Дмитрий Тихонов - Эпоха последних слов
— Ага, — принял эстафету орк. — А когда мы вернулись, значит, штаны подтянули, уж поздно было. Тогда Смотри-в-Оба и говорит, мол, теперь я понял, что значит «просрали свое счастье».
Скалогрыз и Костолом расхохотались. Червяк зашелся заливистым детским смехом. Даже Элли хихикнула. Вольфганг с удивлением заметил, что его зачерствевшие, потрескавшиеся губы тоже растягиваются в ухмылке. Поистине вся вселенная встала с ног на голову. Платьями, которые всего полгода назад стоили дороже целых деревень, теперь оборачивают мясо и сыр, а благородный Паладин, защитник невинных, ржет вместе с разбойниками над рассказом о неудавшемся грабеже.
Из-за общего смеха они не расслышали шагов в коридоре и скрежета ключа в замке, а потому открывшаяся дверь стала для них полной неожиданностью.
На пороге стояли трое алхимиков. Молодые, испуганные. У одного в руках было жестяное ведро, полное воды, второй держал деревянный поднос с чем-то, накрытым мешковиной, но распространяющим теплый, аппетитный запах, а третий, видимо, пришел просто за компанию, чтобы у первых двух поджилки не тряслись.
— Так. — Вольфганг поднялся, положил руку на плечо Костолома, который уже успел хищно оскалиться и явно собирался броситься на тюремщиков. — Наконец-то…
— Просим простить, — пролепетал алхимик с подносом. — Забегались мы, тут такое творится…
— Да уж давно такое творится, — пробурчал гном, приподнимаясь с лавки. — И со всех сторон. Пора бы привыкнуть. Что там у вас?
Третий алхимик неловким движением стянул с подноса тряпку. Под ней оказалась большая миска, наполненная похлебкой, и блюдо с несколькими хлебами. Именно они и распространяли тот самый сногсшибательный аромат, от которого рот мгновенно наполнялся слюной.
— Свежие… — начал объяснять державший ведро, но Скалогрыз и Червяк, не слушая его, уже хватали с подноса еду. Третий алхимик извлек из своих рукавов несколько деревянных ложек. Жизнь определенно налаживалась.
Похлебку могли отравить, подумал Вольфганг, впиваясь зубами в горячий, мягкий хлеб. Как еще хилым ученым расправиться с двумя с половиной (не стоит забывать о гноме) опытными воинами? Усыпить их бдительность, заморить голодом, а потом подсунуть еду, полную яда. Да, такое вполне возможно, размышлял он, отправляя в рот ложку за ложкой. Хотя, конечно, проще всего было оставить их здесь, рассчитывая на то, что рано или поздно орк с голодухи примется убивать и пожирать товарищей по несчастью. Тогда вообще никаких забот… впрочем, возможно, им срочно понадобилось освободить камеру.
Миска опустела в считаные минуты. Хлеба тоже не осталось. Червяк, Элли и Скалогрыз выглядели вполне сытыми, но Костолому явно не хватило. Да, пожалуй, этот рано или поздно точно полакомился бы кем-нибудь из них.
Рыцарь наконец дождался, пока варвар передаст ему ведро с водой, пил жадно, долго, наслаждаясь каждым глотком чистой, пусть и теплой, влаги. Жизнь возвращалась. А вместе с ней ясность сознания.
— Еще раз приносим наши извинения, — наклонил голову один из алхимиков. — Мы вовсе не планировали держать вас здесь настолько долго.
— Но? — спросил Скалогрыз, выуживая крошки из бороды.
— Но сразу столько непредвиденных обстоятельств.
— Извержение?
— Да. Н-не только. Много всего. И… вас ждет брат Лариус…
— Лариус! — Вольфганг хлопнул себя по лбу. — Ну точно! Как я мог забыть! Лариус!
— Простите, господин?
— У меня для вашего брата есть весточка. Так что давайте быстрее к нему.
— Как скажете. Следуйте за нами…
— Где мое оружие? — пробурчал Костолом. Он определенно отказался от идеи выламывать алхимикам челюсти и забивать ими бедняг до смерти, но абсолютно доверять им тоже не собирался. У него имелись для этого достаточно серьезные поводы.
— Эм… — замялся алхимик, принесший воду. — У нас в цитадели существуют строгие правила… особенно сейчас, когда от любого чужака ожидать можно чего угодно…
— Вот именно. — Ыр поднялся во весь свой немалый рост, почти упершись бритой макушкой в потолок. Он и безоружный мог бы без труда разделаться с тремя братьями — его пальцы были толще их рук. — Я тоже не люблю чужаков. И ожидаю от них чего угодно.
— Простите, э… господин… дикарь… то есть кочевник… но я вовсе не это имел в виду. — Похоже, алхимик успел оценить размеры кулаков и клыков Костолома. — Мы не собираемся причинять вам вреда. Мы на вашей стороне, поверьте.
— Ну а вы мне поверьте, — ощерился Ыр. — И верните кистени. Я ведь на одной стороне с вами, так, ребята? Значит, не стоит меня бояться.
— Тысяча извинений, но у нас распоряжение брата Лариуса, — встрял другой, видимо, более решительный, алхимик. — Следуйте за нами к нему. А потом мы вернем все ваши вещи, оружие в том числе.
— Ладно, — прорычал Костолом. — Попробуем поверить. Иди сюда, пацан, забирайся…
Червяк мигом вскарабкался на спину орка, удобно устроился на его массивных плечах. Там осталось достаточно места и для Элли со Скалогрызом, однако они, разумеется, предпочли идти сами. Эльфийка выглядела значительно лучше остальных: истощение и переживания последних дней не миновали ее, но она казалась лишь немного усталой — и только мокрые полосы на грязных щеках свидетельствовали об истинной цене пережитого ей ужаса. Раньше Вольфганг был уверен, что эльфийки не умеют плакать.
Три алхимика повели их по крутой винтовой лестнице наверх. Один из них без перерыва объяснял:
— Замок стоит на склоне вулкана. И хотя его местоположение гарантирует безопасность от лавы и камней, пеплом нас засыпало основательно. Поэтому работы было невпроворот — даже у тех, кто не участвовал в… подвальных делах.
— Повальных делах? — переспросил Скалогрыз.
— Подвальных… впрочем, брат Лариус объяснит вам все. Он, наверное, пока единственный человек здесь, до конца понимающий что к чему.
— А извержение уже закончилось?
— Еще нет. Лава продолжает вырываться на поверхность.
— Замку точно ничего не угрожает?
— Можете быть совершенно спокойны на этот счет. Он построен на эльфийском фундаменте, возведенном еще во времена молодости вулкана, в период постоянных извержений. Справедливо будет сказать, что безопасность нашей цитадели доказана многими столетиями.
Они поднялись на широкую площадку, служащую перекрестком: в разные стороны от нее расходились коридоры, уводящие внутрь крепости, и крытые галереи, ползущие снаружи по стенам и башням. Здесь их ждал брат Лариус. Это оказался тощий сгорбленный человечек, еще не совсем старый, хотя совершенно седой.
— Приветствую! — воскликнул он, шагнув навстречу. — Не каждый день у нас бывают столь важные гости. Да, возникло небольшое недоразумение, но оно уже разрешено. Вы ведь не держите на нас зла?
— Ни в коем случае, — ответил Вольфганг прежде, чем Костолом успел раскрыть рот. — Однако хотелось бы прояснить все до конца. Почему вы вдруг решили, будто можете нам доверять?
— О… — Лариус расплылся в слащавой улыбке, от которой у рыцаря едва не свело зубы. — Дело в том, что… кхм… за вас замолвили словечко.
— И кто же?
— Тот, кому мы всецело доверяем. И ваш хороший знакомый, господин Паладин. Скоро лично встретитесь с ним. Вы ведь уже успели перекусить, подкрепиться?
— Да.
— Вот и отлично, — улыбка на сухоньком личике Лариуса стала еще шире. — Тогда не будем терять времени, а прямо сейчас и направимся вниз, на встречу с теми, кто хотел вас видеть.
— Постой-ка! — Скалогрыз дернул Вольфганга за ремень. — А как же Харлан?
— А! — Лариус всплеснул руками. У него были длинные тощие пальцы, основательно перепачканные в серой пыли. — Конечно-конечно… раненый товарищ. Я стал такой забывчивый, голова постоянно занята кучей проблем. Пожалуй, действительно стоит сначала зайти к нему. Правильно?
— Само собой, — кивнул Вольфганг. — Как только мы убедимся, что с нашим другом все в порядке, отправимся на встречу с важными персонами.
— Хорошо. Прошу за мной.
Лариус двинулся по одной из навесных галерей. Вольфганг шел рядом, чуть сзади пыхтел Скалогрыз, не спускавший подозрительного взгляда со спины провожатого. За ним шагала Элли, а следом тяжело топал Костолом с Червяком на спине. Трое молодых братьев замыкали шествие.
— Тут недалеко, — пояснял Лариус. — Мы поместили его в ближайшем лазарете. Бедняга был в тяжелейшем состоянии. Думаю, если бы не заживляющие зелья, он бы отправился на темные тропы еще сегодня утром.
— Заживляющие зелья? У вас остался запас?
— Конечно. Наша цитадель всегда являлась центром лечебной алхимии. В чем в чем, а в магических напитках здесь недостатка нет.
— То есть сейчас с Харланом все в порядке?
— Скажем так: бегать он пока не сможет, да и сражаться — вряд ли, но жизни его больше ничто не угрожает. Вот и пришли, кстати…
