Илья Крымов - Белое пламя дракона
– Ты идешь?
– Иду! – донеслось с верхних этажей.
Она спустилась на нижний этаж, затягивая последние ремешки на старинном кожаном нагруднике. Когда Бальден увидел эту ветошь, он чуть языком не поперхнулся. Генерал битых полчаса убеждал Эмму взять из замкового арсенала кирасу, которая и защищает лучше, и не выставляет воина посмешищем, как это «кожаное старье». Но на все доводы морф-альбинос ответила упрямым «хочу вот эту». Волшебнику пришлось здорово поработать над этим антиквариатом, прежде чем его можно было надеть, не боясь, что сухая кожа рассыплется.
Эмма взяла за привычку часто ходить в самые темные и необжитые части замка одна и таскать в башню учителя всякий хлам, например пару ржавых античных мечей. Реставрационная магия Тобиуса привела их в пригодное состояние, и морф вооружилась в соответствии со своим вкусом, устроив клинки за плечами. К нагруднику крепился птерюгес[13], навевавший мысли о легионах Грогана в начале Гроганской эпохи. Для Эммы с длиной ее ног юбчонка была коротковата, однако менять одежду она отказалась наотрез. Впрочем, Тобиус и не настаивал.
В малом чертоге было светло и пахло булочками.
– Доброе утро, сир, генерал, миледи.
– Присаживайся, чар.
Бальден не ответил, будучи слишком сосредоточенным на еде, Хлоя сделала вид, что не заметила появления волшебника. С тех пор как он стал повсюду таскать за собой Эмму, принцесса притворялась, что ни Тобиуса, ни его воспитанницы в природе не существует.
– Доброе утро, брат Марк.
– Благословенное начало дня, чар Тобиус, – кивнул монах. – Отличный день, чтобы посвятить его Господу нашему Кузнецу.
– Да, просто замечательный. Как спалось?
– Прошлой ночью было не до сна. Я стараюсь довести до ума новую мельницу. Думаю, мы справимся быстро. Господин Гофер-младший считает своим долгом напоминать мне о том, что скоро лето кончится и давно время молоть муку. Милостью Господа-Кузнеца все успеем.
– А каковы твои планы на день, чар? – спросил Бейерон, степенно поедая пудинг серебряной ложечкой.
– Мы отправляемся за реку, сир.
– Опасное предприятие. Охрана нужна?
– Не стоит беспокоиться, благодарю. Со мной будет Эмма, а значит, можно и шакалота не бояться.
– Чар Тобиус, надеюсь, ты помнишь, что Дикая земля – это смертельно опасная среда для человека?
– Помню и постараюсь вернуться обратно живьем. Мне нужно пополнить запасы, сир, лето заканчивается, многие растения уже отцвели, другие отцветут вот-вот, а мне нужны ингредиенты для охранных чар. Вы приказали обезопасить замок, и приходится обращаться к зельеварению.
– В таком случае риски оправданны. И вот еще что.
От Бейерона к волшебнику прошел старый Джаспер, личный слуга и камердинер отрекшегося короля, с мешочком в руках. Заглянув внутрь, Тобиус насчитал десять крупных золотых кругляшей. Ривенские лостерции с профилем самого Бейерона на них. Небольшое состояние.
– Сир, это совершенно необязательно. Деньги здесь мне не нужны, а нашей зачаточной экономике они необходимы.
– Эти деньги, чар Тобиус, лишь малая толика того, что мы вам задолжали. Вы взяли на себя обязательства и соблюли их в полной мере. А теперь мы обязаны соблюсти свои. Победа над колдуном принесла нам некоторые дивиденды, и теперь мы можем свободно располагать полученными деньгами, хотя их происхождение и сомнительно. Примите первую часть оплаты.
Тобиус буравил кошель хмурым взглядом, невольно думая о том, сколько всего можно купить на такие деньги. Ингредиенты, материалы, запасные части к атанору или инкубаторам, новая алхимическая посуда из гномского стекла. Сколько экспериментов можно было бы поставить на десять лостерциев!
Кошель отправился в сумку.
– Мы постараемся вернуться затемно. Ночевать в Дикой земле не лучшая затея, и…
Маг вдруг зашипел от боли, медальон на его груди раскалился, и все помещение заполнил громоподобный глас:
– ВСЕМ МАГАМ ЯВИТЬСЯ НА ЗАЩИТУ АКАДЕМИИ!!!
– О Молотодержец и пресвятые апостолы… – Тобиус вскочил с места, отбрасывая стул, бросился к двери, остановился, бросился обратно, схватил Эмму за руку.
– Слава богу, что ты тоже всегда при оружии! Сир, вернусь как только смогу быстро! Это Зов Академии…
Волшебник и морф исчезли во вспышке, оставив после себя много вопросов и тот запах, который витает во влажном воздухе после сильной грозы.
– Что ж, – невозмутимым голосом нарушил молчание Бейерон, – пудинг очень хорош, мои комплименты мэтру Шовиньолю.
Они очутились в громадном холле главной башни Академии, в зале Тысячи Врат, на стенах которого было изображено бесчисленное множество нарисованных арок для «провеса» порталов. Из одной такой арки, вспыхнувшей на миг, выскочили Тобиус и Эмма. Они по инерции прошли несколько шагов, будто их толкнули в спину, и замерли, оглушенные царившим вокруг гомоном.
Каждые несколько мгновений то одна, то другая, а то и несколько арок сразу вспыхивали, пропуская в холл главной башни очередного волшебника. Вокруг волновалось уже целое море разноцветных мантий и полумантий, а в уши грязной рекой лилась какофония, в которой то и дело отчетливо всплывали бранные слова. Толпа волшебников требовала объяснений, а от ее коллективного негодования астральные потоки вокруг медленно вскипали, что по определению не могло быть хорошо. Многих Зов Академии сдернул поутру буквально с постели, они только и успели, что похватать посохи да книги заклинаний, а теперь кутались в ночные халаты вместо положенных одеяний и злословили пуще всех прочих. Гвалт прекратился на секунду, когда башня содрогнулась, вся, целиком, от верхушки шпиля до дна самых глубоких подземелий магической тюрьмы. Откуда-то сверху раздался многоголосый вопль.
– Всем молчать! – На импровизированный помост в центре залы вскарабкался маг в небесно-голубой мантии, Сехельфорсус Чтец, сильнейший маг Разума в Ривене, если не во всем Вестеррайхе. – Произошла попытка побега! Джакеримо Шут едва не вырвался из подземелья!.. Молчать!
Услышав о пленнике, маги опять загомонили, но Сехельфорсус ударил по толпе потоком ментального подавления, заставив всех закрыть рты.
– У него не получилось! Сейчас управители в полном составе, усиленные отрядом экзорцистов, прилаживают запирающие чары обратно! За них беспокоиться не надо! Наша проблема в ином! Джакеримо растлил одного из неофитов, который частично ослабил его путы! Не спрашивайте меня, как он смог спуститься вниз и пройти мимо Ольгефорта Неусыпного, я не знаю! Но факт в том, что это произошло, и когда выяснилось, что юнец не может снять чары полностью, Шут подсадил в него какую-то гадость из Пекла! Мальчик смог подняться наверх, преодолел множество этажей – и «бутон» расцвел! Все маги, способные сражаться, должны немедленно последовать наверх! Бой уже начался! Он открывает порталы в само Пекло и выпускает оттуда низших тварей! Мы сдерживаем их наверху, но если не уничтожить корень зла, рано или поздно к нам вылезет что-то крупное! Мы не можем этого позволить! Сейчас Церковный Караул вместе с петрианцами окружает внешние стены! Мы должны доказать им, что сами способны решить проблему! Это вопрос выживания!
Чтец подзывал к себе демонологов и, разделяя их, формировал вокруг каждого заклинателя демонов отдельный боевой отряд.
– Что происходит? – спросила Эмма, осматриваясь.
– Самый худший узник Академии, как я понял, пытается сбежать.
Порталы не переставали вспыхивать, доставляя все новых и новых магов, до которых дотягивался Зов Академии. Новоприбывшие требовали объяснений, мешая формированию групп, напирали на тех, кто появился раньше, и гомон становился громче. Собираясь в слишком уж больших количествах, волшебники теряли способность к нормальному сотрудничеству и превращались в сгустки раздражения. Сехельфорсусу приходилось несколько раз пускать по толпе ментальные волны, буквально внедряя всю необходимую информацию в головы новоприбывших.
Среди мантий тут и там проскакивали черные шинели с эполетами, аксельбантами, нашивками и алыми лентами – армейские маги, которых заклинание все еще считало частью Академии, тоже прибыли на зов.
– А что значит «бутон раскрылся»? – Голос морфа отвлек Тобиуса от тревожных мыслей.
– Это момент, когда демон, ворвавшийся в тело жертвы, полностью подавляет ее волю и берет на себя контроль. Обычно чем сильнее воля носителя, тем дольше «бутон» не раскрывается, но когда силы человеческой души заканчиваются…
– Эй, ты, желтоглазый, ко мне!
Сухой и тонкий палец Сехельфорсуса указывал прямо на Тобиуса.
– Что умеешь?
– Я серый маг, ваше могущество, умею много чего.
– Ну еще бы. А это кто?
Ответа архимаг-телепат не дождался, просто прочитал его на поверхности Тобиусова мозга.
