Дмитрий Тихонов - Эпоха последних слов
Магистр стиснул зубы, словно из всех сил стараясь не засмеяться. Он вернулся к обломку трона, обошел его, несколько раз глубоко вздохнул, махнул рукой и сказал:
— Ты виновен в том, что не покарал пронзившего меня копьем. Меня, твоего магистра, твоего лорда! Ты стоял и смотрел! Кто давал тебе, щенок, право размышлять, хороши или плохи мои действия? Это мои действия! Мои! Действия твоего хозяина! Ты ничем не помешал убийце, ты даже не попытался! Ты мог бы и сам бросить то копье! Признаешь?
Карл молчал. Магистр занес кулак:
— Говори со мной!
В ответ раздалось только:
— Безумие…
— Да? Безумие?! А мне кажется, что я единственный, кто еще способен смотреть правде в лицо! Вы все цепляетесь за прошлое! Все! Твои братья цеплялись! Каждый человек на этом континенте! А прошлого нет! Представь себе, нет! Ни капли, ни секунды, ни клочка прошлого, одно лишь будущее. Ушедшие Боги не вернутся, Трем Королям, на помощь которых ты так надеялся, нет никакого дела до этих земель! Мир распадается на части, и нужно искать другую силу, других владык! Лучшие умы страны уже поняли это, но мне не дано убедить тебя. Какая разница! Может быть, я и вправду сошел с ума. Почему бы и нет. Только вы все, разумные, сдохнете и станете грязью, а я обрету бессмертие!
— Но зачем убивать нас? — спросил Карл дрожащим голосом, в котором все еще стояли слезы. — Зачем убивать тех, кто верил тебе? Ты предал все, ничтожество!
— Не смей разговаривать так со мной! — Магистр шагнул к Карлу вплотную и зарычал ему в лицо. — Слышишь! Не смей говорить так с повелителем, щенок!
Ответ не заставил себя ждать.
— Повторяю еще раз, я не знаю тебя.
— Что? — разъяренно вскричал магистр, и, широко замахнувшись, попытался ударить Карла кулаком по лицу. Юноша увернулся и, оттолкнув его, рванулся к дверям. Солдаты, стоявшие по сторонам, не успели среагировать вовремя: бросились в погоню на мгновение позже, чем следовало, — и теперь им, отягощенным оружием и доспехами, уже было не догнать беглеца.
Карл понимал, что шансов уцелеть у него нет. Даже если удастся вырваться из дьявольского чертога, на лестнице он все равно встретит смерть. Но сама попытка сбежать, пусть и заранее обреченная на полный провал, уже была подвигом, тем самым плевком в глаза врагу, действием настоящего воина. Умирай, но не сдавайся. Возможно, за дверью ему повезет выхватить у кого-нибудь клинок и забрать с собой на Темные Тропы пару-другую ублюдков.
— Держите! — завизжал позади мертвый магистр. — Хватайте его!
Стражники тяжело пыхтели за спиной, лязгнул доставаемый из ножен меч. Не достанут. Не успеют. Дверь уже близко. Не сбавляя скорости, толкнуть плечом…
Колдун на другом конце зала сказал что-то, тени вокруг колыхнулись, и пол под ногами Карла ожил. Из тонких щелей между каменных плит рванулись кривые, сочащиеся темной жижей щупальца. Или пальцы. Или колья. Обвили ноги юноши, оплели колени, взобрались по бедрам и животу. Слишком упругие, слишком гибкие, чтобы сломаться или уступить, они держали крепко. Карл рванулся изо всех сил, но живая клетка не отпустила его. Солдаты в нерешительности остановились, не решаясь подойти вплотную к магической ловушке. А вот магистр приблизился к ней без опаски:
— От нас не уйти, мой мальчик!
Он все-таки ударил Карла. Кулаком в висок. Молодой рыцарь качнулся, но тут живые прутья исчезли, втянувшись обратно в пол, и он упал на камни, не сумев удержать равновесия. Магистр пнул его в лицо, потом в плечо, в живот, не переставая кричать:
— Нет! Я все-таки твой лорд! И ты в этом убедишься, когда я прикончу тебя, когда выволоку на площадь и повешу вниз головой, выпустив кишки! Тогда ты поймешь, что я твой лорд! Тогда ты поймешь, что как раз в этом все дело!
Нанеся еще пару ударов, он повернулся к зловещей фигуре на границе темноты:
— Держите его. Мне хотелось побеседовать с ним, но он слишком дерзок. Нужно учиться уважать старших.
Колдун сделал еле заметный жест, из мрака выступили солдаты. Они подхватили Карла под локти и потащили обратно к трону. Там его уже ждал Раттбор с длинным кривым серпом в руках. Рыцаря поставили перед ним на ноги, задрали за волосы голову назад, открыв горло. Магистр медленно провел пальцем по выщербленному лезвию, усмехнулся:
— Дело не во мне. Вы мешаете мне, стоите на моем пути. В этом огромном мире слишком много сложного и неприятного. Я люблю вас, как собственных сыновей, поверь, люблю: тебя, Сольха, Вангра, Сигизмунда и Риндара, каждого. Но иногда отцы вынуждены уничтожать своих детей, потому что того требует будущее. Будущее страны, будущее народа. Вот почему в такие моменты я очень завидую простолюдинам, понимаешь? Им не приходится сталкиваться с подобным, им не нужно делать таких страшных вещей.
Карл сглотнул. Он еще не оправился от побоев, все плыло перед глазами.
— Где они? — удалось прохрипеть ему.
— Кто?
— Они все, остальные рыцари и послушники?
— О, — магистр ласково улыбнулся. — Они все здесь. Здесь навечно. В моем сердце! — и он приложил руку к левой стороне груди.
— А… их тела?
— Тела? — магистр прищурился. — Какая разница! Тела — всего лишь прах, мясо, бренная плоть. Тела не имеют значения. Я бы не утруждался, но если тебе интересно, то… Аргрим, куда вы дели тела?
Последний вопрос был адресован тому самому колдуну, который теперь стоял рядом, заложив руки за спину. Видимо, он занимал особо привилегированное положение, возможно, даже был одним из руководителей секты.
— Тела верно служат Сказанным во Тьме, — последовал ответ. — Они пополнили ряды вашей будущей армии.
— Видишь, сынок, — оскалился магистр. — Вот все и разъяснилось. Скоро ты последуешь за ними. В этом есть какая-то логика, не правда ли? Все вернется на круги своя, вы вновь начнете исполнять мои приказы, я опять буду для вас отцом и старшим братом.
— Надеюсь, ты кончишь иначе, — прохрипел Карл. — Сдохнешь в замковом рву, и псы сожрут то, что от тебя останется. Хотя на их месте я бы побрезговал.
— Дерзи, пока можешь. Ничего, скоро вся твоя спесь выйдет наружу и засохнет на этом полу, а я обрету то, о чем мечтаю. У каждого из нас своя дорога.
Отступив на шаг, магистр закатал левый рукав и острием серпа осторожно сделал надрез на внутренней стороне локтя. Если бы лицо Карла не было задрано к потолку, он смог бы разглядеть рядом с этим кровоточащим порезом множество других, каждый из которых означал жизнь рыцаря или послушника. Это были насечки вроде тех, что стрелки гномов делают на ложе аркебуз после каждого убитого врага. Ему предстояло стать последней насечкой.
Магистр макнул палец в кровь и осторожно начертил ей линию на лице жертвы — сверху вниз, от середины лба к подбородку. Потом макнул снова, нанес еще одну такую же — слева от центральной, через глаз и щеку. Третья линия легла справа, симметрично второй.
Затем он поднял серп обеими руками над головой и заговорил, нараспев, медленно и плавно. Даже голос у него изменился, исчезли хрипотца и сиплость, теперь это был низкий, глубокий голос жреца:
— Дюжина Слов, Сказанных во Тьме, отдаю вам живую плоть! Примите ее и смените гнев на милость! Заклинаю, примите же дар, столь дорогой сердцу моему, в доказательство величайшей преданности и верности! Готов быть вашим послушным слугой, готов быть вашей правой рукой, готов стать глазами и голосом вашим на этой земле, наместником и пророком вашим! Услышьте же меня, Извечные!
Выкрикнув последние слова, магистр с размаха ударил рыцаря серпом по горлу, слева направо, рассекая артерию. Брызнули в разные стороны красные капли, некоторые из которых попали и на лицо убийцы, превратив его в ужасную оскаленную маску Хозяина Демонов, какими кукольники на сельских ярмарках пугают малышей. Карл захрипел, кровь широкой струей потекла у него изо рта. Глаза его, еще мгновение назад живые и полные ужаса, помутнели, закатились, тело выгнулось дугой, будто туго натянутый лук, а затем обмякло, обвисло.
Солдаты опустили Карла на пол, шагнули в стороны. Наступила тишина. Аргрим медленно встал рядом на колени, приложил голову к груди убитого, прислушался. Через несколько мгновений сказал:
— Мертв.
Магистр отбросил в сторону серп, закричал, задрав руки к потолку:
— Кончено! Будь оно все проклято, кончено!
И он засмеялся, захохотал низким, раскатистым смехом, заразительным и веселым. Так он смеялся всего несколько раз в жизни, давным-давно, в первые годы после свадьбы, когда был по-настоящему счастлив.
— Я хочу поговорить с Владыками! — закричал он. — Хочу говорить с Ними! Сейчас!
Колдун покачал головой:
— Ваше светлейшество, вы знаете, что это…
— Нет! — зарычал магистр. — Нет! Хватит! Немедленно! Я так устал ждать.
Палачи кивнули, молча подняли тело Карла и понесли его в темноту, оставляя на плитах пола кровавый след. Магистр и сектант, снявший один из факелов с колонны, последовали за ними. Труп бросили на пол: в углу зала. Сектант передал факел одному из солдат, вынул из рукава тряпку и крепко завязал ей собственные глаза, а потом, встав над телом, позволил приковать себя тяжелыми цепями к двум толстым железным скобам, намертво встроенным в стену. Магистр простер руки вперед и, чуть наклонившись к трупу, зашептал:
