Корабль поколений - Александр Шуравин
— Пойдем обратно, — предложила Ульяна, — тут, похоже, нечего делать.
Они поднялись в «трубу» и зашагали к своим каютам.
— Забавно, — сказала по дороге Орлова, — мы еще и дня не летим, а нам уже скучно. И как мы пять лет выдержали в бункере?
— Ну… там скучать не было времени.
Та троица уже стояла на полу, слегка пошатываясь. Было видно, что им трудно сохранять равновесие. И немудрено: низкая гравитация, плюс сила Кориолиса, плюс инерция от разгона звездолета. Но компания, похоже, уже приноровилась. Один юноша делал какие-то странные движения руками, левую руку он вытянул и двигал пальцами, а другой махал возле груди.
— Мы в общей дополненной реальности, — махнула рукой светловолосая девушка, — присоединяйтесь.
Ульяна и Михаил подошли поближе.
— Таня, — представилась девушка, весело посмотрев на Михаила своими зелеными глазами.
— Ли Вэй, — сказал юноша. — Меня зовут Ли Вэй, — А это мой коллега, Виктор Петров, — он кивнул в сторону второго парня, что делал странные движения, — Мы оба инженеры.
— И я инженер, — улыбнулся Михаил, подключая свой чип к их общей сети.
В тот же миг он увидел в руках Виктора странное приспособление, состоящее из желто-оранжевой продолговатой штуки и длинной палки, к которой были приделаны проволочные струны. Именно их он перебирал своими пальцами.
— Это гитара, древний музыкальный инструмент, — объяснила Таня.
Нейрочип транслировал прямо в голову издаваемые инструментом звуки и песню, которую Петров пел мысленно:
…Нас ночь тревожит снами,
Волшебными почти.
Мы катимся на санках
По Млечному пути.
И боязно немного,
И ветер хлещет в грудь.
Зовет, зовет в дорогу
Далекий Млечный путь
Как будто по ступенькам,
Все выше и вперед,
Из детства постепенно
Нас юность уведет…
— Это песня из древнего аудиовизуального произведения, — продолжала комментировать Таня, — оно называется «Москва-Кассиопея». Это история о том, как дети на звездолете летели к далекой экзопланете.
— Почти как мы, — обронила Ульяна.
— Только мы взрослые, — заметил Ли Вэй.
— А я думаю, песня про все Человечество, — высказал свое мнение Самсонов, — как там говорил Циолковский: «Земля — колыбель человечества. Но нельзя вечно жить в колыбели». И вот мы наконец-то выползли… из этой колыбели… и сделали первый шаг… Первый шаг во Вселенную.
Орлова улыбнулась.
— А какие ты еще песни знаешь, Виктор? — спросила она.
— Про космос? — он чуть-чуть отодвинул в сторону виртуальную гитару.
— Да, про космос.
Петров на снова взял виртуальную гитару.
— Сейчас, вспомню слова, — сказал он, задумчиво перебирая струны.
Внезапно резки толчок сбил всех пятерых с ног. Началась качка.
— Странно, — пробормотала Таня, нас никто не предупреждал.
И тут по нейрочипу всем пришло сообщение: «Внимание! Всем срочно вернутся в каюты и пристегнуть ремни безопасности!».
Михаил и Ульяна, кое-как доползли до люка и спустились в жилой отсек. В каюте, на экране крутилось зацикленное сообщение от командира:
— В связи с нештатной ситуацией на одной из орбитальных станций траекторию звездолета пришлось изменить. Сохраняйте спокойствие. Оставайтесь пристегнутыми ремнями безопасности до окончания работы маневренных двигателей.
Глава 18
2611 год, ближний космос,
800 тыс. километров от Земли,
борт звездолета «Красная стрела»,
второй день полета.
Качка длилась несколько часов. Все это так вымотало Михаила и Ульяну, что они решили не покидать больше каюту до утра и легли спать. А утром Самсонову пришло сообщение, что в связи с незапланированными маневрами, допускающие превышение рекомендуемых нагрузок, необходимо проверить все системы корабля. Как инженеру по автоматизации, Михаилу предстояло провести тестирование компьютерно-информационных систем.
Одеваясь, Самсонов посмотрел на экран внешнего обзора, на котором Земля теперь была размером с небольшую монету, а Луна ярким желтым зернышком рядом с ней.
— Ну вот, мы и улетели, — усмехнулась Ульяна, — ты скоро вернешься?
— Надеюсь, да.
В «трубе» Михаил встретил Натаниэля, и приветственно помахал ему рукой. Юноша, вприпрыжку бегущий по вогнутой поверхности, помахал в ответ.
— Рад тебя видеть, Миш! — выпалил Нат, немного запыхавшись. — Качка была жуткая, я думал, все приборы с ума сойдут. Как ты?
— Да ничего, держимся, — ответил Михаил. — А ты куда так спешишь?
— Да никуда, просто утренняя пробежка.
— Ладно, бывай.
— Бывай.
Михаил направился в главный вычислительный зал.
Там его ждал Константин Иванович. Тот сидел перед огромным панорамным экраном, на котором отображалась сложная схема звездолета с множеством подсвеченных элементов.
— Здравствуй, Михаил, — сказал он, не отрываясь от экрана. — Ты вовремя. У нас тут небольшая… проблема.
— Что случилось?
— Что-то в одном из вычислений данные не сходятся. Проверишь?
Командир ткнул в таблицу с формулами.
— Так, посмотрим, что тут у нас…
Михаил некоторое время изучал расчеты, затем сообщил:
— Все дело в странных данных, полученных с одного из зондов. Должно быть, это была какая-то техническая ошибка. Если взять среднестатистические показатели, то все цифры сходятся.
Константин нахмурился.
— Техническая ошибка? — переспросил он, — ты хочешь сказать, что зонды передали недостоверную информацию? Тогда как мы будем рассчитывать траекторию звездолета, когда минуем пояс Койпера?
— Зонды передают правильную информацию. Это подтверждается выводами нескольких независимых ученых, результатами экспериментов, наконец, это укладывается в существующую модель Вселенной, которая тоже подтверждается экспериментами…
— Это я знаю. Но…
— Да, иногда существуют флуктуации. Мы не учитываем их в расчетах, отбрасываем. Ты же знаешь. И тогда расчеты сходятся.
— Да, но меня, все же, беспокоят эти флуктуации. Откуда они берутся? Технические неполадки? Но все программное обеспечение роботов прошло строгое тщательное тестирование. Все детали, приборы, много раз проверялись и перепроверялись. Брак исключен. Тогда откуда эти «технические неполадки»?
— Не исключено, что какой-то трудноуловимый баг все-таки проник в программу.
— Вот это меня и беспокоит. А что если такой же баг окажется и в программном обеспечении нашего звездолета? А некоторые роботы вышли из строя, между прочим. Уж не из-за бага ли?
— Возможно, — задумчиво проговорил Михаил, — но роботы летят сами по себе, а здесь, на борту, есть инженеры по автоматизации. Они подправят программу, если баг найдется.
— Это так. Но меня все же очень беспокоит этот факт. Будет время, займись этим, пожалуйста, выясни, в чем причина флуктуаций.
— Хорошо, — ответил Самсонов.
Уж он-то знал, что времени впереди, как говорят, «вагон и маленькая тележка».
Глава 19
2611 год, ближний космос,
900 тыс. километров от Земли,
борт звездолета «Красная стрела»,
второй день полета.
Ульяна вошла в вычислительный зал в тот момент, когда Михаил неподвижно сидел перед двумя экранами. На одном он наблюдал
