Николай Якубенко - Прогрессоры нового мира
– А дорого стоит такой замок?
– Макс, если я скажу, что дорого, тебя это успокоит?
– Нет, не успокоит. Но это самый лучший способ легализоваться в этом долбаном мире. Не прозябать где-то землекопами и загнуться через десяток лет от пневмонии и недоедания. Черт возьми, мне двадцать пять лет, у меня вся жизнь впереди! Я хочу в комфорте дожить до старости, не прячась от собственной тени!
– Я тоже, Макс. Наша великая цель – академия в Галене. Однозначно и бесповоротно, – уверенно ответил ему Виталик.
– Хм, если я закончу академию – стану ее выпускником, и только им. Часть моей биографии в Закатном ордене сотрется навсегда в соответствии со всеми законами мира Иглы. Я даже могу представляться своим настоящим именем и говорить о своем прошлом!
Агрис тоже призадумался и за компанию с товарищами начал грезить мечтами о светлом будущем в Галене, да будут благословенны все его дни.
– Товарищи присяжные заседатели, думаю, что выражу общее мнение – необходимо доставать деньги. Много денег. После этого ехать в Гален и поступать в академию магии. От этого наша жизнь станет сытной, уютной и приятной. Мы будем ходить друг к другу в гости пить чай и обмениваться картинами с прямоугольниками. Эти прямоугольники мы будем рисовать сами, а потом до хрипоты спорить, чей лучше получился.
– Хорошо сказал! – выразил общее мнение Макс.
Трава не думала заканчиваться. Преодолевать ее с каждым шагом становилось все труднее и труднее, под ногами появилась вода, они зашли в низину. От этого стало еще более сыро. Но в душах трех оборванцев поселилась надежда.
Организм homo sapiens – кладезь непознанного. Бывает так, что человек от одних только своих печальных мыслей сгорает за несколько часов. А бывает, он борется за свое существование так, что остается только удивляться. Например, идет корабль по морю, а потом бац – и утонул, мало ли что на свете случается? Единственный выживший член экипажа днями плывет до заветной суши. Без еды, пресной воды, в компании с акулами и ядовитыми медузами. И ведь добирается-таки до своей цели!
Больше двадцати дней наши путешественники шли, шли и шли… Сандалии Агриса приказали долго жить, от них осталась только подошва, которую использовали в новой его обуви, худо-бедно слепленной из каких-то деревяшек, тряпок и скотча. Его великолепный в прошлой жизни наряд окончательно превратился в нечто похожее на безрукавку, спускавшуюся чуть ниже колен. И еще на нем было шерстяное трико Виталика. От пузика не осталось и следа, а глаза горели решимостью, несмотря ни на что, пройти этот путь до конца.
Неформальный прикид Макса тоже подвергся разрушительному воздействию дикого леса. Джинсы сели и в нескольких местах порвались, от рюкзачка оторвалась лямка и потерялась завязка. Все это заменил вездесущий скотч, которого оставалось совсем немного. Великолепные его ботинки окончательно потеряли свой лоск, а также форму и большую часть красивого черного покрытия. Сейчас они больше всего напоминали обычные армейские говнодавы далеко не первой свежести и потасканности. От постоянной носки они окончательно разносились, став второй кожей Макса на ногах. Теперь даже днем поверх футболки Макс носил балахон. Так было теплее.
Голени Виталика уже давно перестали реагировать на внешние раздражители, будь то царапины или синяки. У прошедших огонь и воду кроссовок разорвался задник и часть шнуровки. Шорты и футболка превратились в тряпки, хоть и рваные, но еще вполне ноские. Рюкзак оказался сделан на совесть, ему все сложности путешествия были по фигу.
День ото дня становилось все холоднее. Перед каждой ночевкой они сооружали небольшой шалаш: топором срубали длинную боковую ветку подходящего дерева, срубленную часть укладывали на излучину дерева и с боков закладывали ее другими ветками. Для изоляции от холода землю внутри примитивного сооружения обильно устилали листьями и сухой травой, если таковая находилась – осенние дожди беспокоили путешественников все чаще и чаще. Еще внутрь шалаша обильно сваливали лапник и вообще все, что удавалось собрать в округе подходящего. Когда рядом горел огонь, можно было ночевать, не боясь замерзнуть или проснуться оттого, что на тебя льется дождь. Все мероприятия по развертыванию-свертыванию лагеря достигли такого автоматизма, что совершенно не требовали участия разума или какого-то творческого начала. Лягушки и небольшие птицы, даже без соли – с одной только золой, стали настолько привычным рационом, что можно было начинать удивляться – как люди что-то другое едят?
Очень полезными оказались игральные карты, которые помогали им коротать время на привалах и легче переносить постоянные неудобства. Агрис довольно быстро научился биться в «Дурака» и «Козла» и, по всему видать, очень увлекся этими незамысловатыми играми.
Скоро предгорья на их пути сменились невысокими холмами; тонкий, регулярно пропадающий под землей ручеек превратился в солидную реку шириной метров десять. А человеческих поселений все не было и не было. В какой-то момент подумали было построить плот и передвигаться по воде, но местности никто не знал – вдруг водопад попадется? Рисковать здоровьем и экипировкой никому не хотелось, и путь продолжали пешком.
Все изменилось в один момент. Вот они идут через не слишком густой ельник, как вдруг уже обнаруживают себя на грунтовой дороге. Этой перемены никто не заметил, словно так и должно было быть. Только когда впереди замаячил контур медленно едущей повозки, пришло осознание происходящего. Люди! Это были живые люди! В тот момент всем троим захотелось догнать повозку, обнять возничего и вообще плясать-танцевать. Но осторожность возобладала, и путешественники в мгновение оказались почти в ста метрах от дороги в густых кустах, незаметные для случайных наблюдателей.
– Мужики, это произошло! Это офигительно!
– Это просто здорово, я сейчас умру от счастья.
– Наконец-то!
После первого обмена эмоциями стали решать, как быть дальше. О выходе к людям думали, конечно, и прежде. Но в диком лесу это казалось далеким и нереальным, как горизонт. Или бутылка холодного, запотевшего пива с Земли.
– В таком виде мы не можем появиться. Это однозначно! – Виталик хотел выдвинуть ряд важных предложений, как вдруг понял, что сказать ему в общем-то нечего. Все мысли ушли. Их почти целиком вытеснила радостная неопределенность новой ситуации. По большому счету он не был готов к встрече с местным населением, очень уж неожиданно все получилось!
– Конечно, не можем! Мы должны разорвать оставшуюся одежду, сделать из нее полотна ткани, обмотаться ими. Ткань должна быть самой простой – без рисунков и украшений. Естественно, выбросить обувь, рюкзаки и вообще все вещи. Ну, может, только зажигалки оставить, – совершенно серьезно сказал Агрис.
На него уставились две пары удивленных глаз.
– Ты чего? Я другое имел в виду – помыться там… ботинки почистить…
– Тогда первый же попавшийся нам человек, заметив нас, побежит доносить страже о странных незнакомцах. Дальше – придумаете сами.
– Я босиком ходить не буду. А без одежды нормальной я сразу заболею! – Макс начал возмущаться, вполне справедливо указывая на недостатки в предложении Агриса.
– Агрис, твоя идея с перевоплощением, безусловно, хороша. Но не слишком ли она радикальна?
– Блин, вы что, не можете помучиться пару деньков, пока одежду нормальную не достанем? Потом легче будет. Обоснуемся в каком-нибудь поселке, на подхвате у местного агрария. Еда два раза в день, работа от рассвета до заката, до пока дядя не подобреет… Мы же договаривались обо всем?! – Агрис на самом деле был возмущен позицией землян.
– Когда мы договаривались, никто реально себе этого не представлял. Может, на самом деле по реке сплавимся?
– Какая разница, здесь мы выйдем в цивильное место или ниже по течению? Из района поиска мы уже давно ушли. Теперь затеряться нужно. На местных со своими шмотками мы непохожи – придется под оборванцев косить, под бомжей самого низкого пошиба, вообще без имущества и одежды, потому как нет у нас ни того ни другого. Ну можно посохи себе отломать. Причем не отрубить, а именно руками отломать их от дерева, как если бы не было у нас топора.
Наступила пауза. Агрис думал о том, как бы уломать своих попутчиков согласиться на его хитрый план. Виталик с Максом – как этот план разумно и безопасно подкорректировать. «Терять герметичность», даже конспирации ради, совершенно не хотелось. Первые более-менее приемлемые идеи пришли в голову Виталику.
– М-да, расклад на самом деле интересный. От обуви и вещей действительно придется оказаться. Идти босиком. Одежда у нас фабричная, нездешняя – тоже не пойдет. – При этом взгляд Виталика не отрывался от бывшей рясы Агриса. Была она ужасно грязная, совершенно порванная и побитая жизнью. Короче, подходила по всем параметрам.
