Маршрут перестроен - Олег Яковлев

Олег Яковлев, Мария Герасимова

Маршрут перестроен

© Яковлев О., Герасимова М., текст, 2025

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

Иллюстрация на переплете художницы Sennoma

* * *

Глава 1

Подстава

В далёких пустых вселенных,

Туманностях и квазарах,

У самого края бездны,

Где нет никаких сигналов…

Прельстившись ничтожным шансом,

Уйдя в горизонт событий,

Сливаясь с самим пространством,

Гоняюсь за тенью зыбкой.

Чтоб верить – ты есть на свете:

Суметь отыскать однажды.

Пусть даже потратив вечность,

А дальше уже не важно…

Утопичная лирика конца 25-го века. Выжжено неизвестным пилотом при помощи шахтерского лазера на планетоиде СД-55-4а. Преступник разыскивается за акт вандализма.

Бар назывался «Алмазный бур», он был уныл и жалок, как и весь планетоид. В заведении не было ни единого укромного уголка, о комфорте здесь даже не слышали. Только серые, как в забое, стены, гладкие липкие столы, отупляющая гремящая музыка, клубы сизого дыма и режущий глаза полумрак. Должно быть, люминесцентное освещение выработало свой ресурс ещё в прошлом веке, но никому – ни владельцам бара, ни работникам, ни, тем более, посетителям, не было до него дела. Как, впрочем, и до всего остального. На первой планете Гаммы Кассиопея, она же КаГа-1, такое отношение прослеживалось во всём, начиная от хамства диспетчерских служб и заканчивая отсутствием полотенец в гостиничных номерах.

И тем не менее, зал был битком. Других питейных заведений в порту не имелось, так о чём беспокоиться? У кого водятся денежки, придут и потратят, потому что больше на этом булыжнике их тратить негде. А у кого они водятся? Удивительно, но не у пилотов. Двое представителей этой братии как раз сидели скромно и почти ничего не заказывали, весь вечер цедя недорогой напиток из непрозрачных бокалов. А вот шахтёры, основной контингент заведения, веселились много и шумно. С присущим рабочему люду размахом и огоньком.

Кто-то просто вливал в себя стопку за стопкой, пока не падал прямо у стойки. Выносить его не торопились, просто оттаскивали и прислоняли к стеночке: полежит, проспится – ещё закажет. Другие бурильщики веселились не хуже с разговорами, выпивкой и сотрясающими стены песнями, в такт убойным звукам, которые почему-то считались здесь музыкой. На одном из центральных столов под этот грохот играли в нечто, напоминавшее трёхмерные шашки. Собравшиеся вокруг зрители, расталкивая друг друга, делали ставки и азартно тыкали пальцами в голограммы. Из-за проигрышей несколько раз возникали споры. Крикуны что-то активно пытались доказать друг другу в излишне экспрессивной форме. Тех, кто оказывался недостаточно убедителен, уносили из бара друзья и коллеги, а те, кто оставался на ногах, тут же отмечали это дело, спуская выигрыш на очередную порцию чего-нибудь ядерно-крепкого.

Единственный на всё заведение бармен – тощий планетянин с вытянутым от скуки лицом вёл себя так, будто делал посетителям громадное одолжение: медленно цедил, долго и нудно смешивал, неторопливо взбалтывал и, едва ли не засыпая, наливал. Торопиться ему было некуда: ближайшие конкуренты находились в трёх световых годах отсюда. В то же время опытный взгляд безошибочно определял тех, кому можно смело отпускать выпивку, с кого стоит взять плату вперёд, а кого лучше сразу гнать в шею. К последним относились и двое бездельников в серебристо-синих пилотских комбинезонах, что занимали места за крайним столиком. Эти типы вызывали у него стойкую неприязнь.

За последнее время он видел их здесь частенько. Бармен догадывался, что денег у них, считай нет. Придут, закажут по стакану самого дешевого пойла и будут протирать штаны полдня, делать им нечего. Он уже подходил к ним, интересовался, не принести ли чего, но летуны намёков, похоже, не понимали.

Бармен поманил пальцем ближайшего посетителя, здоровяка с красным опухшим лицом, и, выставив перед ним стопку с крепким напитком, о чём-то доверительно зашептался, недобро поглядывая в сторону нежелательных гостей.

Пилоты были слишком заняты беседой, чтобы обратить внимание на то, что происходит вокруг. Один из них, худой и высокий, с собранными в хвост длинными чёрными волосами, что-то пытался втолковать своему напарнику, кряжистому крепышу с короткой, как у военных, стрижкой и каменным выражением лица.

– Надо было сразу к таможенному офицеру идти! – перекрикивая шум, продолжил он разговор, за последние дни успевший порядком надоесть обоим. – А то и к коменданту! Не просто так они то одно, то другое находят. Вот и вчера – опять двигатель проверять? Проверяли же на прошлой неделе, да сколько можно…

– Проверяли, – мрачно кивнул напарник. – Да только трещина-то в охладительном контуре была. А я тебе говорил – смотри тщательнее.

– Да не было её, Стас, не было! – высокий стукнул кулаком по столу, едва не расплескав дурно пахнущую сиреневую жидкость, которая в барной карте значилась как «Кровь скайра», с претензией на ксенопланетное происхождение, а по сути, являлась обычным алкогольным суррогатом, производимым без всякой лицензии. Главными её достоинствами являлись крепость и дешевизна. Всё остальное, в том числе и вкус, оставляло желать лучшего. – Не знаю, откуда она взялась! Лично проверял, вот этими глазами смотрел, что ж мне теперь, самому себе не верить?

– Проверял он… Третью неделю улететь не можем. Всё из-за твоего разгильдяйства, Дик.

– Стас, ты чего?! – тот, кого назвали Диком, поперхнулся, сделав большой глоток из жестяного бокала. – Не понимаешь, что ли? Не важно, была трещина, или нет. Исправим – завтра что-нибудь другое будет. Обязательно. Денег они хотят! Вот.

– Понимаю я всё, – угрюмо произнёс напарник. – Вот только за взятку можно и лицензии лишиться. Да и нет у нас на неё денег. И в долг нам никто не даст.

– Вот встряли, так встряли. Дурацкий контракт!

– Не ори, – хмуро попросил Стас. – Сам виноват. Если помнишь, мне этот рейс сразу не понравился. Не люблю срочность. Слетали бы к Регулу: никаких тебе нештатных ситуаций, полный пансион, все дела. Это ты предложил заработать.

– Так выглядело-то, как раз плюнуть! – кричать Дик прекратить не мог – в баре было слишком шумно, а искусством быть услышанным не повышая голоса, в отличие от Стаса, он не владел. Признавать неправоту Дик тоже не собирался, решали-то вместе. – Ерундой выглядело. А заплатить обещали по-двойному!

– Пшик это, а не оплата, – процедил сквозь зубы Стас. – Почти всё здесь просадили.

– Три недели вместо грузов бумажки таскаем. За бесплатно! –