Ари Штернфельд - Рейс на Меркурий

А. Штернфельд,

лауреат Международной поощрительной премии по астронавтике

РЕЙС НА МЕРКУРИЙ

(НАУЧНАЯ ФАНТАСТИКА)

В архиве редакции журнала «Юность» недавно была найдена связка старых радиограмм. В ней оказались давние сообщения нашего специального корреспондента об его участии в первом путешествии на планету Меркурий в 2009 году.

Поскольку в текущем году исполняется десять лет со дня высадки людей на самой отдаленной планете Солнечной системы — Плутоне, — редакция публикует эти старые корреспонденции, чтобы познакомить нашу молодежь с условиями тех далеких времен, когда человечество делало первые героические шаги в освоении Вселенной.

28 февраля 2009 года

Ну и погодка! По календарю скоро весна, но термометр показывает минус 21 по Цельсию, снег валит хлопьями, все покрыто белой пеленой, порывы ветра гнут деревья.

Завтра, 1 марта — запишите эту дату, она войдет в историю, — ровно в одиннадцать часов пятьдесят три минуты мы оторвемся от Земли, чтобы совершить полет на планету Меркурий.

Вместе с сыном — он мечтает поступить в институт астронавтики имени Циолковского — мы отправляемся на Подмосковный космодром. Десять минут полета на нашем стареньком вертолете (модель 2001 года) — и мы на месте.

В центре обширного поля космодрома — величайшая в мире катапульта. Эта гигантская наклонная эстакада покоится на мощных арках постепенно возрастающей высоты. Под верхней точкой ее свободно уместилось бы семидесятиэтажное здание. Эстакада заканчивается выдвинутой в воздух площадкой, напоминающей трамплин для прыжков в воду. Разница лишь в том, что дальность полета с этого трамплина измеряется не метрами, а миллионами километров.

Катапульта выбрасывает межпланетные ракеты в воздух со скоростью двести метров в секунду. Длина ее почти полкилометра. Она направлена с запада на восток, чтобы сама Земля своим вращением вокруг оси помогала звездоплавателям отрываться от нее.

Неподалеку великолепный Дворец Астронавтического совета. На одной из его стен доска с расписанием отбытия и прибытия межпланетных ракет на текущий навигационный сезон. В космических полетах приходится учитывать взаимное расположение планет. Поэтому расписание составлено на несколько лет вперед. Для каждого полета указывается не только точная календарная дата, но и часы и минуты.

Помимо рейсов на искусственные спутники Земли, которые совершаются ежедневно, на доске отмечены маршруты: Земля — Луна, Земля — Венера, Земля — Марс и обратно. Посадка на корабли, отправляющиеся на Венеру, в 11 часов 20 минут, на Марс — в 23 часа 15 минут.

Мы с сыном зашли в библиотеку Астросовета. В ней около двух миллионов томов по вопросам астронавтики и смежных областей. Здесь все автоматизировано. На столе у каждого читателя вращающийся диск с буквами и номерами, точь-в-точь как на телефонных аппаратах. Стоит набрать шифр книги по каталогу, чтобы автоматические «искатели» сами нашли ее, сняли с полки, уложили на конвейер и доставили на стол к читателю.

Если читатель не владеет тем языком, на котором написана книга, автоматы-переводчики сразу переведут ее более или менее точно на любой язык. Ведь число слов и возможных комбинаций из них, даже в самых богатых языках не превышает нескольких десятков миллионов, а границы возможностей современных автоматов значительно шире этих цифр.

К услугам читателей счетная фабрика с электронными машинами. Они мгновенно производят самые сложные вычисления. Это чрезвычайно облегчает работу астронавтов, которым постоянно приходится иметь дело с цифрами в сотни миллионов.

Квадратная башня поблизости от дворца высоко вздымает в небо свои вращающиеся параболические антенны диаметром в несколько десятков метров. Они используются не только для радиосвязи, но и для локации космических кораблей. Это Дом радиосвязи. Антенны делают его похожим на гигантскую ветряную мельницу.

Нам показали последнюю модель «лупы времени». Это киносъемочные аппараты, фотографирующие космические корабли в полете. Автоматическое действие этих приборов позволяет получать миллионы кадров в секунду. Их зоркому, всепроникающему глазу доступны ничтожнейшие вибрации в отдельных частях корабля, которые не могут быть уловлены человеком.

Мы прошли в зал ожиданий космодрома. Сегодня здесь необычайно многолюдно. Собрались родные, друзья и близкие участников экспедиции, прилетающей с Марса. На девяти кораблях возвращались «ветераны». Их места на Марсе заняла юная смена.

Эскадрилья была уже совсем близко. На кораблях люди, видимо, были целиком поглощены подготовкой к спуску на Землю. Радио все время передавало пеленги. Непрерывно принимались и передавались координаты кораблей, их скорости, углы наклонов траекторий. На панели то и дело мелькали цифры, зажигались и гасли разноцветные лампочки.

Пока мы беседовали с ожидающими, прибыло печальное известие: один из девяти кораблей столкнулся с метеором и получил большую пробоину в корпусе. Благодаря быстрой помощи товарищей экипажу удалось перебраться на другие ракеты, но один молодой астронавт погиб, не успев во-время надеть скафандр.

Возникли опасения, что поврежденная ракета может проникнуть в атмосферу Земли и при падении причинит немалые разрушения. Но следующей радиограммой астронавты сообщили, что, прежде чем покинуть корабль, капитан успел отклонить его путь, превратив его в искусственный спутник Солнца — крохотную планету.

Скоростным лифтом мы с сыном поднялись на эстакаду. На полотне ее уже лежал наш гигантский корабль «Меркор-П». Вокруг него суетился отряд инженеров и техников. Они контролировали действие приборов, осматривали и проверяли все звенья сложного механизма ракеты.

1 марта 2009 года

Сегодня ровно в десять тридцать я опустил свой вертолет на площадку у подножия пусковой эстакады.

Наш «Меркор-П» был в полной готовности. Вместе с другими участниками экспедиции я прошел в кабину, где нам предстоит провести немало дней и ночей. Она не очень просторна: конструкторы космических кораблей вынуждены экономить вес, а стало быть, и объем. Но для двенадцати членов экипажа «жилой площади» достаточно. В тесноте, да не в обиде.

В одиннадцать сорок прозвучала команда: «Занять места!» Мы улеглись в контурные лежанки, каждый на свою, подогнанную к особенностям тела пассажира, точно так же, как подгоняются протезы.

Мы прикрылись пластмассовыми крышками. В моей сделаны отверстия только для глаз, носа и рта. У членов экипажа свободны и руки. Крышка кое-где впивается в тело. Но я мирюсь с этими кратковременными неудобствами: они помогут мне избежать значительно больших неприятностей в момент выбрасывания корабля катапультой и затем во время работы ракетного двигателя.

Контуры крышки в точности отвечают очертаниям моего тела, но не того, каким я теперь обладаю, а того, каким оно станет при перегрузке. Ускоренное движение во время взлета на несколько минут изменит форму моего тела. Даже лицо мое в этот момент станет неузнаваемо. Форма крышки заранее учитывает эти будущие изменения.

Вспомните свои ощущения, когда вожатый автобуса резко трогает машину с места: вас с силой прижимает к спинке сиденья. Но ведь рывок нашего корабля будет много длительнее и неизмеримо резче, чем рывок автобуса. Во столько же раз ощутимее для нас и перегрузка.

Одиннадцать сорок восемь… Первый предупредительный световой сигнал. Близится время пуска… Второй сигнал… Третий… Ну, скорее же! Скорее! Резкий толчок. Это сработала катапульта. Тело вжимается в губчатую резину лежанки.

Одиннадцать пятьдесят три. Включаются двигатели. Люди на Земле видят гигантские языки пламени, вырывающиеся из сопел ракеты. Но мы узнаем о работе двигателя только по тихому жужжанию и легкому, еле заметному подрагиванию корабля.

С каждой секундой скорость полета увеличивается. Ровно через семь минут она достигнет 14,6 километра в секунду. Тогда двигатель автоматически выключится. Но мы все так же будем лететь по инерции в межпланетном пространстве, где нет воздуха, не испытывая сопротивления среды.

Секундная стрелка, обогнув полкруга, стремительно приближается к верхней точке циферблата. Двенадцать часов… Вибрация затихает. Жужжание прекращается. Тишина. Слышно лишь тиканье хронометра. Двигатель выключен.

Сразу чувствуется резкая перемена во всем теле. Мы стали невесомы. Но ваш корреспондент не новичок в звездоплавании и знает, как надо вести себя человеку, потерявшему вес.

Моя крышка, надежно, как броня средневекового рыцаря, защищавшая меня от всех неприятностей перегрузки, становится ненужной, даже обременительной, как тесная обувь. Нажим кнопки — и она раскрывается. Точно так же освободились от своих пластмассовых скорлуп и мои товарищи. Радист налаживает радиосвязь с Землей.