой раем покажется!..
К моменту возращения Надежды я чувствовал себя в полном тупике.
Если оставаться здесь, то как, где и на что жить?
Если пытаться отсюда вырваться, то как и куда?!!!
И ключевым словом в обоих вопросах оставалось «как».
* * *
Ночью мы долго разговаривали.
– У тебя, похоже, давно бабы не было? – спросила Надежда, когда мы, утомлённые и разнеженные, лежали на скомканных простынях.
Спросила спокойно и равнодушно.
Слишком спокойно и равнодушно.
Явно деланно-подчёркнуто спокойно и равнодушно.
Похоже, от своего предшественника доперста я унаследовал умение смотреть на ситуацию со стороны, абстрагироваться…
И этот взгляд со стороны удивлённо констатировал: так она ж, кажется, меня ревнует!..
Не говорить же ей, что она у меня вообще первая!..
Однако ж отвечать всё же надо… Правда, предельно осторожно. Потому что из любовных книжек этого Мира я уже понял, что в интимных вопросах откровенность – добродетель весьма спорная…
– А как ты определила?..
Отвечать вопросом на вопрос, выгадывая время на подготовку ответа, я научился из других книжек её микробиблиотечки – детективов.
– Ну… Ты как-то всегда готов… Как юный пионер! – пошутила Надежда. – Так только с голодухи бывает…
Опять же, судя по книжкам, люди на интимные темы говорят как-то непонятно: с друзьями часто и много, особенно женщины, а вот любящие между собой не так уж часто. Напрасно, на мой взгляд.
Или это всё же издержки местной литературы?.. Да и то не всей, а только женской любовной?..
Так ли это в реальной жизни, я не знал.
Однако развивать тему особенностей литературного процесса я не стал. Спросил то, что меня интересовало больше.
Причём, интересовало с некоторой занозой в душе.
Появление у меня той части сущности, которая именуется душой, стало поразительным обретением в этом Мире.
– А у других разве не так?..
В тех же любовных книжках, которые имелись в её небольшой библиотечке, мужчины все такие – готовы ублажить женщину в любой момент и в полном объёме. Брутальные.
– Да по-разному… – похоже, Надежда уже сама была не рада, что подставилась, затевая этот разговор – потому, видимо, что он переключился на её личный опыт, а ей говорить об этом не слишком хотелось.
Любовники о бывших своих сопостельниках предпочитают, как я понял, между собой не разговаривать.
– Наверное, тело мне такое досталось! – засмеялся я, и обнял её, почему-то решив, что ей нужно помочь выкарабкаться из неловкой ситуации, в которую сползла наша беседа.
Доставшееся мне тело и в этот раз не подвело.
…Так вот, в ту ночь мы долго разговаривали.
– Так ты расскажешь, что у тебя стряслось? – Надежду, судя по всему, здорово разбирало любопытство.
– Обязательно, – твёрдо заверил я. – На днях и расскажу.
– А почему не сейчас?..
– Когда расскажу, ты поймёшь, – подпустил я туману.
Она несильно подёргала меня за волосы:
– Фу, какой противный!.. – явно кого-то передразнивая, проговорила гнусавым голосом.
У меня к этому времени накопилось некоторое количество вопросов. О чём я подруге и сообщил.
– Так спрашивай! – оживилась она.
– А вот скажи мне, Надюшка!.. – я пытался формулировать вопросы так, чтобы они не вызывали у неё никаких подозрений, не наводили на ненужные мысли. – Ты бы хотела куда-нибудь отсюда уехать?..
– Это что?.. Реальное предложение с твоей стороны?.. – с любопытством спросила женщина.
Не с той стороны начал! – подосадовал я. Она, оказывается, тоже умеет отвечать вопросом на вопрос.
В какой-то из книжек я прочитал, что в этом Мире такая манера изначально присуща какому-то одному хитромудрому народу. Судя по всему, со временем её переняли и другие…
Однако сказанное не воротишь, нужно выкручиваться…
– Да нет… То есть, не исключено, конечно, но в любом случае не сейчас… И вообще я сейчас не о конкретной поездке реальных людей, а вообще… Вот едет человек куда-то… Зачем?..
– А, ты в философском смысле? – засмеялась она, потрепав меня по голове. – А я уж размечталась…
Она откинулась головой на подушку, уставилась в потолок.
– А думаешь, кто-то тебе сможет на этот вопрос просто и ясно ответить?.. Может, кто и знает ответ… А вот я… Вот как я рассуждаю. Каждому из нас кажется, что где-то есть шалашик, или дом, или страна, где обитает счастье, – заговорила она. – Не счастье вообще… Как бы это сказать… Не какое-то абстрактное, что ли, всеобщее, а твоё личное, понимаешь, конкретное твоё счастье для личного твоего же пользования… Как-то книжно получается… – смущённо добавила Надежда. Каким-то коротким смешком словно подбодрила себя. Продолжила: – При этом спроси у кого, что есть счастье, и каждый скажет разное. Однако ощущение, что оно такое, живёт в душе каждого. Даже не ощущение, а образ его… Так бывает: слов нет, определения не придумали, а каждый в душе знает… Вот об этом личном счастье – которому определения не придумали, но которое должно быть – каждый в душе и мечтает. Песня такая была, помнишь?.. «Счастье есть – его не может не быть»… И люди все такие: что такое счастье, не знают, но готовы мчаться за ним куда угодно…
В голосе её явственно слышалась насмешка.
Потому я поинтересовался:
– А ты не веришь в это?
– Меня, знаешь ли, жизнь уже приземлила… – наверное, если бы не окутавшая комнату темнота, она навряд ли сказала бы такое. – Счастье если и есть, то только здесь и сейчас, да и то не надолго… И где-то в прекрасном далёке если оно и водится, то это не значит, что оно там свернулось клубочком, лежит и меня поджидает… – Она помолчала, и добавила: – Счастья человечеству отпущено мало. И распределено оно неравномерно; на всех не хватает, а если кому даётся, то на короткое время. Потешился немножко, потетешкался с ним – и упорхнуло оно… И ни приворожить его, ни удержать никому не удаётся. Оно само определяет,
