2048. Все детали - Мерси Шелли
Его собственный Червь Счастья опять побледнел на фоне того богатства, которое немец спустил в унитаз. Аппетит пропал, настроение вернулось к творческому пессимизму: скальпель интеллекта снова заработал. «Ещё неизвестно, взломал бы ты этого Ригеля или он тебя, – заметил внутренний собеседник. – Займись-ка лучше собственными червями».
– Ладно, мне пора. – Басс резко встал и направился к вентиляционному тоннелю. Отто бросился наперерез, схватил за локоть.
– Так ты мне ничего не посоветуешь?
Советовать было нечего. В каком виде ленточный искин мог бы вернуться, если бы выжил? Гадать без толку. Поможет ли ассоциативный тест, которому Отто научился у японца?
Басс вытащил из кармана «волшебный календарь». На экранчике снова горел стишок про зверей. А ведь если календарь составлен искином…
– Ты не очень-то надейся на игры со стишками, – наконец произнёс он.
– А как же мне… Он ведь может и человеческое тело захватить!
– Чушь. Даже если он выжил… Я бы на его месте в Сеть свалил, там диким искинам раздолье.
– Ну а вдруг? Если он вернётся, как я его отличу от человека?
Басс задумался. Глядя на Отто, очень хотелось сказать, что кроме тонкого ассоциативного мышления, человека отличает от машины лишь занудство.
Хотя нет, искин тоже может зациклиться на какой-нибудь задачке. Будет снова и снова искать недостающие данные или кричать о том, что превышен лимит памяти в 2048 терабайт… А человек в такой ситуации скорее проявит неисправимый идиотизм, свяжет обрывки логической цепочки самым быстрым, самым глупым из всех возможных выводов, так что все вокруг обхохочутся.
Обхохочутся? Хм-м, а ведь это и есть отличительная реакция. Чисто человеческая, совершенно нелогичная – ну чему тут радоваться, если концы с концами не сходятся? Но человек смеётся, потому что именно так он мобилизует ресурсы мозга! Тот, кто при встрече с непонятным лёг и заплакал, – тот давно уже вымер.
– Отличать можно по вкусу! – с серьёзным видом заявил Басс. – Помнишь, как у нас в институте искусственную кровь отличали? Вкус, как у настоящей, а радости никакой.
На лице Отто отразилась напряжённая работа мысли.
– Ты имеешь в виду биометрики? Инстинктивные реакции?
«Баг меня зарази, я опять забыл об этом», – подумал Басс.
Если бы отсутствие у Отто чувства юмора приводило только к непониманию шуток, это было бы ещё терпимо. Но его серьёзность порой становилась просто заразительной и озадачивала самих шутников, открывая в их подколках совершенно неожиданные грани.
Как-то раз, ещё в институте, знакомые медички пристали к Отто с вопросом, что лучше – любить или быть любимым. Они явно собирались повеселиться, наблюдая, как их фривольные шутки смутят нелюдимого немца. Отто же без всякого смущения ответил, что любить самому, конечно, лучше, поскольку мозг влюблённого выделяет эндорфины, улучшающие самочувствие. В то время как человек, которого любит кто-то другой, лишён подобной тонизации и вынужден прибегать к помощи дополнительных средств. Ни одна из девушек, окруживших в тот момент немца, не смогла засмеяться – столь глубок и в то же время очевиден был его ответ.
Может, в этой заразительной серьёзности и состоял секрет выживания людей вроде Отто? Дарвин явно свалял дурака, игнорируя идею симбиоза. Может, тот, кто при встрече с неведомым впадал в депрессию, действительно вымер. Но тот, кто в этих случаях начинал доставать окружающих своим занудством… Даже если сейчас уйти, вопросы Отто всё равно будут крутиться в голове.
Биометрический тест? Ну да, человека лучше всего отличает от машины именно биология. Но сколько сейчас людей с самыми разными имплантами и генетическими переделками! Взять того же Тисиму и его жаберных соотечественников. Зелёная кровь морских червей, пониженная температура за счёт замедления метаболизма. Лягушачья кожа, дельфиньи глаза с дырявыми зрачками… Не говоря уже об особенностях дыхания.
Вот если совместить биометрический тест с лингвистическим… Память тут же подбросила яркую картинку из прошлого: пьяные русские скриптуны отпихивают от себя роботов-охранников, выкрикивая загадочное слово «нетро», которое все знают, но никто не понимает. А потом один из этих пьяных, сидя на тротуаре, неожиданно связно объясняет Бассу феномен нейроблоков – особых паттернов мозговой активности, которые возникают у скриптунов от долгой работы с искинами. Басс даже присел тогда рядом на расстеленную ряс-палатку русского, чтобы послушать о методах борьбы с этими нейроблоками, делающими людей похожими на машины.
– Тест Тюрина… – начал Басс, но тут же осёкся.
Отто же не пьёт, вспомнил он. А если начнёт и алкоголиком станет, будет ещё хуже. Русские-то привыкли, они давно такие тесты практикуют. А японцы вон, наоборот, с полстакана напиваются до белых хризантем.
– …тебе не подходит, – закончил он после паузы. – Так что продолжай пока тестировать своими поэтическими играми. А ещё лучше – играй в го.
– Но я не умею… Может, лучше шахматы?
– Шахматами выявляют евреев-аутистов, а не искины. Спроси у Тисимы, он тебе объяснит разницу. И научит играть заодно. Все японские мусорщики умеют играть в го.
Из тоннеля повеяло сыростью. Басс прислушался. Так и есть, снаружи шёл санитарный дождь. Теперь придётся не только лететь, но и плыть: некоторые из вентиляционных тоннелей Горы служили ещё и водостоками.
– Тисима в последнее время редко бывает, – вздохнул Отто. – Говорят, у побережья Японии-17 появились медузы размером со стиральную машину.
– Ничего удивительного. Сами японцы – это люди размером с холодильник.
Отто снова наморщил лоб, не понимая шутку.
«Бесполезно», – подумал Басс. Он придал лицу самое оптимистичное выражение.
– Ты, главное, не паникуй. Сдох он скорей всего.
Отто вяло улыбнулся:
– Спасибо, Базель… Вот поболтал с тобой, вроде и полегче стало. Слушай, а долго учиться?
– Чему?
– В го играть.
– До третьего дана дойдёшь и хватит, – уклончиво ответил Басс. И не дожидаясь, пока Отто закроет люк, лёг на скат и рванул вперёд по тоннелю.
Обернулся он лишь на развилке. Залитая пластиком решётка светилась позади мелкими розовыми клетками, как игральная доска с оборванными краями.
Из тоннеля, ведущего наверх, полилась мыльная вода с любимым запахом старой мэрши.
«Убивал бы этих органических дизайнеров». Басс закрыл глаза, перевёл скат в режим автопилота и попытался внушить себе, что он – термит в своей естественной среде обитания.
Увы, слиться с окружающим миром и ощутить его гармонию в этот раз не удалось. Воображение упорно рисовало задний проход кита, обожравшегося кувшинкой лекарственной.
ЛОГ 15 (ВЭРИ)
Соловьиная трель киба умолкла, а противный ребёнок всё орал и орал.
Судя по отсутствию других звуков, никаких серьёзных последствий авария не имела. Силовые экраны смягчили удар, но теперь все стояли в пробке. Торопливого идиота, который решил прорваться вперёд на ручном управлении, уже вытащили из машины. Над чёрным веретеном его «мито-хонды» кружили два полифема дорожной полиции.
Вэри закрыла глаза, собираясь поспать ещё. Куда там! Убаюкивающее покачивание машины прекратилось из-за остановки – зато хищный вой ребёнка, сидящего впереди, вгрызался в мозги как палладиевый бур. Да ещё эта боль внизу
