Гнев Тиамат - Кори Джеймс С. А.
– Дилемма заключенных, – узнала девочка.
– Помнишь, о чем речь?
– Мы оба, не сговариваясь, решаем, сотрудничать или отказаться. Если оба сотрудничаем, получаем по три очка. Если сотрудничает один, он не получает очков, а отказавшийся получает четыре. Если отказываются оба, получают по два. Штука в том, что, независимо от вашего выбора, мне выгоднее отказаться. Я получу четыре вместо трех, если вы сотрудничаете, и два вместо нуля, если отказываетесь. Поэтому мне всегда следует отказываться. Но, поскольку то же самое относится и к вам, вам тоже следует всегда отказываться. При том, что оба мы получили бы больше очков, если бы сотрудничали.
– И что же делать?
– Ничего. Это как с фразой: «Данное утверждение ложно». Логическая дыра, – сказала Тереза. – В смысле… разве не так?
– Не так, если игра повторяется более одного раза, – сказал полковник Илич. – Если играть достаточно долгое время… всякий раз, когда другой игрок отказывается, ты отказываешься в следующем туре. После чего возвращаешься к сотрудничеству. Это называется око за око. Если хочешь, я могу показать тебе теоретический анализ игры, но можно и без него.
Тереза кивнула, хотя и с заминкой. В голове сгустился туман – так всегда бывало, когда она задумывалась о чем-то, не зная точно о чем. Обычно вскоре после этого появлялось что-то интересное. Девочка любила это чувство.
– Вспомни, как ты учила Ондатру, когда она была щенком, – продолжал Илич. – Щенок напустил лужу – ты его бранишь. Но не ссоришься с ним навсегда. Выбранила за то, что случилось, и снова играешь, ласкаешь, возишься с ним. Отказ за отказ, а потом снова сотрудничество.
– Пока он тоже не сообразит, что эта стратегия лучше, – поняла Тереза.
– И тогда он изменит свое поведение. Это самый примитивный, простейший способ общения, если невозможны переговоры. Но попробуй обращаться так с приливом. Наказать волну за то, что она намочила ковер?
Тереза поморщилась.
– Вот именно, – подхватил полковник Илич, словно услышал ее ответ. – Нет смысла бранить прилив. Ему все равно. Он не учится. И, главное, он не меняется. Твой отец собирается вести игру «око за око» с той силой, что убила Римлян. Посмотрим, изменит ли она свое поведение. Если нет, примем гипотезу, что Римляне столкнулись с силой природы вроде создающей приливы гравитации или скорости света. Тогда ее можно изучать, искать способы ее обойти. А вот если она изменится…
– Мы поймем, что она живая.
– Между изучением и переговорами есть разница, – согласился полковник Илич, указывая на нее.
Девочка расцвела, как всегда радуясь, что сумела решить заковыристую задачу, но все же что-то ее глодало.
– Но оно убило Римлян.
– Война – тоже своего рода переговоры.
* * *Комнаты Терезы располагались в северном крыле здания государственного совета, рядом с комнатами отца. Другого дома у нее не было. Спальня по армейской спецификации, отдельная ванная и бывшая детская, ставшая теперь кабинетом, для чего потребовались в основном косметические изменения. Созрев для того, чтобы содрать со стен мультяшных динозавриков и щенков, Тереза сказала об этом, и на следующий день явился дизайнер, чтобы помочь ей выбрать новую цветовую гамму и обстановку. Ее уголок здания не отличался ни величиной, ни торжественностью, зато его она могла осваивать и приспосабливать к себе. Личный пузырек автономии.
Она решила декорировать кабинет под исследовательскую станцию. Высокий стол позволял работать за ним стоя, хотя были и длинноногие табуретки на случай, если захочется сесть. В восточную стену вмонтировали экран, на котором, когда она не смотрела новости или развлекательные программы, гоняли анимации простеньких математических и геометрических доказательств. Не то чтобы она хорошо разбиралась во всей этой математике, но выглядело, как ей казалось, симпатично. Доказательства смотрелись изящно и лишний раз напоминали о ее интеллекте. Она любила вспоминать о своем интеллекте.
Была там и кушетка, позволявшая вытянуться во весь рост и еще оставить место для свернувшегося в ногах лабрадора Ондатры. И окно с настоящим стеклом, выходившее в сад для церемоний. Если Тереза не была занята в классе или с полковником Иличем, она целыми днями валялась на кушетке с Ондатрой, читала или часами смотрела кино. У нее был доступ ко всему, одобренному цензурой, – отец не ограничивал ее в выборе книг и фильмов, и она все чаще выбирала истории одиноких девочек, живущих в замках, дворцах или храмах. Книг столь специфического жанра оказалось на удивление много.
Сейчас любимым фильмом стал у нее десятичасовой сериал, снятый на Марсе еще до открытия врат, – «Пятый тоннель». Героиня – двенадцатилетняя, теперь младше Терезы, хотя была старше, когда та впервые посмотрела фильм, – открыла тайный ход под городом под названием Иннис-Дип и пробралась по нему в подземный мир эльфов и сказочных созданий, нуждавшихся в помощи, чтобы вернуться в свое измерение.
Экзотики там было полным-полно, а сама мысль о девочке, которая всю жизнь провела под землей, так захватила воображение, что Тереза занавесила окна одеялом и играла, будто вокруг темнота марсианского грунта. Узнав от отца, что фильм в этой части правдив: Иннис-Дип действительно существовал, марсианские дети жили в тоннелях и подземных городах, а придуманы только эльфы и фэйри, – она поразилась до глубины души.
Она пересматривала этот фильм, когда к ней зашел отец. Как раз добралась до места, где девочка – ее ни разу не назвали по имени – спасалась по темному ходу от злого фэйри Снотвора, когда в дверь постучали. Не успела она ответить, дверь отворилась. Так делал только отец. Остальные ждали, пока она откроет.
Терапия последних лет изменила его, но и Тереза менялась с возрастом. И не видела в этом ничего удивительного или пугающего. Белки глаз у него стали переливчатыми, как масляная пленка на воде, ногти у кутикулы потемнели, но это только внешнее. Во всем, что было важно для Терезы, отец остался прежним.
– Я не помешал? – по обыкновению спросил он. Наполовину в шутку, потому что она ничем таким не занималась. Но только наполовину. Если бы она однажды ответила «помешал», он бы оставил ее в покое.
Безымянная девочка взвизгнула – Снотвор бросился на нее. Тереза поставила видео на паузу, и жертва с хищником застыли. Ондатра пыхтела, стуча хвостом по кушетке, а отец трепал ее широкое ухо.
– Через два часа у меня совещание, – сказал он. – Хотелось бы, чтобы ты присутствовала.
Терезу уколола досада. Она собиралась, досмотрев передачу, сходить к Тимоти. Если они прознали, что она без разрешения покидает территорию…
– Я что-то сделала не так?
Отец моргнул и тут же рассмеялся. Ондатра пихнула головой его ладонь, требуя внимания. И добилась, чтобы ей снова стали чесать за ухом.
– Нет, ничего подобного. Обсуждается доклад адмирала Вайса относительно планов расширения комплекса Бара Гаон. Предложений от тебя не ожидают, но тебе будет интересно послушать. А потом мы можем это обсудить.
Тереза кивнула. Конечно, можно пойти, если он так хочет, хотя ей это виделось скучным. И странным. Взгляд отца вдруг расфокусировался, как иногда бывало, и он тряхнул головой, словно разгоняя туман. Он опирался на спинку кушетки: не то чтобы сидел, но и не стоял. Пару раз решительно хлопнул Ондатру по голове, показывая, что ласкам конец. Собака вздохнула и уронила голову на подушку.
– Тебя что-то тревожит, – сказал отец.
– Ты все чаще меня зовешь, – объяснила Тереза. – Я что-то не так делаю?
Его ласковый смешок немного успокоил девочку.
– В твои годы я добивался, чтобы меня приняли в Верхний университет, не дожидаясь положенного возраста. Ты похожа на меня. Быстро учишься, а мне не хотелось бы от тебя отставать. Я стал приглашать тебя чаще, потому что ты уже достаточно взрослая, чтобы разбираться в недетских вопросах. И полковник Илич говорит, что ты не отстаешь от программы. Даже обгоняешь ее.
