Джон Адамс - Апокалипсис

Пес, по-видимому, понял его.

— Чем занимался до войны?

— Работал в заповеднике. "Наше наследие — дикая природа" и прочее дерьмо. А ты?

— В охране, где же еще, — скривился пес. — Научился немного разбираться в электронике. У Моро Гэйна набрался настоящего опыта. Могло быть и хуже. — Он кивнул на мастерскую. — Тебе нравится стрелять по людям из этой штуковины?

— Всегда готов, только дай повод.

— А в карты не играешь?

— Немного, — показал зубы Черный опоссум. — Думаю, с псом справлюсь.

— На настоящий товар?

— Новая колода, невскрытая, и ставки на стол, — сказал опоссум.

Моро показался в ночлежном заведении Руби Джонса к полудню. Джинни получила в закрытом с трех сторон отсеке койку и одеяло. Она приняла ванну, заплела волосы и коротко обрезала штанины джинсов. Сердце Моро дрогнуло.

— Будет готово завтра к утру, — сказал он. — Обойдется вам в десять галлонов.

— Десять галлонов… — повторила Джинни. — Чистый грабеж, сам знаешь!

— Как хотите, — пожал плечами Моро. — В установке насадка барахлит. Если не закрепить, скоро слетит. Тебе это не понравится. Не говоря уже о клиентах.

Джинни призадумалась, но ненадолго.

— Четыре галлона. Больше не дам.

— Восемь. Детали придется изготавливать вручную.

— Пять.

— Шесть, — сказал Моро. — Шесть, и я приглашаю тебя поужинать.

— Пять с половиной, и чтобы к восходу я выбралась из этой парилки. Когда солнышко припечет ваш милый городок, я хочу быть уже в дороге.

— Черт, ну ты и штучка!

Джинни улыбнулась. Нежной, обезоруживающей улыбкой — редкое событие.

— Я ничего, если со мной поближе познакомиться.

— И как мне за это взяться?

— Никак. — Ее улыбка сделалась строгой. — Я еще ничего не решила.

С севера, похоже, собирался дождь. Восход был мрачным. Тусклое, не стоящее внимания зрелище. Желтый и красный свет лился в окно, которое никто не потрудился вымыть. Моро уже вывел фургон. Он сказал, что обновил смазку и обдал из шланга прицеп. В прицепе осталось на пять с половиной галлонов меньше бензина. Джинни заставила Дэла пересчитать канистры на глазах у Моро.

— Я не жулик, — сказал Моро, — зря ты так.

— Знаю, — ответила Джинни, с любопытством поглядывая на пса, который держался несколько странно. Как будто был не в себе. Понурый и голодный на вид.

Джинни проследила его взгляд и наткнулась на опоссума, сидевшего на крыше. Опоссум блестел влажной опоссумовской ухмылкой.

— Куда теперь направляетесь? — спросил Моро, чтобы задержать ее подольше.

— На юг, — ответила Джинни, как раз смотревшая в ту сторону.

— Я бы поостерегся, — посоветовал Моро. — Народ там недружелюбный.

— А я не разборчива. Бизнес есть бизнес.

— Нет, леди, — покачал головой Моро. — Плохой там бизнес. К юго-востоку наткнетесь на Сухой Рай. Дальше — Проклятый город. Оттуда прямо попадете к Хакерам. А может, вас занесет еще и в Форт Пру, лагерь недовольных страховых агентов. От них держитесь подальше любой ценой.

— Ты щедр на советы, — отметила Джинни.

Моро не дал ей захлопнуть дверцу.

— Ты кого-нибудь слушаешь, леди? Я плохого не посоветую!

— Отлично, — сказала Джинни. — Я благодарна — насколько на это способна.

Моро смотрел ей вслед. Ничего, кроме нее, он не видел. Как будто весь мир умещался в ее глазах. Что бы он ни сказал, она в ответ только огрызалась. Но огрызалась достаточно дружелюбно. Злобы, насколько он понимал, в ней не было.

Название Проклятый город ей чем-то не понравилась. Джинни велела Дэлу забирать немного на запад. Около полудня на рваной линии горизонта возникла желтоватая дымка, словно кто-то раскатывал по равнине дешевый старый ковер.

— Песчаная буря, — крикнул с крыши опоссум. — Идет с запада. Мне это совершенно не нравится. Думаю, нам лучше свернуть. Похоже, неприятности приближаются на высокой скорости.

Она сама видела. За опоссумом водилась привычка говорить либо слишком мало, либо слишком много. Она велела ему зачехлить оружие и забираться внутрь, поскольку песок сдерет с него шкуру, а убивать пока вроде бы некого. Черный опоссум поворчал, но слез вниз. Скрючившись в кузове фургона, он двигал лапами в воздухе, будто наводил стволы и сжимал пусковую скобу. Мысленно отрабатывал схватку, вводя поправку на ветер.

Готов спорить, эту бурю я обгоню, — сказал Дэл. — Чувствую, что это мне по силам.

— А куда гнать-то? — спросила Джинни. — Если б мы знали, где находимся и что у нас впереди…

— Верно, — признал Дэл. — Тем больше причин как можно скорее туда попасть.

Джинни вышла наружу и неодобрительно взглянула на мир.

— У меня песок на зубах и между пальцами ног, — пожаловалась она. — Готова поспорить, Моро Гэйн знал, что будет буря. Наверняка так и было.

— Мне он показался порядочным парнем, — сказал Дэл.

— Я о том и говорю, — кивнула Джинни. — Таким, как он, совершенно нельзя доверять.

Казалось, что буря длилась дня два. Около часа, прикинула Джинни. Небо выглядело гадким, как капустный суп. Земля выглядела точно такой, какой была. Она не отличала старого песка от нового, нанесенного ветром. Дэл снова завел фургон. Джинни вспоминала вчерашнюю ванну. В Злой-вести-с-востока были свои плюсы.

Они еще не въехали на первый гребень, когда Черный опоссум застучал ногой по крыше.

— Автомобильная эскадра, — крикнул он. — Седаны и грузовики-пикапы. Платформы и полутрейлеры. И всяческие автобусы.

— Что они делают? — спросил Дэл.

— Направляются к нам, волокут забор.

— Что делают? — переспросила Джинни. — Черт возьми, Дэл, ты остановишься или нет? Ты свихнулся на вождении, честное слово.

Дэл остановил машину.

Джинни выбралась к опоссуму на его наблюдательный пост. Караван вытянулся в одну линию. Не то чтобы грузовики действительно волокли забор… но что было, то было. Каждый вез на себе секцию стены. Ряд расщепленных вдоль бревен, скрепленных вместе и заостренных на концах. Головная машина свернула, и остальные последовали за ней. Через минуту на равнине вырос деревянный частокол — ровный квадрат стен, словно выведенный по линейке. Частокол и ворота. Над воротами деревянная вывеска:

— Мне это не нравится, — сказал Черный опоссум.

— Тебе ничего не нравится, пока оно живое, — заметила Джинни.

— У них полно ручного оружия, и вид у них нервный.

— Ты сексуально озабоченный, опоссум. Это почти то же самое.

Опоссум сделал вид, что понял.

— Похоже, они собрались здесь ночевать, — крикнула она Дэлу. — Давай открывать бизнес, дружище. Надо оправдывать накладные расходы.

К фургону вышло пятеро. На вид как близнецы. Жилистые, обожженные солнцем. Голые до пояса, но в воротничках и с полосатыми галстуками. Каждый нес атташе-кейс, плоский, как бутерброд без масла. У двоих за ремнем были пистолеты. Передний вооружился отличным обрезом, сделанным из "Ремингтона-12". Обрез висел на поясе, держась на гитарном ремне камуфляжной расцветки. Дэлу он очень не понравился. Превосходные белые зубы и лысая голова. И глаза цвета высыхающей на пляже медузы. Он изучил надпись на борту и перевел взгляд на Дэла.

— Шлюха у вас внутри или нет?

Дэл не отвел глаз.

— Мне не слишком приятно это слышать. Так не разговаривают.

— Эй, — подмигнул ему мужчина, — не трать на нас рекламные трюки. Мы сами в шоу-бизнесе.

— Да неужели?

— Колеса фортуны и честная карточная игра. Не сомневаюсь, что вам понравится. Я — главный актуарий этой конторы. Зови меня Фред. У этого зверя на крыше неприятные деловые манеры, друг. Совершенно незачем загонять мне пулю в глотку. Мы здесь все друзья.

— И я не вижу причин, зачем бы опоссуму засыпать эти места свинцом и слабительными — разве что вы знаете причину, до которой я недодумался.

Фред улыбнулся шутке. Солнечный свет превращал его голову в большой золотой шар.

— Пожалуй, мы испытаем твою девочку, — сказал он Дэлу. — Конечно, сперва надо на нее взглянуть. Что берешь за свой товар?

— Лучшее, что вы можете предложить.

— У меня есть как раз то, что вам нужно, — снова подмигнул главный актуарий. Дэлу это подмигивание начало надоедать. Фред кивнул, и его друг достал из кейса чистую белую бумагу, — Солидная облигация, — сказал Фред, пробуя край листа подушечкой пальца, — пятьдесят процентов волоконного плетения, и у нас их целые кипы. Подобного больше нигде не найдешь. Можешь вести на ней товарные счета или пустить в продажу. Неделю назад здесь проходила Седьмая бригада писателей-наемников. Целая бригада с вьючными лошадьми. Вымели у нас все чуть не подчистую, по несколько пачек еще осталось. И карандаши есть. "Мирадо", мягкие и полумягкие, незаточенные, с резинкой на одном конце. Когда ты в последний раз такое видел? Да этот товар на вес золота! И еще есть степлеры и бланки. Бланки запросов, больничные листы, все, что угодно. Нотариат на колесах, вот что мы такое. А у тебя в кузове под брезентом — бензин, отсюда чую. Друг, мы наверняка можем договориться о сделке. У меня семнадцать ржавых баков пустуют.