Джон Толкин - Две крепости
Йомер рассмеялся.
– На меньшее ты не согласен, доблестный Грима? Например, нести в горы мешок с провизией, если кто-нибудь доверит его тебе?
– Нет, Йомер, ты еще не понимаешь, что задумал наш благородный Грима, – вмешался Гэндальф, обратив на Червослова пронизывающий взгляд. – Он хитер и дерзок. Даже сейчас он играет с огнем и надеется выиграть. На колени, змей! – прогремел он вдруг. – Признавайся, давно ли Саруман купил тебя и за сколько? И не обещал ли он тебе, что, когда все воины погибнут, сокровища Эдораса достанутся тебе, включая женщину, которой ты домогаешься? Ты ведь давно ее преследуешь!
Йомер схватился за меч.
– Я знал это и раньше! – воскликнул он. – Поэтому и хотел тогда убить негодяя на глазах у правителя… – Он шагнул вперед, но Гэндальф удержал его.
– Подожди, Йовин больше ничто не угрожает. Ты, Червослов, хорошо служил своему настоящему господину и заслужил награду. Но Саруман любит забывать о своих договорах. Советую тебе поскорее вернуться к нему и напомнить условия, а то он забудет и о твоей верной службе.
– Ты лжешь! – став совершенно серым, прошипел Грима.
– Слишком легко и слишком часто ты бросаешься этим обвинением, – спокойно ответил Гэндальф. – Я никогда не лгу. Ты пригрел змею, Теоден. Брать его с собой – небезопасно, оставлять здесь – тем более. По справедливости его следовало бы убить. Но когда-то он был человеком и, как мог, служил тебе. Дай ему коня, пусть едет, куда хочет, а ты посмотришь, что он выберет.
– Слышишь, Червослов? – сказал Теоден. – Выбор за тобой. Либо докажи в бою свою преданность мне, либо убирайся на все четыре стороны, но тогда уж не рассчитывай больше на мое снисхождение.
Грима с трудом встал на ноги. Во всем его облике была такая злоба, что стоявшие рядом с ним воины невольно отпрянули. Оскалив зубы, он зашипел, как змея, плюнул на ступени и, метнувшись в сторону, сбежал по ступенькам. Теоден приказал проследить, чтобы ему не чинили препятствий и дали коня.
– Если какой-нибудь конь согласится нести его, – добавил Йомер.
Один из стражей сбежал следом за Гримой по ступенькам. Другой спустился к источнику у края террасы, зачерпнул шлемом воды и смыл плевок.
– Я приглашаю вас к столу, – обратился Теоден к гостям. – Вам надо передохнуть и поесть, пока позволяет время.
Они вернулись в королевские палаты. Внизу, в городе, уже кричали герольды и трубили трубы. Король решил выступить, как только будет готова дружина и подойдет ополчение из окрестностей.
За столом Теоден беседовал с Гэндальфом, остальные ели, почтительно прислушиваясь.
– Кому ведомо, как далеко простирается измена Сарумана? – говорил маг. – Были времена, когда он по праву считался истинным другом Рохана. Но даже когда они прошли, вы все еще были нужны ему. Но и после, когда он думал уже только о погибели Рохана, ты продолжал видеть дружелюбную маску. В те годы Гриме жилось легко, и все твои планы немедленно становились известны в Изенгарде. Земли ваши были открыты, и чужеземцы свободно бродили по ним. А нашептывания Гримы постепенно отравляли твои думы, выстуживали сердце, и в конце концов он настолько завладел твоей волей, что твоим приближенным, с болью смотревшим на все это, до тебя было уже не докричаться.
Когда я вернулся и предупредил тебя, маски были сорваны. Началась отчаянная игра. Теперь Грима пытался не дать тебе собрать силы. Он искусен – умеет играть на людской осторожности, на страхах. Помнишь, как он убедил всех не отправлять отряды на север, раз основная опасность исходит с запада? Ведь это он вынудил тебя запретить Йомеру преследовать изенгардских орков. Если бы Йомер послушался, сейчас орки уже доставили бы в Изенгард драгоценную добычу. Правда, не совсем ту, которую жаждал заполучить Саруман, но все же двое из моего отряда, знающие о тайной нашей надежде – о ней я даже тебе пока не могу сказать открыто, – это немало. Подумай, что мог бы выпытать у них Саруман!
– Я многим обязан Йомеру, – сказал король. – Я забыл, что верному сердцу далеко не всегда сопутствует учтивая речь.
– Лучше сказать, – усмехнулся Гэндальф, – что кривому глазу и правда кажется кривдой.
– Да, ты прав, – согласился Теоден. – И тебе я обязан больше других. Ты снова приходишь вовремя. Выбери же дар, какой пожелаешь, а мне теперь дорог только мой меч!
– Вовремя или нет – это мы еще увидим, – отвечал Гэндальф, – а от дара я не откажусь. Сейчас нужнее всего быстрота и верность. Подари мне Сполоха! Мы друзья с ним. Серебристым лучом в любой ночи он пойдет со мной сквозь все опасности, но я не могу рисковать тем, что мне не принадлежит.
– Достойный выбор, – одобрил Теоден, – и дар королевский. В этом прекрасном животном словно возродились могучие кони былых времен. А остальным гостям я предложу выбрать себе что-нибудь из моей оружейной. Там есть шлемы и кольчуги прекрасной гондорской работы. Пусть они послужат вам добром.
Слуги принесли доспехи. Арагорн и Леголас выбрали сияющие кольчуги, шлемы и круглые щиты, украшенные золотом и драгоценными камнями, а Гимли нашел себе необычный остроконечный шлем и небольшой щит с гербом дома Йорлов: белым бегущим конем на зеленом поле.
– Пусть он хранит тебя, – сказал ему Теоден, передавая щит, – я носил его в детстве.
– Это высокая честь, – поклонился Гимли и потряс щитом. – Лучше я буду носить коня, чем он меня. Ногам я как-то больше доверяю. Глядишь, все-таки дойдет дело до рукопашной…
– В бою все может быть, – ответил Теоден и поднялся, а вперед выступила Йовин, неся заздравную чашу.
Король пригубил, и девушка пошла обносить гостей, но задержалась возле Арагорна, остановив на нем сияющий взгляд. Он улыбнулся, принимая чару, и вдруг заметил, как она вздрогнула от случайного прикосновения. Эта незначительная деталь стерла улыбку с лица Арагорна и заставила вглядеться в глаза юной воительницы. Меж тем король говорил:
– Я отправляюсь в свой последний поход. Теодред, мой единственный сын, убит. Значит, наследником быть Йомеру, моему племяннику. Но он будет сопровождать меня. Кому же доверить правление?
Вельможи и военачальники смолкли.
– Йовин из дома Йорла, – раздался голос Хамы в полной тишине. – Она отважна и не знает страха. Все любят ее.
– Да будет так, – согласился Теоден. – Прощай, племянница! Мы расстаемся в недобрый час, но, может, еще вернемся в Золотые Палаты. Веди народ в Дунхарг. Те, кто останется в живых, придут туда.
– Каждый день до вашего возвращения будет казаться мне годом, – отвечала дева и снова взглянула на Арагорна.
– Король вернется, – негромко ответил он ей. – На востоке, а не на западе свершится наша судьба.
Присутствующие шумно вставали, разбирали оружие и спускались к воротам. Лишь Йовин в мерцающей кольчуге осталась наверху, глядя им вслед, скрестив руки на рукояти меча.
Гимли с топором на плече шагал рядом с Леголасом и бурчал себе под нос:
– Собрались наконец. Людям дай только поговорить, а дело пусть ждет. Топор мой и тот заскучал. Рохирримы эти, похоже, славные воины, да только их война не по мне. Опять трястись, как в сумке, с Гэндальфом. На войну ходят ногами!
– На коне, конечно, безопаснее, – поддразнил эльф. – Не бойся, как дойдет до дела, Гэндальф тебя мигом на землю ссадит. Топор – не оружие для всадника.
– Да и гном – не всадник, – отпарировал Гимли, нежно поглаживая рукоять топора. – На орочьи шеи рассчитано, не на человечьи головы.
Войско было готово к походу. У ворот собралось более тысячи воинов, их копья напоминали густой молодой лес. Они радостными возгласами приветствовали Теодена. Двое воинов подвели королю его коня, Белогривого, и Теоден вскочил в седло. Арагорн и Леголас были уже верхом, но Гимли стоял в нерешительности и хмурился, когда к нему подошел Йомер с конем в поводу.
– Приветствую Гимли, сына Глоина! – сказал он. – Я еще не научился сладким речам, как обещал, но больше не буду отзываться плохо о Волшебнице из Золотого Леса. Не отложить ли нам нашу ссору?
– Я на время позабуду о ней, сын Йомунда, – согласился гном, – но, если вы увидите прекрасную Галадриэль собственными глазами, вам придется признать ее прекраснейшей в мире, или нашей дружбе конец.
– Согласен, – рассмеялся Йомер. – А до тех пор – простите меня и, в знак примирения, не откажитесь ехать со мною.
– Буду рад, – отвечал Гимли, – но с условием, что рядом поедет мой друг, Леголас.
– Леголас слева, Арагорн справа, тогда никто не устоит перед нами!
– А где же Сполох? – полюбопытствовал Гэндальф.
– Вон, серая тень за рекой, – показали ему. – Никого к себе не подпустил, умчался.
Гэндальф свистом позвал коня. Сполох издали ответил ему, примчался и положил голову на плечо.
