Виталий Башун - Звезда конструктора
– Альмилира, Брог и Хрыск любезно показали мне кратчайший путь к поверхности, – призраки, как мы и договаривались, закивали, подтверждая мои слова. – К сожалению, там был завал, и мне пришлось немножко поработать по его разгребанию. Разок нас, точнее меня, чуть не завалило, так что я порадовался, что тебя не взяли. Все могло быть гораздо хуже.
Примерно через три часа, нажав выступ на камне, который мне «показали» призраки, я сдвинул здоровенную каменную плиту и вдохнул свежий воздух поверхности. Первым в грот на берегу дальнего пруда в дворцовом парке вышел тоже я. За мной прошмыгнула Альмилира, и плита мягко задвинулась за нами. Оглянувшись, я не нашел никакого намека на то, что здесь есть вход в лабиринт.
Глава 9
Теплая встреча дома
Что у меня проблемы с головой… или зрением… я понял еще в пещерах. Вокруг Альмилиры мягко светился разноцветный ореол, четко очерчивающий ее фигуру, а от ореола, в свою очередь, расползался и клубился какой-то косматый туман. Мои руки, когда попадались на глаза, тоже были окаймлены ореолом и словно парили на морозе. Но это все ничего. Вот когда мы вышли из грота, тут-то меня и приложило. Парк обрушился на меня буйством красок, режущим глаза светом, причудливыми формами знакомых и незнакомых предметов. Голова закружилась, опять подкралась тошнота, и меня шатнуло вправо. Не только шатнуло, но и повело. Рука моей спутницы с недевичьей силой ухватила меня за локоть и удержала от падения. Встревоженные глаза оказались близко-близко к моему лицу.
Наверное, телу страстно захотелось полежать на травке, а то все камень да камень, и никакой мягкости. Мох в подземелье был, но слишком уж тонкой прослойкой лежал, да и то пятнами. Какой с него толк? Что он есть, что его нет. А для нас кроватей или хотя бы матрацев, пусть самых тонких, там предусмотрено не было. Отдыхать приходилось на голом полу в обнимку с девушкой. Для нее моя рука служила в качестве подушки, а живот – валика для бедра. Пару раз я проснулся оттого, что на мне кто-то лежит целиком и тихо дышит. Как я в первый раз не подскочил с визгом красотки, проснувшейся в обнимку с крысой, и сам в толк не возьму. Главное, никаких кошмаров, будто меня душит тяжесть или переехала карета, перед пробуждением не снилось. Девушка была, в общем-то, не слишком тяжелой. Для кого-то, может, даже и вовсе не тяжелее пушинки, но при моих габаритах такая «пушинка» тянула на приличный мешок зерна. М-да. Змея греется на камешке. Разве что в кольца не свернулась. Сгонять я ее все-таки не стал, но, не в силах заснуть, боялся шевельнуться до самого подъема. Наконец, Альмилира проснулась, осознала свое положение, взглянула на меня – я притворился спящим – и, затаив дыхание, осторожно слезла с меня. Маленький пуховичок из моего костлявого, но, признаю, теплого тела, видно, девушке понравился, поскольку в следующую «ночь» я опять проснулся с грузом в виде калачика из спящей красавицы. И даже смог поспать сам, не обращая внимания на тяжесть.
– Рад, ты переутомился. Конечно же! Ты ведь шел в постоянном напряжении. Я после часа работы с магией чувствую себя выжатой тряпкой, а ты работал с магическим оком по многу часов подряд. Пойдем, я провожу тебя до комнаты.
Гордо отказаться я, признаться, хотел, но сил не было. Так мы и поплелись. Я почти ничего не соображал, понимал только, что мозг мой загружен на всю катушку, пытаясь слепить из того, что вижу, более-менее логичную картину мира. Моей основной задачей стало худо-бедно переставлять ноги. Я равнодушно зафиксировал, как за поворотом, скрытым густым кустарником, проявились три слегка расплывчатые фигуры. Обычным зрением их увидеть было невозможно. Значит, я зафиксировал свечение ореолов вокруг их тел. Когда мы повернули, нос к носу встретились с тремя людьми в насквозь стандартной одежде горожан средней руки. В актерской мастерской учили, что подобную одежду носят, как правило, сотрудники тайных служб охраны правопорядка и департамента охраны короны. Фактически такая стандартная одежда служит своеобразной формой, в которой каждый нищий узнает служивого человека. Служащие, конечно, могли работать не только в казенной одежде, но и в своей, однако требования начальства к внешнему виду – скорее придирки – делали предпочтительным ношение того, что дают, поскольку давали именно то, что это самое начальство считало наиболее соответствующим облику сотрудника их ведомства в цивильном одеянии.
Завидев нас, один из троицы живо достал переговорный амулет – жутко дорогая вещь, однако – и что-то в него забормотал. Двое других подскочили к нам, буквально оторвали меня от девушки и заломили руки за спину.
– Что вы делаете?! Немедленно отпустите его! – скомандовала (?!) Альмилира.
– Не беспокойтесь, ньора, мы знаем, как обращаться с задержанными, – «успокоил» девушку тот, что с амулетом. Видно, главный в этой тройке.
– Он не задержанный! Он мой… напарник. Ему стало плохо, и я просто поддерживала его.
– Сейчас подойдет начальство и разберется. Прошу не беспокоиться – парк оцеплен.
– Мне ничего не угрожает!
– Тем не менее ваша… э-э-э… приказала найти вас и обеспечить безопасность всеми средствами. Средства – на мое усмотрение.
– Да я тебя!..
– А вот и начальство.
За разговорами мы доплелись до поворота – я почти висел на руках у сопровождающих – и вышли на длинную и прямую, как стрела, аллею. Вдалеке показалась быстро идущая к нам женщина в сопровождении нескольких вооруженных мужчин. Альмилира охнула, на секунду застыла, бросила на меня странный взгляд и вдруг бегом бросилась к поляне. Там она стала лихорадочно рвать полевые цветы, росшие в продуманном беспорядке, и какие-то травы. Набрав достаточно сена, она лихорадочно стала скручивать из всего этого нечто круглое. Мы все встали и с удивлением наблюдали за бурной деятельностью девушки. Альмилира закончила с гербарием, положила небрежно сплетенные травы на ладони и мелодично, удивительно нежно, запела на эльфийском. Сквозь безумный калейдоскоп красок и линий я увидел, как от ее рук на венок стали накатывать салатного цвета волны. Одна строчка песни – одна волна. Когда она закончила петь, венок сам, как живой, переплелся заново, и получилась удивительной красоты композиция. Вот это самое сооружение она поднесла ко мне и с поклоном подала на вытянутых руках, снова прощебетав что-то на эльфийском. Певучем, красивом, мелодичном, но… совершенно неизвестном мне языке.
Я же никак не мог уразуметь, чего ей надо. Что я должен сделать с этим пучком сена? Я стоял столбом, поддерживаемый (уже просто поддерживаемый) двумя незнакомцами, и не знал, что делать. Альмилира снова что-то проговорила на эльфийском, протягивая мне венок уже более настойчиво и требовательно.
Глаза моих сопровождающих стали размером с блюдце, и смотрели они на меня, как на чудо-юдо морское.
– Ну, чего стоишь?! Бери, дурак! – возбужденно прошептал мне в ухо тот, что стоял справа.
Я взял венок и опять застыл, не зная, что с ним делать дальше.
– Идиот! На голову надень и поклонись! – зашипел мне в другое ухо тот, что стоял слева.
Кажется, все, кроме меня, знают, что происходит. Но мне было так плохо, что я даже не пытался ничего понять. Говорят, бери – я взял. Сказали, на голову надень и поклонись – я на голову надел и при поддержке мужчин, как смог, поклонился.
– А теперь скажи: Элли миэ нелле, Альмилира! – просуфлировал тот, что справа.
– Элли миэ нелле, Альмилира! – покорно повторил я. – А что я только что сказал?
– Молчи! – шикнул на меня тот, что слева.
– Миэ нелле, Гаррад! – сказала девушка, и вдруг венок будто выпустил сотню иголочек, совершенно не больно проколовших до крови кожу на голове. Затем рассыпался мириадами искрящихся снежинок, которые веселым смерчем покрутились у меня над головой и маленьким водоворотом втянулись в темя. Ласковая прохлада сумеречного леса, подъем сил, радость жизни, звонкий голосок родничка, вкус земляники на губах, покой и умиротворение пришли ко мне на несколько секунд и… все кончилось. Я опять почувствовал головокружение и уже сам оперся на мужчин.
Альмилира удовлетворенно улыбнулась и встала впереди меня, гордо и независимо глядя на приближавшуюся женщину. Эльфийку. Очень похожую на… Альмилиру. Однако по мере приближения той к нашей компании моя героическая напарница явно теряла уверенность в себе и, когда женщина остановилась в двух шагах, как-то сникла и сгорбилась. Морозный взгляд эльфийки прошелся по моей фигуре, оценил, взвесил и явно счел недостойным внимания. Потом вдруг дрогнул и остановился на моем лбу. Глаза женщины расширились, хотя, казалось бы, куда больше – и так на пол-лица, в них загорелся огонек гнева. Она резко повернулась к девушке и мелодично прорычала – и как ей удалось сочетать ангельский голос с демонскими интонациями?
– Альмилира!! Что?! Это?! Значит?! Где ты болталась больше недели?! Я правильно понимаю, что ты… с этим… Как ты могла? Где твоя гордость?!
