Иван Андрощук - Патриоты

Иван Андрощук

Патриоты

1

После разгрома, устроенного генералами Стугнталлуссом и Суттнгаллусом, остатки Шестого Звёздного корпуса отступали – если можно назвать отступлением бегство на такой скорости. Мчались так, что созвездия непрерывно меняли очертания. Неизменной оставалась конфигурация только одного из них – созвездия вражеских кораблей в кормовых иллюминаторах. Некогда было ни зализывать раны, ни считать потери. Стоило замешкаться, и залпы калибанов превращали корабль в нечто среднее между планетарной туманностью и взрывом игрушечной сверхновой. Двигатели работали на пределе, дрожала обшивка, люди были вжаты в сиденья тройной тяжестью.

На флагмане вспыхнул маяк. Командиры кораблей включили связь. Мы были уверены, что флагман отдаст последнее распоряжение – «Спасайся, кто может», – но прозвучал иной приказ:

– Всем кораблям Шестого Звёздного корпуса.

Держать курс на Ахернар. Повторяю: курс – звезда Ахернар.

Один за другим корабли ответили «есть». «Аннамари», «Гиордан», «Эсмеральда»… Всего я насчитал семь рапортов. Я был восьмым, флагман – девятым. Девять – из семидесяти пяти…

Ахернар в тот момент был самой близкой из звёзд: он имел несколько пустынных спутников. Космический кодекс разрешает боевые действия в условиях необитаемых планет. Но для этого нужно было совершить посадку. Мы знали, что значит совершить посадку под непрерывным огнем калибанов. Командор Мерзлюта шёл на почти безнадёжный риск. Однако это был наш последний шанс. Не победить – о победах мы уже и мечтать забыли, – а хотя бы умереть лицом к врагу.

На сей раз Мерзлюта обставил всех: не прошло и трёх часов, как на флагмане отказали двигатели. «Персей» споткнулся и начал терять ход. «Синедрион», шедший сразу за ним, стал было притормаживать, но его подхлестнул последний приказ командора:

– Не останавливаться! Полный вперёд, чёртовы души! Командором прошу считать капитана фон Клостера. Мариус, поведёшь сквозь звезду. Калибаны не пойдут… – вражеский залп не дал ему договорить: ослепительная вспышка резко швырнула вперёд наши тени.

Мартын Мерзлюта был неисправимым шутником. Назначить меня, гражданского слизняка, командором, да ещё в столь критический момент мог только человек с незаурядным чувством юмора. Хотя чего не бывает – говорят, будто умирающие видят дальше, чем другие люди. Не знаю, не приходилось.

А вот мысль провести корабли сквозь звезду была неплохим выходом. Калибаны никогда не приближаются к звёздам: чтобы продолжить погоню, им придётся сделать крюк в несколько астрономических единиц. Я включил связь. На экране возникла змеиная голова, горделиво приподнятая над белоснежным кителем капитана звёздных сил Ронго.

– Поздравляю. Должно быть, приятно отбросить коньки в чине командора? – капитан Рунгмаггул был моим главным врагом. Мы скрещивали с ним оружие почти в каждом бою: я знал слабые места его «Гагнтура» лучше, чем свою «Лауру». Впрочем, если судить по корпусу «Лауры», и он знал мой корабль превосходно.

– Завидуешь? А как тебе идея немного поджариться?

– Юмор висельника, – немигающие глаза калибана злобно блеснули. – Во всяком случае, воины попадают в рай. Гарантирую тебе очень скорую встречу с твоим Богом.

– Спасибо, – я усмехнулся. – Мой Бог всегда со мной. А теперь – исчезни.

– Не заносись, начальник. Начальник над трупами, – гадючий рот Рунгмаггула растянулся в издевательской усмешке.

Я включил маяк. Теперь моя «Лаура» была флагманским кораблем.

– Привести в готовность термозащитные системы и светофильтры. Держать курс на Ахернар. Повторяю курс – звезда Ахернар.

2

Исполинские языки пламени пролетали мимо, окутывали корабль. Впереди бушевал огненный океан. Связи не было – в эфире гремели магнитные бури, стоял гул тысячи пекл. Несколько часов назад, когда нас отделяло от звезды расстояние в полторы астрономических единицы и преследователи начали сворачивать в сторону, я отдал последний приказ:

– Включить термозащиту и антимагнитное поле. Опустить светофильтры. Привести в действие приборы плазмовидения. На Ахернаре связи не будет – следи за мной и делай, как я. В случае моей смерти командором остается капитан Перес.

Перес был самым старым из капитанов и самым опытным бойцом. Именно он сейчас должен был вести флот – но в юности Перес несколько лет пробыл в плену, и это не позволило Мерзлюте назначить его командором. Мартын Мерзлюта был военным старой закалки – он помнил, какую цену платили раньше за доверие к бывшим военнопленным. Теперь, когда последние распоряжения были сделаны, я вызвал на связь капитана Переса.

– Господин Перес, как вы считаете, чего следует ожидать от калибанов?

– Чего угодно, но ближе к звезде они не пойдут.

– У них что, нет термозащиты?

– Не думаю. Скорее действует психологический фактор. Звёзды как бы гипнотизируют их. Если ронгоанцы пересекут критический предел, Ахернар притянет их и проглотит. Калибаны не смогут ни управлять кораблём, ни даже изменить курса. Так мотыльки летят на огонь.

Между тем мотыльки уходили от огня, а в огонь летели мы. Скорости не снижали и курс проложили так, чтобы задеть лишь край звезды – в её глубинах система термозащиты нас уже не сможет защитить.

Пламя сомкнулось за нами. Стало больно смотреть даже через тройные светофильтры, впередсмотрящих меняли через каждые пять минут. Только плазмовизоры «не замечали» слепящего сияния – на их экранах по серому фону двигались размытые пятна, созданные силовыми полями кораблей. Но полагаться на плазмовизоры было опасно – звезда в любую минуту могла преподнести неприятный сюрприз.

Я слишком долго смотрел на огонь, и в моих глазах зарябили тёмные пятна. Поэтому и дыру я, должно быть, принял за одно из таких пятен. Впередсмотрящий быстро взглянул на плазмовизор, снова обернулся к лобовому иллюминатору и доложил дрогнувшим голосом:

– Командор, слева по курсу – неопознанный чёрный объект.

Я ослабил фильтр – и едва не ослеп от хлынувшего света. Спустя мгновение мне удалось рассмотреть нечто вроде чудовищного водоворота – вернее, это был огневорот. В центре его зияла чёрная дыра, сквозь которую плазму втягивало куда-то в недра звезды. Курс корабля лежал по краю огненной воронки.

– Право руля!

Штурман бросился к пульту управления. Несколько долгих секунд корабль отчаянно сражался со стихией, нас бросило на пол, мотало из стороны в сторону, как на палубе легкого парусника в ураган. Затем перегрузки кончились, и послышался голос штурмана:

Двигатели левого борта вышли из строя, командор.

– Ничего, на такой скорости должны проскочить.

Но скорость не помогла. Корабль клюнул носом и пошёл краем воронки. Мы неслись теперь по кругу, всё ниже соскальзывая по склону огненного мальстрема.

– Капитан, – я обернулся к помощнику. – Пойдите в кубрик. Скажите парням, пусть надевают скафандры. И… и поблагодарите всех за верную службу.

– Есть, командор.

– Я больше не командор. Командором прошу считать Господа Бога.

3

Пришед в себя, я обнаружил, что лежу в своей каюте: вокруг царила глубокая тишина. Не слышны были двигатели, не вибрировал корпус, маленькое рыжее солнце в иллюминаторе висело неподвижно, точно ёлочный шар.

За моей спиной кто-то вошёл в каюту. Я быстро встал.

– Перес? Что случилось, где мы? Что с «Эсмеральдой?»

– Всё в порядке, командор. Мы провалились в чёрную дыру. Теперь нам не то что калибаны – сам чёрт не страшен.

– Что с кораблями?

– Кораблей только три, командор. «Адедаида», «Эсмеральда» и «Лаура». Судьба остальных неизвестна. Нас вынесло в другую галактику. Среди моих есть мобилизованный астрофизик. Он считает, что на Земле эта галактика неизвестна.

– Постойте, Перес, но ведь это значит… Ведь это значит, что нам никогда не вернуться домой. Мы всё равно что умерли… – я смотрел на чужое солнце и отчётливо ощущал непреодолимую толщу пространства, навсегда отгородившую нас от родины.

– Бог с вами, командор. Мы честно исполнили свой долг. И то, что произошло, нельзя считать дезертирством.

Усилием воли я овладел собой.

– Пожалуй, вы правы, Перес. Во всякой ситуации нужно видеть её положительные стороны. Мы живы, мы свободны и перед нами звёзды, которых ещё не видели глаза человека. Будем искать новую родину?

– Здесь есть такая планета, – усмехнулся Перес. – Расстояние до звезды, состав атмосферы… Словом, я уже послал разведку.

Рыжее солнце садилось за островерхий, похожий на контур готического города, лес. Его лучи уже не достигали плёса реки, разлившейся между нами и лесом. В лощине над рекой горели костры – там был наш лагерь. Осознавая, что между нами и Землёй лежит непреодолимая стена пространства и времени, мы, тем не менее, пытались чувствовать себя дома. Ландшафты и климат на Альфе очень напоминали земные, а воздух был даже намного чище, чем на Земле. Здесь не было не только развитой технократической цивилизации, но и предпосылок к ней – мы не обнаружили ни одной формы животной жизни. Правда, однажды издали мы увидели нечто похожее на стадо зелёных жирафов, но, присмотревшись в бинокли, поняли, что это небольшая рощица шагающих деревьев.