Александр Тюрин - Отечественная война 2012 года. Человек технозойской эры.

Меня окружало спокойное сияние. Настоящий нимб. Я что, стал святым? Нет, скорее, я смахиваю на оптоэлектронный сервер с телефонной станции. Нимб состоит из тонких световодов и снабжен надписями о пропускной способности каналов.

Сияние распространялось от меня во все стороны, пока не пронзило весь Дримлэнд. И поток неизведанных ощущений затопил меня. Я чувствовал материю изнутри и видел «страну грёз» целиком.

С помощью новых психоинтерфейсов я смог различать желтые шарики атомов кремния, голубые шары мышьяка, фиолетовые крупинки дисперсного золота. Я щупал нежно-маслянистые пузыри атомов. Я даже смастерил молекулу, играя легкими водородными и крепкими ионными связями, Пузырьки атомов долго выпрыгивали из нее, пока я не нашел им всем правильного места.

Моё сознание ныряло в звенящую электронную гущу квантовых ям, текло по углеродным трубкам, из которых были сотканы нанопланты, влетало в дендримерные молекулы, напоминающие карусели, и уносилось по сверхскользким кремниевым нитям.

Мои мысли веяли ветром среди хранилищ данных, мчались по информационным магистралям, пробивались сквозь заросли программных модулей и объектов…

«Дворкин», «Мири» и «Маркиз» не были людьми. Просто три визуализации одного программного объекта, три мимоида.

Я вызвал функцию финализации, коснувшись указателем красной кнопочки, которая нарисовалась у них между глаз. Позади каждого из мимоидов с готовностью возникло виртуальное мусорное ведро.

Дворкин и Маркиз растаяли в смутном воздухе. Исчезла и Мири со всеми своими прелестями, что, не скрою, травмировало меня. На месте трёх мимоидов остались сероватые проемы пустых виртуоков. И легкая фоглетовая дымка.

— А где настоящий Дворкин? Где Мири и Маркиз?

— Убиты все. Борис Дворкин, Рене Амальрик и Мириам Хайле мертвы уже несколько дней. Омега выманила этих подпольщиков и клиентская программа, которая действовала в тебе, их ликвидировала. Омеге, естественно, нужны были не настоящие повстанцы, с их пылким желанием получить доступ к грамматиковским миллиардам, а лишь бледные тени повстанческого движения.

Я стал слышать толчки крови в своих висках.

— Но я был убежден…

— Значит, убежденность в реальном существовании этих инфотеней поддерживалась только клиентской программой и подчиненными ей нейроинтерфейсами. Программный клиент, изготовленный Омегой, взаимодействовал с другими программами, изготовленными той же фирмой, с «Дворкиным», «Мириам Хайле» и «Маркизом де Амальрик». Но, прямо скажем, мимоиды были нарисованы талантливо, не левой ногой. Замечательные текстуры, идеальная детализация. Компьютеры Омеги старались изо всех сил. Фоглетовый туман придавал иллюзии дополнительную правдоподобность в ощущениях. Этот туман тянулся за тобой повсюду, как шлейф.

Компьютеры Омеги прокладывали мне курс от начала до конца и Негр был лоцманом. Видимо, программный клиент в моих мозгах был активизирован во время первого визита к Бабаяну. Помнится, что поплохело мне, едва я вышел из бабаяновского кабинета. Компьютеры Омеги направляли меня и тогда, когда я думал, что делаю свободный выбор и совершаю поступок. На «Мадлен» я уже был полностью во власти иллюзий. То есть, мимоидов. И виртуальные призраки делали со мной всё, что хотели. Мимоид Мири заставил меня вырубить Нину прямо на свидании. С призрачной Мири я и сексом занимался, тьфу. Представляю, как эти сексуально-виртуальные извращения выглядели со стороны. Операторы Омеги, где-нибудь на удаленном пульте, ржали небось до упаду. Один парень из нашей стеклотарной мафии тоже предавался интимным отношениям с пустым местом — подглядывающая публика, конечно, подыхала со смеху — но он-то был имбицилом по прозвищу Автодроч.

«Ослаблением божиим и творением бесовским» был я прельщен и искушен по полной программе и не имел ни одного шанса разгадать сатанинский обман. А может по греховности своей и не тщился разгадать.

— Да не смотри таким постным взглядом; я ведь знаю, о чем ты думаешь, — сказала Вера. — Грех тебе прощается, потому что технология клиентов разрабатывалась выдающимися специалистами по нейропрограммированию, которых собрала со всего мира Омега. Клиент — хитрая программа. Он никогда не будет бороться против твоих желаний. Наоборот, он сделает так, чтобы они сбылись. Хотя бы виртуально.

— Но мой интеллект мог бы…

— Твой могучий интеллект мог бы, но твое сердце не хотело. Да у нас половина народонаселения регулярно общается с мимоидами, созданными Омегой. В том числе, женятся на них. Так что ты был вместе со своим народом.

Вот это, пожалуй, правда. Вот мой сосед за стенкой, кабан из шуцманшафта, кряхтит и завывает, даже если не приводит телку. Ясно теперь, чем он занимается.

— Они-то женятся, а я убивал. Теперь гражданам судьям, вплоть до Страшного Суда, буду рассказывать, что во всем виноват некий злобный бес, спрятавшийся в моем теле.

— Слушай меня внимательно, — произнесла Вера голосом заклинательницы змей. — Я освобождаю тебя от ответственности. Сервером для программного клиента была Омега. Всё, что творил-вытворял клиент, было в ее интересах. Тебе, по любому, не светило взять ситуацию под контроль. Более того, я освобождаю от ответственности и себя. Я слишком полагалась на Бабаяна. Он действительно чувствовал себя обязанным мне, ведь я помогла ему остаться на плаву при новых оккупационных властях. Но я никак не предполагала, что при всём своем уме, он не заметит, что Омега взяла под контроль его контакты.

— Это я… стрелял в Логойко и в тебя, то есть в ту девушку, что сидела вместо тебя в офисе?

— Нет, потому что могли возникнуть конфликты между психопрограммой и психикой. Для этих ликвидаций копию программного клиента загрузили в курьера, который работал у Бабаяна. Товарищ сделал свою работу и был уничтожен твоей рукой в Василеостровском Сити. Ну, тебе полегчало?

Как же, полегчает тут. Я убил мужественного Бориса Дворкина, я застрелил Мириам, которая приехала на помощь русским братьям, и впридачу французского аристократа, который перешел, как маркиз Лафайет, на сторону народа. А копия моего Негра убила Глеба и какую-то ни в чем не повинную девушку… Я из честного доходона превратился в зомби, который уничтожает замечательных людей по приказам бессердечных колдунов из Омеги. И все это ради того, чтобы навредить какому-то искину.

— А зачем Омеге было так звереть из-за Симулакра? Допустим, он эволюционизировал. Но ведь Омега не раз и не два могла вернуть его на путь истинный, маленько упростив, подправив, поставив заглушки и ограничения. А вместо этого она кинулась стирать его.

— Симулакр — это разум. Эволюция неизбежно выводила его из-под контроля Омеги. Любой разум умеет обходить ограничения. И Дримлэнд был явным признаком того, что это произошло. Омега четко въехала в тему и поняла, что ты вместе с Симулакром превращаешься в мирового лидера, в сверхчеловека, которого она не сможет остановить.

Голос Веры был спокойным и деловитым, таким далеким от истерики, с которой встретила она меня сначала. Других источников информации у меня нет и не будет, поэтому я должен ей верить, так что ли?

Вера подошла вплотную ко мне и ее глаза оказались совсем рядом с моими.

Пласты памяти в моей голове заворочались, как жуки, проснувшиеся после зимней спячки. Прядь черных волос на серебристой из-за лунного света щеке… Тонкая натянутая, словно тетива, фигура, того и гляди собьет меня с ног…

— Я заблокировала твою память, Андрей, перед тем как вывести тебя из проекта. Чтобы ты не искал Омегу и чтобы она не нашла тебя. А сейчас ты вспомнил меня?

Мы встречались… незадолго до войны. Точно. У меня. Тогда был Дворкин, который пришел со своей подружкой… светловолосая такая, смеялась визгливо. И потом тоже виделись…

— Если бы добавочный вид со стороны попы, то я бы еще и не такое вспомнил, — смущенно нахамил я.

Мне надо было срочно вспоминать про нас, но тут всплыл самый главный и мучительный вопрос.

— Зачем Симулакру и тебе понадобилось падение Дримлэнда? Зачем вам катастрофа?

— Нам нужны не катастрофы, а новые технологии. Падение Дримлэнда освободит их.

— И эти освобожденные технологии первым делом отметятся у меня на родине.

— Шестая света часть с названием кратким Ру была обречена, и ты был тому непосредственный свидетель. А вот теперь у нее, да и у всего остального мира, и Китая, и Африки, появится шанс. Дримлэнд — это воплощенная идея симбиоза, слияния техники и жизни. Всё, начиная от минералов и вирусов, кончая социальной жизнью человека, наполнится разумом. Старая природа и старый социум преобразятся от самой глубины до самых верхов. Царство случайностей, в котором у человека не больше прав, чем у червяка, станет царством благой мысли. Восьмой день творения никто ведь не отменял. Милый, это были и твои мечты, твои мысли. Кому как ни тебе, встать во главе спасения? Тебе не смогут помешать ни Омега, ни ооновские танки, ни какие-то вшивые запушкинцы. Ты вместе с Симулакром будешь владеть всеми интерфейсами Дримлэнда, а это покруче, чем командовать даже самой огромной армией.