Ангелина Крылова - История Филиппы
– То есть, могло быть два мальчика в защитниках или две девушки, – дополнила я.
– Да, именно так. Понимаешь, какая-то сила выбирает их, и эта сила знает, когда умрет от старости тот или иной защитник, и выбирает на смену тот пол, что умер. Например, если умерла от старости девушка, он выберет в следующие защитники девушку. Так как эта гармония прервалась, он выбирает по тому же принципу, но иногда получается, что невпопад.
– То есть, чтобы получилось правильно, защитник должен умереть от старости?
– Да. Только тогда все будет правильно. Но уже ничего не сделать, защитник был убит, значит, гармония нарушена.
– Вот почему теперешние защитники разного возраста, – задумчиво протянула я.
– Да. И что самое ужасное, защитник должен всегда быть предан и верен другому защитнику, ведь изначально заложено так, что они должны любить друг друга.
– О… ужасно! Жизнь поломана! Вот почему она так несчастна ваша королева, то есть защитник, – с досадой сказала я, – а что случилось с тем воином? Предводителем морталов?
– Он умер в бою, кажется… я честно не помню. А еще по легенде сокрушить Либерию может только тот, кто хорошо стреляет из лука, ведь тот предводитель был лучшим стрелком.
– А почему вы сами не нападете на них? – возмущенно спросила я.
– У нас меньше хороших воинов, да и зло всегда сильнее добра…
– Чушь! О чем ты говоришь?! Да это общеизвестный факт, что добро всегда побеждает зло! Да об этом все сказки пишут! – неистовствовала я, начиная размахивать руками.
– Нет, я не так сказала… в общем, у нас меньше сил, хорошего оружия, и мы не привыкли сражаться, мы добрый народ и не любим насилие.
– А вам не надоело все время убегать?! Все время прятаться?! Не пора ли дать отпор?! – настойчиво продолжала я.
– Понимаешь, в Либерии больше простых жителей, чем воинов, и поэтому смысла нет – на них нападать. Подумай только: у нас два миллиона жителей, из которых максимум восемьсот людей войны, а у них два миллиона, и все умеют обращаться хоть с каким-либо, но оружием.
– Да… перспектива малообещающая… но если всех либеров заставить учиться военному мастерству, то…
– Не выйдет. Сколько уйдет времени? Некоторые люди в жизни меч в руках не держали, а ты хочешь из них воинов делать. А морталы с рождения в сбруе и с мечом наперевес, – безнадежно сказала она.
– Но… неужели вы будете постоянно скрываться? А если они найдут способ пробраться в замок? Что тогда?
– Не найдут. Озеро защищает нас.
– А если все люди не успеют укрыться в замке? Если кому-то не хватит места? – не унималась я.
– Исключено. Замок огромен, там места хватит на две Либерии. Это как город в стенах.
– Что за бред! Вам нужна армия! Как так можно! Вы же держава! Надо защищать страну! Они ведь разграбят дома! – мой голос все больше срывался от безнадежности, я уже слов не находила, способных переубедить Вирельгу.
– Да, это ужасно. Но зато люди живы, – спокойно отвечала она.
– И какая же после этого у них жизнь? – безнадежно спросила я.
Она опустила голову. Ей все было понятно, может, она и сама не раз задавала себе эти вопросы, но ответ не находила. Вирельга подползла на коленях ко мне и обняла. Устав убеждать ее, я уселась на корточки и уставилась в пол. Я почувствовала ее тепло и проснулась от тревожных мыслей. Она сидела напротив, зажав мои руки в своих.
– Филиппа… я все понимаю. Но это не от нас зависит… – начала она.
– Верно, от правительства. Вам нужен военачальник, король… или королева.
– Но у нас они есть… да! И целых два. Все дело в том, что мы мирный народ, мы не примем насилие, поэтому не берем в руки оружие.
– А как же кружок по военным искусствам? – с сарказмом сказала я.
– Это произошло уже после… защитники решили, что те, кто хочет владеть холодным оружием, тот может, но – применяя его только к врагам.
– Ха! А как же Зирель? Ее это не остановило… – я умолкла на секунду. – Хотя… она ведь не считает меня своей…
– Выбрось это из головы! И… давай уже о другом поговорим, хватит о плохом, – она поднесла руку к голове и задумалась, – вот! Как в твоем мире празднуют окончание года?
– Ну, весьма весело… мы наряжаем наш дом, ставим ёлку, готовим вкусную еду, а в канун нового года мы садимся за стол, наполняем бокалы шампанским, загадываем желания под бой курантов и с криками «ура!» встречаем новый год. А потом открываем подарки, лежащие под ёлкой. На улице все пускают салюты и фейерверки, поют новогодние песни, в общем, веселятся! – пока я рассказывала, Ви слушала меня немного непонимающе, но с таким восторгом, как маленький ребенок – детскую сказку.
– Мы тоже дарим подарки, это знак любви. Я думаю, ты согласишься справить новый год Либерии с нами? – предложила она.
– Да! Конечно! Будет очень интересно посмотреть… – В голове возник вопрос: «А что мне дарить?» – А… Ви… что вы обычно дарите друг другу? – застенчиво спросила я.
– А что вы в своем мире? – с улыбкой спросила она.
– Э… разные вещи.
– Вот и мы так же, – все так же улыбаясь, ответила она. Ей так и нравится надо мной издеваться, ну видит же, что я не знаю, с чем идти на праздник.
– Вирель, у вас тут есть, где подработать? Чтоб получить деньги.
– А зачем тебе деньги, Фили? Оу, совсем не обязательно дарить мне что-то… – запротестовала она.
– Да нет, я… я хотела платье купить, чтобы было в чем идти.
– А давай на этот год я дам тебе платье, ты все равно не успеешь заработать на нормальное, а абы что тебе не нужно.
Обещаю: после праздника мы найдем себе работу и будем зарабатывать ниллы, – предложила она.
– Ну, ладно, думаю, так сподручней. Но все-таки, что будет на этом празднике? Как он будет проходить? – мне не терпелось узнать все, но оказалось, что Ви тоже не знает этого.
– Филиппа, я понятия не имею, но думаю, что будет что-то особенное, – улыбнулась она и мечтательно подняла глаза.
Вернувшись домой, я долго думала, что подарить Ви. Что может заинтересовать ее в нашем мире? Всякие электрические приборы – нет… думаю, и мобильник там ловить не будет. А можно ли вообще переносить вещи из нашего мира в их? Может, с собой и нет, – но это еще надо проверить, но у меня есть медальон-бардачок, подаренный Вирельгой в первые дни, туда можно положить какую-нибудь маленькую вещь. Но он может не работать в нашем мире. Как и различные дары, Ви сказала, что пришедшие сюда теряют свои силы, только в их мире они могут ими пользоваться. Так, может, и медальон не будет работать.
Я перенеслась в Либерию в спортивном костюме, значит туда можно перенести то, что одето на мне.
Я сняла с шей мой медальон и попыталась открыть. Все тщетно. Он был закрыт намертво. Видимо, вещи Либерии не действуют в моем мире, так же, как и дар нишери.
– Значит, наденем на себя, – сказала я.
Но что? Это вопрос не из легких. Что можно подарить Ви? Я долго думала и вспомнила, что, осматривая ее комнату, я нередко замечала в разных углах книги – значит, она любит читать, можно подарить ей книгу. И тут меня осенило! Ведь до этого я обещала принести ей Библию, чтобы она почитала!
– Решено! Куплю красивую, расписанную золотом Библию. Думаю, ей будет интересно.
Я купила ее на следующий же день. Она была небольшая, коричнево-золотая с красивым узором, а на срезе страницы тоже были золотыми и красная лента-закладка. Я завернула ее в веселую зеленую упаковку с цветочками и перевязала бантиком. Выглядело по-праздничному сказочно. Я решила, когда на канун праздника буду телепортироваться в Либерию, привяжу подарок к телу, чтобы он не упал, и все у меня получится. Ну, а если нет, скажу Ви, что ее подарок застрял в пространстве.
Шли дни, и каждый человек готовился к долгожданному празднику – хотя в году у них всего сто пятьдесят пять дней, для них это долго. Представляю, если их пустить годок-другой пожить в моем мире, так им покажется, что вся жизнь прошла. Они наряжали дома, вешали на них разноцветные фонарики и фигурки из папье-маше. Я удивилась, когда в один день очутилась в заснеженной Либерии. Я думала, что у них никогда не бывает снега, но начала сомневаться, поскольку температура воздуха с каждым днем становилась все холоднее, но не настолько холодной, чтобы одевать шубу. У них все было в меру, можно было одеть закрытые туфельки и теплую кофту на платье, и тогда будет совсем не холодно ходить по снегу. Многие деревья потемнели, но не сбросили листву, их цвет просто изменился, а хвойные напротив – распушились как никогда. Это было странно, что деревья не сбросили свою листву, а снег не растаял при не очень низкой температуре, но Вирельга и тут нашла моим доводам объяснение. Она сказала, что все это – из-за энергии озера Моу, эта энергия не дает снегу растаять, а деревья могут дольше сохранять листья на ветках, но вскоре им все равно придется сбросить старые, чтобы дать жизнь новым.
В моем мире все шло по старому, мама удивлялась, что я делаю весь день, я говорила, что ставлю научный проект по изучению городских муравьев, мне весь день приходится следить за норкой придорожных маленьких жучков. Ссылалась на то, что это новая усовершенствованная лабораторная работа и, если я ее закончу, то, сдав свой проект, смогу поучаствовать в конкурсе и выиграть нобелевскую премию по науке. По маминым округлившимся глазам и внимательному покачиванию головой я поняла, что история с исследованием муравьев прокатила, но уверена – ненадолго, скоро ей захочется посмотреть на мои труды, и тогда придется придумывать отмазку, почему за два месяца упорных трудов я ничего не сделала.
