Василий Горъ - Бездарь. Пять шансов из тысячи
Увы, перспективы умереть на плахе останавливали далеко не всех, и с течением времени процесс подготовки кайрата превратился в ритуал. Само собой, с соответствующими условностями и символизмом. Скажем, в случае, если заказчику требовалось убить одного-двух человек, а доставить змею к месту назначения было не очень сложно, в хвост кайрата втыкалось девять игл. Таким образом, истекающее кровью пресмыкающееся успевало перекусать только тех, кто оказывался в непосредственной близости от главной жертвы, и умирало относительно быстро. Шесть игл позволяли змее прожить пять-шесть часов, поэтому этот способ использовался для тотального уничтожения обитателей крупных жилых строений вроде казарм, донжонов и т. д. А три… кайрат с тремя железяками в хвосте, как правило, своей смертью не умирал. Поэтому место, где он буйствовал, обычно выжигалось дотла и с большим запасом по площади. Причем не кем-нибудь, а специально обученными отрядами стихийников при поддержке магов разума и жизни.
– Да хватит уже болтать!!! – устав слушать рассказ Елики, истерично воскликнула Тиалина. – Тот, кто его нам подбросил, уже давно сбежал!!!
– Не торопись… – возразил я. – Скажи-ка мне, милая, как отреагируют обитатели поместья на истошный вопль «мамочки, тут кайрат с тремя иглами!!!»?
– Начнется жуткая паника…
– Угу: народ разбежится по всему городу, а завтра поместье твоего брата превратится в пепел. Что гарантированно лишит меня с Ольгой даже призрачных шансов на возвращение домой… – хмуро буркнул я. – Кроме того, если все мы сейчас свалим из дома, то на прогулку выползет и кайратик!
– Главное, что мы успеем предупредить лю… – начала, было, Тиль, но не договорила, так как увидела, как изменилось лицо Фроловой, правильно истолковавшей слово «все».
– Как я понимаю, ты решил остаться? – нервно облизав губы, спросила меня «любимая супруга».
Я кивнул.
– Я с тобой!
Я отрицательно помотал головой:
– После попытки тебя убить та-Горен вскрыл мозги всем обитателям поместья. Те, кто работал не на него, либо мертвы, либо лишены возможности свободного передвижения. Значит, доставить нам новогодние игрушки могли только пришлые: кучер Тиалины, ее телохранители или хорошо подготовленная группа людей, обученная скрытному проникновению на охраняемые территории. Далее, если вручение такого подарка – это адекватный ответ на похищение жены та-Девера, то на улице вас могут ждать…
– И?
– Людей действительно надо предупредить. А еще не позволить начаться панике и обеспечить вывод народа за пределы поместья!
– Макс, я…
– Ты видишь в темноте и умеешь стрелять. Кроме того, в отличие от местных дамочек, привыкла рулить мужчинами. В общем, не спорь: вместе с тобой у девочек шансов намного больше, чем без тебя…
…Затягивать прощание Фролова не стала – дослушала последние ценные указания, нервно облизала губы, порывисто обняла меня за шею, поцеловала в губы, прошептала на ухо «выживи, пожалуйста!» и, развернувшись на месте, рванула на себя правую створку окна. Остальные дамы обошлись и без этого – дождались ее команды и по очереди выбрались в темноту. Проводив взглядом растворяющиеся в темноте силуэты, я плотно прикрыл окно и вдруг сообразил, что все четверо равенстирок рассекают по поместью в экспериментальных костюмах. Мысленно пожалев, что не смогу полюбоваться на лица тех, кто их увидит, я пожелал себе удачи и, взяв со стола переносной светильник, решительно вышел в коридор. Вернее, не вышел, а вылетел. И, пробежав до дверей кухни на цыпочках, влетел внутрь. Слишком быстро. В результате неслабо приложился к большому столу, ни с того ни с сего оказавшемуся не на своем месте. Выругался. Пожалуй, грязновато. Потер бедро рукой и поставил стол на попа.
Пододвинуть его вплотную к двери оказалось делом пары секунд. Подложить под нижние ножки перевернутые вверх дном горшки – тоже. А вот потом пришлось попотеть: прямоугольный кусок металлического листа, обычно служащий рабочей поверхностью местной плиты, оказался слишком горячим, совершенно неподъемным и упорно не хотел покидать привычное место. Однако с помощью пары полотенец, поварешки, использованной в качестве рычага, и той самой матери он все-таки переместился в пространстве и с грехом пополам обрел новое пристанище.
С этого момента пришлось работать головой. Ибо подручные средства, которые я собирался использовать в своем самопальном девайсе, отличались либо нереальным весом, либо недостаточной прочностью, либо не теми габаритами. Несмотря на это, работал быстро, можно даже сказать, с ветерком. Скажем, декоративный шнур, с помощью которого при необходимости закрепляли раздвинутые шторы, сорвал со специального крюка молодецким рывком. Вместо того чтобы развязывать красивые узлы на концах, последовал примеру Александра Македонского и разрубил их ударами разделочного тесака. А потребовавшиеся в процессе конструирования мощные направляющие сварганил из ножек ни в чем не повинного табурета.
Само собой, не забывал и о кайрате: прислушивался к тишине за дверью и к своим ощущениям, а также старался не выпускать из виду часть горизонтальной щели между дверью и полом, не закрытую столом, поставленным на попа. Благо большую часть времени она находилась перед носом. Пару раз обманывал сам себя, реагируя на выдуманные шорохи и отскакивая к плите, стоящей у противоположной стены кухни. А потом, видимо, не среагировал на настоящий и не отскочил.
Кайрат оказался похожим на черную мамбу. Два с небольшим метра в длину и диаметром с мое предплечье, он сверху он был оливково-зеленым, а со стороны брюшка – грязно-белым. Правда, внутренняя часть пасти была не черной, а изумрудно-синей, но этот цвет наряду с фиолетовыми глазами придавал змею дополнительное очарование.
В памяти тут же всплыли кое-какие подробности моего первого похода на выживание, ночное восхождение на Суруд-Ад,[91] жуткие рези в желудке и насмешливый шепот инструктора с говорящим прозвищем Дагон:[92]
– Есть две новости на букву «х» – хорошая и хреновая! Начну, по традиции, с последней: информация о наличии в этой точке маршрута КГТ[93] с запасом продуктов оказалась ложной. Соответственно, ваши гастрономические грезы об армейских сухпайках накрылись медным тазом. И во время торжественного завтрака, посвященного покорению вершины с таким милым и жизнеутверждающим названием, вам, зайки, придется питаться тем, что удастся добыть до рассвета…
– То есть все теми же змеями, скорпионами и многоножками? – еле слышно выдохнул Ильченко.
Невесть как, но Дагон его услышал. И «радостно» поддакнул:
– Ага! А теперь – хорошая новость: этих деликатесов вокруг до хренища!
Это воспоминание сразу же потянуло за собой второе – двухнедельную командировку в Боливию. Точнее, ее заключительную и самую «веселую» часть – выход к точке подбора через болота Пантанал,[94] дикую спешку, хроническое недосыпание, питание «чем бог пошлет» и вызывавшую приступы дикого бешенства любимую присказку проводника-каювава:[95]
– Ára, kyvy, ára…[96]
– Попадись ты мне тогда, я бы тебя сожрал и не задумался… – зачем-то сообщил я кайрату, когда тот вполз на кухню целиком и, приподнявшись на хвосте, закачался перед моим лицом.
Змей не ответил. Лишь посмотрел на меня правым глазом, распахнул внушительную пасть и продемонстрировал бездонную глотку.
– Будешь выпендриваться – получишь в репу… – пообещал я. Кайрат впечатлился – отодвинулся эдак на полметра и захлопнул хлебало.
– Не дурак… – похвалил его я и, вспомнив о том, что гостей баснями не кормят, метнулся к холодильнику.
Старенький «ЗИЛ-Москва», достававший своим гудением даже глуховатого деда, оказался почти пустым. На верхней полке, прямо в центре безобразного жирного пятна, стояла неслабо пожеванная банка из-под тушенки, почему-то набитая окурками. На второй валялся пучок жухлой то ли петрушки, то ли кинзы. А в самом низу в коротенькую кривую шеренгу выстроились четыре пустые бутылки из-под «Балтики».
– Молока нет… – посмотрев на змея через плечо, виновато вздохнул я. – Даже сгущенного. Сметаны – тоже. А есть зелень ты, наверное, не будешь…
Кайрат понуро опустил голову, качнулся вправо-влево и что-то грустно прошипел.
Я покосился на окно, за которым занимался рассвет, и поскреб ногтями небритую щеку:
– Если подождешь – метнусь в «Перекресток». До него, правда, не ближний свет, зато пашет круглосуточно.
Змей задумался: постучал кончиком хвоста по ножке стола, посмотрел на часы и отрицательно помотал головой – видимо, куда-то торопился.
– Так-с, постой-ка! Че у нас сейчас, ночь с пятницы на субботу или с субботы на воскресенье? Если первое – то Юлька из сорок второй зависает в каком-нибудь клубе и мы с тобой в пролете. Если второе – она дома, и мы с тобой разживемся как минимум диетическими йогуртами…
