Елена Малиновская - Две сестры. Честь рода
– Я – трус, Хлоя, – с печальной улыбкой продолжил он. – Самый обыкновенный трус. Все надеялся, что проблема исчезнет сама собою. Рассосется как-нибудь, и мне не придется с тобой объясняться. Поэтому так долго тянул дракона за хвост.
Я опустила голову, пряча неуместную усмешку. Забавное сравнение. Особенно если учесть, кем может оборачиваться сам Лукас.
– Да, трусливый дракон, – повторил он, видимо, подумав о том же самом. – Ошибка природы. Но как я мог поступить иначе? Ты – очень хорошая девушка, Хлоя. Слишком хорошая для меня. У тебя состояние, которое мне и не снилось, незапятнанная репутация, ум и молодость. А я… Маг, некогда обвиненный в убийстве. Я состою во втором сословии, а не в первом, как ты. Да, думаю, если я вернусь к изготовлению амулетов, то рано или поздно начну вновь неплохо зарабатывать. Но когда это еще будет? Выходит, мне нечего тебе предложить.
– Ты уходишь от сути разговора, – негромко проговорила я, почувствовав, как отчаянно Лукас пытается отсрочить миг неизбежного признания. – Я в курсе, кто на самом деле убил твою жену и почему это сделал. Ты прекрасно знаешь, что мне плевать на то, к какому сословию ты принадлежишь и сколько денег имеешь. А мнение общества… Оно мне тем более безразлично. Но Райла? Кто она?
– Мать моего ребенка, – скорее прочитала по губам, чем услышала я. Лукас говорил так тихо, что мне пришлось напрячь весь слух.
– Да что ты говоришь?! – Я с демонстративным изумлением всплеснула руками, постаравшись добавить при этом в голос как можно больше драматизма. – Не может быть!
– Не издевайся, Хлоя, – устало попросил Лукас, и я заметила, как его руки при этом мелко затряслись от волнения. Маг перехватил мой взгляд и поспешно спрятал их за спиной. Помолчал немного, затем с вызовом вскинул голову и спокойно сказал: – Райла – мать моего сына. Домару сейчас четыре года. Ты в курсе, что долгое время я был в изгнании. Вернулся в Итаррию около пяти лет назад. И почти сразу после этого встретил Райлу. Когда произошла трагедия с Джулией, мне было всего двадцать. И все эти годы у меня не было ни с кем никаких отношений. Но Райла… Я не знаю, как это произошло. Она была дочерью хозяина постоялого двора, в котором я на время снял комнату. Я не планировал оставаться там надолго. Понимал, что мне следует найти Оливера, пока тот не натворил еще больших бед. Но в первую же ночь… – Лукас на этой фразе низко опустил голову. Кончики его ушей опять зарделись алым пламенем стыда. Он гулко сглотнул и с усилием продолжил после краткой заминки: – Я понятия не имею, как это произошло. Хотел бы обмануть тебя и сказать, что стал жертвой какого-нибудь любовного заклятия или приворотного зелья, но, увы, все произошло без магического вмешательства. По всей видимости, сыграла роль эйфория, которую я испытывал после возвращения на родину, азарт скорой погони за братом. И я немного перебрал с вином, празднуя приезд. Когда проснулся – рядом лежала Райла. В тот момент это не показалось мне особой трагедией. Тем более что я не был у нее первым.
На этот раз покраснела я. От неловкого смущения стало жарко дышать. Нет, все-таки не привыкла я слушать подобные признания. Тем более из уст мужчины, который, что уж скрывать очевидное, мне нравится.
– Ох, прости, – опомнился Лукас, увидев мою красноречивую реакцию. Пожал плечами: – Но прошлого не изменить, знаешь ли. Так или иначе, но это не получило продолжения. Вскоре я уехал, оставив Райле на память о себе и в благодарность за ночь драгоценную безделушку.
От последней фразы Лукаса я покраснела еще сильнее, чуть ли не до слез. Было такое чувство, будто я прикоснулась к чему-то очень грязному и мерзкому.
На сей раз Лукас ничего не заметил. Он говорил монотонно, уткнувшись взглядом себе под ноги, и ни разу не посмотрел на меня. Должно быть, сам стыдился того, о чем рассказывал.
– По этой безделушке Райла меня и нашла, – продолжил он. – Заплатила местному колдуну, тот провел ритуал поиска. В тот момент я был уверен, что у меня не осталось никаких проблем с законом, потому перестал скрываться и использовать чары, отводящие подобные заклинания. Напротив, я жаждал встречи с Оливером, надеялся, что тот наконец-таки захочет встретиться со мной лицом к лицу. Но в итоге на моем пороге предстал не брат, а Райла, которая была уже на сносях. Она рыдала и билась в истерике, умоляла выслушать ее. Сказала, что отец выгнал ее, как только узнал о беременности. Испугался позора и людского осуждения, мол, дочь в подоле принесла. И если я поступлю так же, то ей одна дорога – в петлю. Естественно, я не поверил, что ребенок от меня. Как я уже сказал, я не был у Райлы первым. Кто знает, сколько мужчин прошло через ее постель до меня и сколько их было после. Но все-таки оставалась вероятность того, что она не обманывает. Поэтому я провел обряд. Он показал, что в ее чреве содержится кровь рода Одли. Этот метод не дает точную гарантию, но определенные сомнения во мне он посеял. Потому я не смог выгнать Райлу. А после рождения Домара все стало очевидно. Он – мой сын, это совершенно точно.
– Да, мальчик очень похож на тебя, – сказала я.
– Дело даже не во внешнем сходстве, – хмыкнул Лукас. – В его тени живет дракон. Дракон рода Одли. Подобной чести далеко не все законнорожденные дети удостаиваются. Если дракон выбрал Домара, значит, мальчик достоин этого. Теперь у меня может быть сколько угодно детей, но дракон будет жить только в тени Домара.
Я не совсем понимала, о чем речь, но не стала вдаваться в расспросы. Самое главное я и без того услышала. И эта история окончательно испортила мне настроение.
Я резко встала, намереваясь уйти, и Лукас тотчас же вскинул голову. Настойчиво впился глазами в мое лицо, пытаясь понять, как я отнеслась к его рассказу, и тут же печально улыбнулся.
– Ты презираешь меня, – скорее утвердительно, чем вопросительно, проговорил он. – Что же, ты имеешь на это полное право. Я действительно совершил жуткую ошибку в прошлом. Пошел на поводу у своих низменных инстинктов и попал в ловушку. Думаю, тебе будет интересно узнать еще кое-что. После появления на свет Домара я навестил отца Райлы. Оказалось, что никто ее не выгонял. Она сама уехала, как только узнала про беременность. С гордостью заявила, что наконец-то боги и удача ей улыбнулись. Думаю, все это было подстроено. Райла хотела себе лучшей жизни и видела только один способ добиться этого: рождение ребенка от какого-нибудь обеспеченного мужчины.
– И ты ничего ей не сказал? – спросила я. – Ничего не сделал, чтобы как-нибудь исправить произошедшее?
– А что я мог сказать или сделать? – Лукас скептически пожал плечами. – Нет, естественно, я устроил Райле скандал. Она плакала и молила простить ее. Мол, влюбилась в меня, как только увидела, потому пошла на обман. Стояла передо мной на коленях и клялась, что единственное ее желание – быть рядом со мной.
– Как я заметила, она вообще очень любит по поводу и даже без оного бухаться на колени, – пробурчала я, вспомнив недавнюю сцену.
Лукас лишь развел руками, словно говоря – а я-то тут при чем.
– Я не могу ее выгнать, – проговорил он. – Домар точно мой сын, и ему нужна мать. Тем более я часто бывал в отъездах. Не таскать ведь его по всей стране за собой.
Я вспомнила те слова Райлы, которые случайно подслушала, когда она ругала сына в прихожей. Пожалуй, лучше бы Лукас брал мальчика с собой. Даже злобный призрак вряд ли причинит ему больше вреда, чем мать, которая умеет только унижать.
– На твоем месте я бы поостереглась оставлять Домара с Райлой, – честно произнесла я.
– Почему? – Лукас вскинул на меня удивленный взгляд. – Райла любит и заботится о сыне. Он всегда одет, умыт и накормлен. И заметь, какое у него хорошее воспитание.
– Ну-ну, – с сарказмом фыркнула я. – Знаешь, вообще-то четырехлетний ребенок не должен вести себя как маленький взрослый. В конце концов, он не собачка, чтобы его так дрессировали. Я попала в пансион, когда мне было больше лет, чем Домару. И то нам дозволялись там игры и капризы. В умеренных количествах, конечно, но все равно.
– Не понимаю, о чем ты. – Лукас продолжал внимательно смотреть на меня, и внезапно я поняла, что он действительно не в курсе того, что творит Райла.
Неполную минуту я колебалась, стоит ли вмешиваться в чужие семейные отношения. В конце концов, у меня нет никакого опыта в воспитании детей. Возможно, так и надо поступать, чтобы потом они не превратились в позор рода, а стали его честью. Но затем я вспомнила полные слез глаза Домара, когда Райла выставляла его виновником всех ее бед, то, как он взял конфету из вазы, испуганно косясь при этом на меня – не одерну ли я его, не дам ли оплеуху. И решилась.
– Это твой сын, – сказала я. – И тебе решать, как его воспитывать. Просто послушай, чему я стала невольным свидетелем. Если для тебя это в порядке вещей – то что же? Не мне тебя учить, как говорится.
После чего кратко изложила суть претензий Райлы к Домару.
