Вадим Панов - Хаосовершенство
Понимают ли это верхолазы? Некоторые – да, и они красят свои Анклавы в красный цвет. Но большинство слишком напугано, слишком устало и слишком растерянно.
Москва… Франкфурт… Сингапур… Результаты были видны всем главам корпораций, и обсуждать их никто не собирался. Решение принято, и Нику оставалось облечь его в дипломатическую форму.
– Административный Совет Анклавов не усматривает в действиях государств противоречий Положению об Анклавах, – хрипло произнес Моратти. – Административный Совет Анклавов считает, что директор московского филиала СБА Кауфман и корпорация «Науком» нарушили Положение об Анклавах, и просят государства оказать содействие в пресечении их преступной деятельности. Соответствующие юридические акты будут составлены в течение пятнадцати минут.
Головоломка сложилась после первого же «информационного пакета», после первого видения.
Ахо вполне устраивал Кауфмана, но Патриция выбрала Джезе, и команде пришлось в спешном порядке перекраивать планы. Визит Мертвого не был торговлей – Макс прекрасно понимал, что Пэт в любом случае поможет Папе справиться с Ахо. Максу было нужно другое.
«В определенный момент вы окажете мне ответную услугу. Сейчас я не могу сказать, в чем она будет заключаться. Возможно, я попрошу вас проявить жесткость, возможно, попрошу остаться в стороне, не вмешиваться в драку – не знаю. Гарантировать могу только две вещи: это будет весомая услуга, и она на первый взгляд покажется невыгодной странам Католического Вуду».
Кауфман так и не озвучил свою просьбу, но он знал, что Джезе изменится, переродится, выйдет на новый уровень, а значит – сам поймет, что должен следовать курсу прежнего настоятеля. Должен давить на Моратти и посылать солдат на штурм Станции. Ахо поступил бы так от незнания, а вот Джезе только в одном случае – пообещав. Потому что услуга эта, даже на «первый взгляд», не просто невыгодна Конфедерации – она вела к катастрофе.
Но лишь на первый взгляд. Потому что потом Папу захватила грандиозность ужасного замысла.
И все равно теперь, невнимательно слушая капитуляцию Анклавов, Папа продолжал размышлять, правильно ли он поступил. Имело ли смысл тогда, сразу после видения, выложить карты на стол, надавить на Кауфмана и заставить его искать другой путь? Но именно тогда, потому что сейчас уже поздно.
Потому что расскажи он о том, что знает сейчас, ему попросту не поверят…
Временная пауза…
Моратти отключил коммуникатор, ослепив всевидящую камеру, откинулся на спинку кресла и, пользуясь тем, что находился в кабинете совсем один, громко, от души рассмеялся.
Все идет именно так, как надо! Все идет отлично!
Государства купились на штурм «зеленых» кретинов и велели флоту атаковать. А Дрогас уже на подходе, почти внутри. У Дрогаса будет время взломать систему до того, как Мертвый взорвет Станцию. И секрет новой энергии станет козырем в руках президента СБА…
«А если Стефан облажается?»
«Ну и что? В этом случае им тоже без меня не обойтись, потому что только я знаю, как придавить Сорок Два».
Ник поднялся, подошел к бару и плеснул себе виски.
«Все, Кауфман, ты проиграл. Что бы ты ни делал, ты не успеешь».
* * *Территория: Россия.
Научно-исследовательский полигон «Науком» № 13.
Кодовое обозначение – «Станция».
Начало
«Вы не аварию устраиваете, а запускаете Станцию».
Слова Матильды не шли у Руса из головы. Слов было много: честных, сбивчивых, невнятных, выплаканных из души, но именно эти засели крепче всего.
«Вы запускаете Станцию».
И подозрения Чайки, от которых он, Рус, бежал, как черт от ладана, над которыми смеялся и старался поскорее забыть – эти подозрения внезапно превратились в доказанную теорию, придавив Лакри гранитной глыбой.
«Вы запускаете Станцию».
И все, что говорил Грязнов, оказалось ложью, наглым обманом с целью заставить работать трех самолюбивых и «упертых» гениев. Поправка: двух гениев, потому что лохматый Ганза, как выяснилось, с самого начала играл за Кирилла и Кауфмана. Всё правильно: кто-то должен был привести к общему знаменателю достижения команды, кто-то из умников должен был знать, чего им в действительности нужно, и двигать работу в правильном направлении. Именно поэтому Ганза так защищал шахту, которая вызвала подозрения Ильи.
Шахта!
Тогда, в разговоре с Матильдой, Лакри зацепился именно за это слово. Оно помогло Русу справиться с шоком и нащупать нить, с которой начал разматываться клубок. И сейчас, торопливо шагая по коридорам Станции, Лакри вспоминал откровения Матильды именно с этого вопроса:
«Для чего нужна шахта?»
«Ее начали бурить давно, еще в то время, когда Он рассчитывал на атомную энергию… Потом выяснилось, что расчеты не оправдались, и проект пришлось заморозить. Он ждал Ганзу…»
«Так для чего нужна шахта?»
«Чтобы правильно поднять энергетический столб. Ему нужно разогнаться вниз, а земля мешает… Копье должно пробить все три мира».
Копье? Какое, к черту, копье? Ладно, подробности позже.
«Что значит: запускаем Станцию? У «Науком» есть прототип, инженеры знают, как должен работать Энергоблок. Или все дело в размерах?»
«Нет, не в размерах… – Матильда судорожно вздохнула. – Станция не должна производить энергию. То есть она будет ее производить, но потом… Это побочный эффект. Станция нужна Ему для другой цели… – Еще один всхлип. – Я не физик, я слышала, как Ганза рассказывал Кириллу об идеальной машине, способной обеспечивать энергией саму себя, но мало поняла. Ганза говорил, что это принципиально новая теория… и если его расчеты верны, то после запуска Станция начнет черпать энергию из бесконечного источника. Он сказал: «из кочегарки Вселенной»… Но, чтобы пробиться, нужен гигантский первый толчок, нужно правильно запустить систему…»
Нужны три гения.
Лакри сжал кулаки. В бессильной ярости простонал грязное ругательство, совершенно не смущаясь присутствием девушки. Закусил губу и со всего размаха врезал кулаком по дивану.
«Прости…»
«Меня обманывали. Меня обманывали все, и даже…»
«Прости…»
Рус чуть отстранился и посмотрел на заплаканную Матильду.
«Ты знала обо всем с самого начала?»
«Да».
«Почему же рассказала только сейчас?»
Она не отвела взгляд, не стала оправдываться. Ответила просто:
«Потому что поклялась вообще ничего тебе не рассказывать. Вообще ничего. Но не смогла».
Злиться на Матильду Лакри не мог. И требовать с нее ответа не хотел.
Ему нужна Патриция! Хитрая стерва Патриция, плюнувшая ему в душу. Она должна заплатить, и только она!
Рус шел к Патриции, чтобы посмотреть в глаза, задать вопросы и рассказать о своей ненависти. Он знал, что девушка в Главном Энергоблоке, торопился, но все равно опоздал. И чудо-пропуск, которым снабдила его лживая дочь лживого Грязнова, не помог, не открыл дверь в купольный зал.
– Что за черт?! Я имею право входить в него в любое время!
Как выяснилось – нет.
Один из двух офицеров внутренней безопасности, дежуривших у двери, невозмутимо перепроверил пропуск Руса, после чего покачал головой.
– Сейчас нельзя. Зона закрыта.
Лакри знал, что орать на людей Слоновски бессмысленно и опасно – можно запросто угодить под арест, поэтому постарался взять себя в руки и объяснить:
– Я должен поговорить с Патрицией. Это очень важно.
– Госпожа Грязнова узнает о вашей просьбе сразу, как только освободится…
– Внимание! Всему персоналу немедленно занять места согласно расписанию «Вторжение»! Внимание! Всем гражданским лицам немедленно пройти в убежища! Внимание! Это не учебная тревога! Внимание! Всему персоналу немедленно…
Станция, еще полчаса назад напоминавшая муравейник, обезлюдела. Промчались мобильные батареи ПВО, проскочили грузовики с безами и несколько бронетранспортеров, и на этом движение закончилось: боевое расписание предусматривало перекрытие большинства улиц баррикадами из тяжелой техники. Гражданские в убежищах, остальные на позициях, если куда-то срочно нужно – иди пешком, но лучше не ходи, сиди и жди атаки. И лишь в одном-единственном месте жизнь по-прежнему била ключом – с аэродрома Станции один за другим поднимались в воздух истребители, бомбардировщики и вертолеты. Авиация готовилась к отражению удара.
– Всем гражданским лицам немедленно пройти в убежища! Внимание! Это не учебная…
Запись включалась каждые три минуты, все остальное время завывала сирена, однако сюда, под купол Главного Энергоблока, тревожные звуки не долетали, не мешали собравшимся людям готовиться к самой важной в их жизни церемонии, не отвлекали.
Под куполом Главного Энергоблока было очень-очень тихо.
К центру гигантской площадки металлической рукой протянулась разработанная Русом конструкция. Одной стороной она упиралась в стену, другой, заканчивающейся десятиметровой окружностью, нависала над неширокой, но уходящей на невероятную глубину скважиной. Конструкция висела на двадцатиметровой высоте, однако опоры отсутствовали, многотонную «руку» удерживали стальные тросы.
