Виктор Чирков - Тропа плача
– Словно для нас…
– Успели, а шуму-то, – оскалился шакал.
Пуфф виновато развел лапами. Анубис бросил веревку, и паром резво отчалил, направляясь к середине озера. В руках у воинов появились арбалеты.
– Похоже, не совсем успели, – нахмурился Марк.
Плот уже был близок к входу в каньон, когда первый метательный снаряд упал в воду.
– Ах, мало?! – мрачно осведомился сам у себя хозяин Замка.
На мгновение в недрах его души вспыхнул, расправив черные крылья, гнев. Эх, Локи, бог огня, где твое умение гасить неожиданные вспышки ярости… Ян успел обуздать свое желание, но тем не менее жезл поднял. Следующий смертоносный подарок успел перехватить Пуфф, но на беду немного отклонил жезл. До боли в глазах яркая струя зеленого пламени лишь обожгла воинов на причале, но и одного касания огня хватило, что бы они выронили арбалеты, раскалившиеся до соломенного цвета. Ян оборвал поток энергии, но вырвавшаяся сила воспользовалась мгновением свободы и ударила в лоб крайней маске. У той от неожиданности выдвинулся язык, светящийся сгусток отразился и, набирая скорость, помчался к другому краю озера. Словно теннисный мяч, порождение жезла металось над водной гладью, каменные изваяния, которых коснулся огненный гость, светились все ярче, словно раскаляясь. Паром уже успел войти в устье каньона.
– Это нельзя остановить? – спросил Анубис.
Ян посмотрел на жезл.
– Нет, уж лучше пусть само рассосется!
– Иногда я бываю человеком настроения, – пожал плечами Ян.
– И оно было неважное, – хихикнул Пуфф.
– Тебе только бы безобразничать, – проворчал Марк.
Запасенная масками энергия достигла критической величины, выплеснулась, и громадная наклонная крышка, похожая на линзу, накрыла озеро. Вода стала прозрачной, но дна озера разглядеть не удалось. Паром уже успел достаточно удалиться от устья каньона, поэтому дальнейшее пассажиры наблюдали лишь через относительно узкий створ ущелья. Линза вздулась и выбросила вниз похудевший зеленый сгусток, ушедший в воды одного из истоков Стикса.
– Погоня возможна? – спросил демон.
– Теперь им будет не до нас, духи Свэксвэ проснутся.
– А кто они?
– Существа, спустившиеся с неба, живущие на дне озера… Так говорят, я не встречался.
Вода в озере забурлила, на поверхности появились хозяева озера, они очень походили на свои изображения. Энергия линзы иссякла, и в проеме воцарилась темнота. Пиршества пассажиры парома не увидели.
Он сидел в кресле, наблюдая сквозь прозрачную стену за долиной, уходившей на юг, к Клыкам дракона. Солнце опускалось, окрасив весь мир в оттенки розового цвета, словно посмеиваясь над несчастным миром. Хотя город и делился на две непримиримые части, реальная власть и ответственность лежала на нем. Белый собрат был по натуре философ, практическая сторона проблем его не интересовала. А проблем возникало немало – одно только буйное племя, населявшее город, чего стоило… Этот мир сам по себе отличался неопределенностью, да еще сетка причинно-следственных связей с Землей! Хотя с развитием технократического направления стало легче, но законы-то никто не отменял! Конечно, тезис о первичности Трех сфер, высказанный белым собратом, очень привлекателен, но что-то их влияния на Землю не ощущалось. Хозяин кабинета потер рог рукавом парадного костюма. В голове завертелось: «Любовь приходит очень резко! Наставлю, милый, я тебе рога, а ты начисти их до блеска…» Он выругался.
– Вот прилипла, пакость…
На столе отозвалась пепельница, изготовленная предположительно в подземельях южнее Клыков дракона. «Нрава дикого, а резчики – отменные», – подумал черт. Изделие из прозрачного материала изображало один из истоков Стикса. Внутри срезанного под углом пятидюймового куска трубы размещался хвост змея, свернутый в кольцо, над ним расположились миниатюрные маски.
В дверь постучали. Черт обернулся.
– Входите.
В кабинете появился философ собственной персоной. Явлению сопутствовал взрыв на столе. Хозяин кабинета инстинктивно выставил щит, осколки чего-то посыпались на пол.
– Ах ты… – начал он, но замолчал.
Гость словно растворился. Философ успел в мгновение ока принять горизонтальное положение и теперь лежал на полу. Вся дверь была утыкана глубоко вошедшими осколками. В них черт без труда признал фрагменты пепельницы, они медленно тускнели, превращаясь из голубых светляков в обычное стекло.
– Хорошо встречаешь…
Они некоторое время молча изучали последствия взрыва.
– Сфокусировалось всего в две зоны, на дверь и на меня.
– А что это было?
– Пепельница.
– Да уж. Как в анекдоте, откуда я знаю, какой пепельницей убил, много их там, на вокзале, стояло…
– Кого?
– Урн. Хорошо, а вещь магическая?
– Вполне обычная, изображала исток Стикса.
– Шар хрустальный у тебя есть? Или только телевизор?
– Есть, только для чего? – возразил хозяин кабинета.
– Увидишь…
Просьба была исполнена. Они несколько опоздали, но даже распад линзы в колодце произвел сильное впечатление.
– Они, конечно, не ангелы, но таких фейерверков во время кормления духов не устраивают…
– Они ли это устроили…
Глава 26. Пасть Апопа
Темные воды легендарной реки неспешно несли свою ношу вперед. В ущелье оказалось не так уж темно. Путешественники достаточно хорошо различали уходившие к небу гранитные стены. Паром сам держался середины потока.
– Здесь глубоко? – нарушил тишину Марк.
– Очень, но все же дно есть. В озере считается, будто его нет совсем.
– Так не бывает…
– Здесь иные законы мироздания. По вашим современным представлениям, я лишь плод воображения, но земные постулаты лишь ничтожная песчинка в неизведанной пустыне, частный случай общих закономерностей.
– Только уж очень агрессивные они, эти ваши закономерности, – произнес Пуфф.
– Ваше перемещение почему-то выводит из равновесия местные силы. Вы словно некий катализатор, усиливающий противоречия.
– Что же нам теперь – стоять на месте? – возмутился котище.
– Я этого не говорил. Вы слишком непохожи на прибывающих сюда искателей могущества и приключений… Мне кажется, я это уже говорил.
Мимо высоких стен паром быстро плыл вперед по внешне неподвижной поверхности воды.
– Скоро горы, – прокомментировал Анубис.
Действительно, характер берегов изменился. Они из совершенно отвесных стен превратились в очень крутые горные склоны. Посветлело, видимо, солнце еще не село, а все перипетии на спуске Свэксвэ длились лишь несколько минут. Поток стал шире, он набирал мощь, превращаясь в полноводную реку. Черная вода словно раздвинула гранитные исполины в облачных шапках, неукротимо стремясь на юг. Реку пополняли многочисленные горные ручьи, но вода по-прежнему оставалась черной. Видимо, никакое количество свежей крови не могло изменить цвет и суть Стикса. Паром сам держался чуть левее середины, быстро двигаясь вперед.
– Он что же, сам находит дорогу? – поинтересовался любознательный Пуфф.
– К сожалению – не всегда. Приготовьтесь, скоро будет необычное зрелище.
Течение стало стремительнее. Откуда-то впереди доносился все усиливающийся грохот падающей воды. Все пространство между горами закрыло облако водяных брызг. Закатные лучи низкого солнца с другой стороны гор не могли пробить слой тумана, лишь окрасили розовым цветом верхний край. Серая стена быстро росла, она достигла чуть ли не четверти расступившихся Клыков дракона.
– Мы не ухнемся вниз?
Голова шакала отразила некое подобие улыбки.
– Мне кажется, так просто от вас не избавишься, – перекричал он грохот воды.
Паром поглотила влажная взвесь. Было не видно даже пальцев вытянутой руки. Движение в водяной бане длилось несколько минут, но когда паром вырвался на свободу, путешественники потеряли дар речи…
Паром словно по невидимым рельсам пролетел сотню метров и завис над разверзшейся бездной, глубиной более километра… Потоки черной, как смола, воды вырывались из розового облака, окрашенного вечерней зарей. Водяная пыль странным образом расползалась по краям водопада, поднималась вверх и лишь только после этого собиралась над гребнем. Где-то визу, в тени, вода бурлила, клокотала, унося вперед белые хлопья пены, отделявшие желтый лес на берегу от дегтя реки. Дальше лежала поблескивающая водная гладь.
– Болота Стикса.
– На ад не похоже, – заметил Марк.
– Это куда посмотреть, – усмехнулся Пуфф.
Справа, посередине водопада, у самого гребня выступала из воды исполинская голова дракона! Ее взгляд был устремлен к горизонту.
