Маргарита Красавина - Острые грани
Возражать мне, на удивление, никто не стал. Но и довольными таким решением мои спутники не выглядели. Каждый по своим причинам, я полагаю.
– Знаешь, что именно это может быть? – спросил я у черной.
– Нет. Прости, – виновато посмотрела девушка. За что удостоилась очередного презрительного фырканья со стороны ферры. Я только вздохнул.
Оставив лошадей у околицы, мы осторожно двинулись вглубь деревни. Я освещал наползающие от домов тени висящими над головой огоньками и активировал все подходящие заклинания, Зоккуар и Кира обнажили оружие, а Амаранта сжимала в руках пузырьки с какой-то жидкостью. Впрочем, девушку мы с тэшшером оттеснили в центр, проигнорировав недовольную ферру. По ее мнению, такая трепетная защита черной была совершенно излишней.
А Коршик взмыл в небо и принялся наматывать круги над нашими головами. Сейчас, на фоне темнеющего неба, крылатый силуэт дракончика, названного в честь хищной птицы, легко можно было перепутать с настоящим коршуном.
Шли мы совершенно молча, не желая раньше времени спугнуть или спровоцировать затаившееся в деревне нечто. Не заходя пока слишком далеко, я указал товарищам на вывороченную с петлями дверь второго по счету дома, как бы спрашивая, согласны ли они заглянуть внутрь. Но вот кое-кто ждать не пожелал, и шустрая лори Трэс проскочила в двери первой, а я лишь успел послать перед ней в дом несколько огоньков. А затем проскользнул следом… и тут же выскочил обратно на улицу.
Просто мне хватило двух-трех секунд, чтобы оценить открывшееся в неровном магическом свете зрелище. Три разорванных на куски трупа, лужи и брызги крови по всему небольшому помещению небогатого крестьянского дома и выворачивающий наизнанку запах недавней смерти. Слава Солнечному, недавний обед мне все же удалось удержать в себе. А вот глаза заслезились, горло перехватил спазм, и, оказавшись на улице, я согнулся в три погибели, судорожно глотая ночной воздух и пытаясь прийти в себя.
– Как будто медведь драл, – мрачно заявила показавшаяся в дверях Кира. Выпрямившись, я смог только позавидовать железному хладнокровию женщины.
– Не медведь, – сдавленно охнула резко побледневшая Амаранта. – Лучше бы нам сюда днем было прийти. А теперь уже, наверное, поздно.
– Догадалась, кто это? – поинтересовался напряженный дракон.
Я впился глазами в Мару, понимая, что уже наступила ночь, и последний отсвет угасшего дня покинул деревню. А мы оказались в окружении зловещей темноты, разгоняемой лишь светом моих огоньков, и кишащей какими-то тэшшевыми чудовищами.
– Да. Это могут быть только… умертвия, – наконец с трудом выговорила ученица черных магов. – И если они еще здесь, а скорее всего так и есть, то…
– Как их можно уничтожить? – быстро спросил я, чувствуя, что странному затишью приходит конец, и ощущая, как сводит судорогой напряженные пальцы, сложенные в жесте призыва магии.
– Лучше всего их сжечь. Только они потом опять восстанут из пепла. Но хотя бы на время поможет. Или рубить на куски. В общем, я не представляю, что нам делать.
– Сколько их может быть? – спросил Зоккуар.
– Много, наверное, раз вся деревня вымерла.
– Ну, много так много, – пресек новые вопросы я. – И, кажется, они уже близко.
– Откуда… – начала ферра, но оборвала сама себя, услышав то же, что и я секундой ранее. Скрежет. Отвратительный, как будто зубовный скрежет. Скрип. И наконец, в темноте, недалеко от нас начали один за другим зажигаться огоньки. Два, четыре, восемь красных, словно раскаленные угли, огней. В полной тишине, сопровождаемой только хрустом, скрипом и скрежетом. Они приближались. И это было жутко.
В панике забились и заржали, чувствуя приближение опасности, наши лошади. Кто или что приближалось к нам из темноты? Неизвестность пугала куда больше страха, и я, резко махнув рукой, послал вперед группу своих светлячков. Не в бой. Просто на разведку. Причинить вред огоньки все равно не могли, их функция была чисто осветительной.
Рядом сдавленно вскрикнула Мара и больно вцепилась мне в руку. А мне представилась прекрасная возможность разглядеть никогда не виданную ранее диковину. Умертвия. Четыре ладных белых скелета дружно отпрянули в стороны, испугавших моих светлячков. Но быстро поняли, что они не представляют опасности, и, игнорируя мельтешащие перед зубастыми мордами огоньки, продолжали свой неспешный, настороженный путь в нашу сторону.
Что сказать, твари не были уродливы. Скорее они были любопытны, и напоминали мне скелет найденной где-то в Восточном княжестве древней твари под названием «момонт», украшавший аудиторию одного нашего профессора, мастера Зверей и заядлого натуралиста. Только тот экземпляр все же был гораздо крупнее. А эти… эти, я бы сказал, представляли собой некий гибрид медведя и волка. Точнее их скелетов. Оживленных.
Вот я вроде бы черный маг, а в черной магии полный профан. Ну, негде мне было ей обучаться! Вот тривиальное умертвие даже вижу впервые. А вот раньше, как я знал из книг, их с пользой для дела употребляли некоторые черные. Какая же у них была специализация? Вот ведь совсем из головы выскочило!
Пойти, что ли, к Лойс в ученики напроситься? Неожиданно, как это я люблю, заявиться и сказать что-нибудь вроде: «Дорогая неуважаемая черная жрица, вы меня тут недавно убили, а я вот воскрес. И решил, раз уж такое дело, немного подучиться. Не будете ли вы столь любезны прочитать мне несколько курсов по черной магии? А то у нас в Академии ее что-то не преподают». А Лойс, добрая душа, при виде такой сильной тяги к знаниям расчувствуется и согласится. Я даже улыбнулся, представив себе эту нереальную картину.
– Декс. Это Декс! – буквально уже отрывала мне руку, пытаясь привлечь внимание, Амаранта. А? И давно она так? Что-то я задумался.
– Какой еще декс? – хмуро посмотрел я на черную, недовольный, что меня оторвали от размышлений. Ну, что она так не вовремя со своими пустяками? Я вот еще не решил, какую магию против скелетов применять. Ясно, что жечь, раз Мара так говорит. Ей виднее. Но они ведь неживые, и если жечь Солнечным пламенем, пока косточки прогорят, это сколько же еще они за нами гоняться будут? Логичнее тут использовать Лунное. Я вообще всегда считал его более гуманным. Мгновенная смерть, пустое место там, где только что был человек. А белое сжигает где-то за минуту. В общем, больно и жестоко. Зато считается, что так погибнет только тело, а душа будет иметь шанс попасть в королевство Солнечного бога. А после черного пламени все, хана. Нет души. Сгорает к тэшшу. Так что неизвестно, что еще лучше.
Но если я все-таки использую Лунное пламя, тогда сам сдам себя с потрохами двум членам нашей команды – Маре и Кире. Ферра, я знаю, мной, как черным, довольна точно не будет. А еще хуже, что спалюсь перед создателем этих милых зверушек – черным магом и скорее всего жрецом. Он доложит своему начальству. И – вуаля! Лойс догадается, что я жив, ведь вряд ли еще у какого мага имеется в арсенале черное пламя. А мне пока так не хотелось «оживать» перед врагами.
Вдруг кто-то настойчиво потряс меня за плечо.
– А? – не сразу вернулся я в реальность.
– Да очнитесь же вы, мастер! Не время спать! Нас сейчас есть будут! – воскликнула раздосадованная моим отсутствующим видом Кира Трэс.
Да я на пару секунд всего и задумался! К тому же по делу.
Ладно, решено. Лунное так Лунное. Другого выхода все равно нет.
И я, надо сказать, очень вовремя – спасибо бдительной ферре – выплеснул вытянутую из пространства силу, преобразованную мной в ревущий поток черного всепожирающего пламени, прямо на бросивших деликатничать и наконец атаковавших нас скелетов. Как же приятно не экономить на мощности! И с удовлетворением оглядел пустое обожженное пространство, где секунду назад огромными клыками скалились на нас милые зверушки.
– Так что, говоришь, за декс такой? – вспомнил я странное слово, которое выкрикнула испуганная Мара.
– Декс – это так некроманта зовут, – как-то заторможенно и растерянно произнесла отпустившая мою руку и даже слегка отстранившаяся Амаранта. – Только он мог создать таких… такое. Леор, мне не показалось? Но ты же белый маг!
О, точно, некромант! А я все вспомнить не мог, как же они называются!
Но теперь у меня есть более важная проблема. Как объясняться будем? Может, сказать, что показалось? Хотя нет, не поверят. Вон как ферра смотрит. Бросаться, надеюсь, не будет?
– Лори, лори, ну, не надо так смотреть. Я и черный, я и белый. Вот такой уж урод, извините.
Когда наступает такой момент, когда врать уже бессмысленно – да и не врал я никому, просто умалчивал, – тогда единственно верное решение – сказать правду. И лучше вот так, просто и сразу. Без сомнений, страхов и увиливаний. С детства знаю, на примере отношений с отцом.
