Андрей Васильев - . Акула пера в мире Файролла-9 Право выбора
Любой из нас связан тысячами и тысячами мелких, средних и толстых невидимых веревок, и чем старше мы становимся, тем больше становиться и их. В какой-то момент веревки вообще перестают назваться именно так и начинают назваться 'путы'. Причем заметим, в девяноста процентов случаях к ним можно добавить слово 'добровольные'. Просто потому что ты их выбираешь сам.
Ты же сам себе выбираешь друзей? Женщин? Стезю? Образ жизни? Образ мысли? Сам. И сам потом тащишь за собой этот груз, поскольку все это обязывает тебя к определенным действиям и в какой-то момент слово 'могу' переходит в состояние 'должен'. Девушка забеременела? Женись. 'Ты же мне друг, помоги' — и куда ты денешься? Помогай. Устроился на работу — соответствуй. И так день за днем, год за годом… Вроде бы мелочи, вроде бы ты в любой момент можешь распрямиться и сказать — 'А пошли вы все, ухожу я от вас, уезжаю, улетаю, уплываю…'. Можешь. Но не скажешь. А если и скажешь — то только зеркалу в ванной, когда вода шумит и тебя не слышно. Ну, может добавишь еще 'Как же это все достало'.
Вот это все и создает то, что называется 'твоя жизнь'. И никогда ты не станешь её менять, поскольку в ней все устоялось, в ней ты уже всего достиг и сил на рывок из нее просто нет. И на то, чтобы создать новую жизнь сил тоже нет — ты их уже израсходовал. Так что пошепчи у зеркала в ванной, натяни на лицо улыбку и живи дальше. Бери то, что доступно, живи так, как тебе удобно и не рвись из всех жил — оно того не стоит. При жизни героев и гениев таковыми не считают, их считают безумцами, поскольку они всем мешают, а после смерти тебе уже будет все равно — помнят тебя или нет.
Так что, господа и дамы, вы можете идти дорогой побед и поражений, а я пройду кривой лесной тропиночкой. И посмотрим потом, на финише, кто первым придет, при этом еще и с наименьшими потерями.
А если мои мысли кажутся кому-то крайне неприглядными и склизковатыми… Подойдите к зеркалу и посмотритесь в него — так ли я неправ? Или вы всегда и всем говорите правду, поступая так как должно, смело и отважно двигаясь по жизни путем чести? Так в чем же наше отличие? Только в том, что я говорю об этом, а вы нет?
— Ну, какое решение принял? — поторопил меня Сэмади — У меня сегодня еще кое-какие дела есть, я не могу до рассвета ждать ответа от тебя.
— Идет — кивнул я — Если будет шанс вытащить из Великого Ничто еще одного бога, то это будет Чемош.
— Нет-нет — Сэмади слез с кресла и подошел ко мне — Так не пойдет. Дело это серьезное, нешутейное — о богах речь идет, не о хрене собачьем. Тут нужна клятва, и не абы какая — а на крови.
— Фиг — немедленно возразил я — На крови клясться не буду.
Если я чего и усвоил из своих последних приключений, так это то, что кровь для мертвых — это святое и давать им ее в руки всегда верх глупости.
— Ну вот — расстроился Сэмади — А так славно начали договариваться!
— Я поклянусь именем богов — предложил ему я — Ты же понимаешь, что даже сейчас нарушать такую клятву — это как разбежавшись, прыгать со скалы?
— Так-то оно так — уклончиво ответил Сэмади — Но… Ладно. Вот был бы на твоем месте кто другой — не согласился бы на это, ей-ей, не согласился. Но ты мне как родной уже стал, тебе я верю.
— Трогательно — смахнул я из уголка глаза несуществующую слезинку.
— Но в качестве компенсации ты сделаешь для меня одну вещь — продолжил Сэмади — Ты возьмешь меня с собой тогда, когда будешь проводить ритуал возвращения.
Вот для чего ты все это затеял. Хитрюга Барон как всегда все разыграл как по нотам. А я согласен, почему бы и нет. Что-то мне подсказывает, что, когда дело дойдет до этого ритуала, там не только я и он будем. Не знаю почему, но мне так думается, и лишний лояльно настроенный ко мне союзник мне там не помешает.
— По рукам — сказал я и подняв голову вверх, негромко произнес — Я, Хейген из Тронье, клянусь именем бога Витара, бога воинов, что если будет у меня такая возможность, то призову в этом мир бога Чемоша. Также клянусь в том, что Барон Сэмади, мой друг, будет присутствовать на ритуале призвания, при условии, что он поможет мне в делах моих, связанных с возвращением в этот мир божественных сущностей.
В небе громыхнуло, кладбищенские деревья качнул сильнейший порыв ветра, лицо Барона на миг из просто жуткого стало ужасным.
'Вами дана клятва, последствия которой ни вы, ни тот, кто ее от вас получил, не можете предусмотреть.
Но и не исполнить вы ее не можете, поскольку клятвы, данные именем Витара должны соблюдаться.
В случае, если вы от нее отступите или сознательно не выполните, к вам будут применены следующие штрафные санкции:
— 50 % к урону, наносимому вами любым оружием;
— 50 % к урону, наносимому боевыми умениями;
+ 50 % ко времени перезарядки боевых умений;
— 50 % к опыту, получаемому за убийства противников;
— 50 % к прочности доспехов и амуниции'
— Меня-то зачем упоминал? — зло сказал Барон.
— А как же? — я даже не потрудился изобразить удивление — Мы же с тобой друзья?
— Да ну тебя! — Сэмади явно был недоволен тем, что теперь кто-то где-то про него знает — Заставь, понимаешь… А, что теперь говорить, уже все сделано!
— Теперь — заклинание — подсказал ему я — Пошли в это урочье, сделаем то, что надо и дальше пойдем каждый по своим делам. У меня ведь тоже еще забот полон рот.
Кстати — да. Я так и не договорился с Валяевым о том, чтобы мне штрафные санкции отключили, на то время, пока я в Касимове буду. Мне же каждый день надо в игру заходить, проверять, как мой клан живет. А если просрочка выйдет, то мне небо с овчинку покажется. Интересно, а если позвонить Валяеву ночью и разбудить, он сильно будет злиться?
— Ладно — Барон вроде успокоился. И правильно, нечего беситься — сам виноват, надо было предупреждать о том, что тебя упоминать нельзя. Это я так съязвил сейчас — Погоди тут, я сейчас за ингредиентами схожу.
Сэмади нырнул в тьму, которая начиналась сразу за дверями мавзолея, являющегося местом его жительства, оставив меня одного в компании недвижимых личей и шатающихся вокруг зомби.
Что примечательно — я настолько к ним всем уже привык, что находил их компанией, чуть не лучшей из всех. А что — молчат, ничего не просят и народ надежный, в бою меня норовят защищать. Нет, если бы не Барон, то они этого не делали бы, но все равно…
Сэмади вернулся минут через пять, неся в руках какие-то плошки, мешочки и даже треногу.
— Алхимия — мать всех наук — сказал он мне, благодарно кивая — я перехватил у него треногу — Кстати, не хочешь ей научиться? Я, знаешь ли, в алхимии сведущ, так что передам тебе знания в лучшем виде.
'Вам предложено постичь профессию 'Алхимик'.
Все детали, касающиеся данной профессии вы можете прочесть в соответствующем разделе меню.
После ознакомления с ними, примите решение и дайте ответ тому, кто готов стать вашим наставником'.
Профессия? Ну, только ее мне и не хватало. Даже читать не стану.
— Нет, не надо — отказался я — Не мое это.
— Ну, гляди — Сэмади запалил огонь под треногой, на которую он уже водрузил большую и мятую медную чашу — Всю жизнь мечом не промахаешь, а в старости алхимией на кусок хлеба всегда заработаешь.
— С моим образом жизни до старости не доживешь — отмахнулся я.
Барон чудачил минут десять, кидал в чашу какие-то куски корней, сыпал порошки, вскрыл брюхо жабе и выдавил туда ее кровь, время от времени в ней что-то шипело, взрывалось и оттуда еще шел вонючий, черный дым — в общем, малоприятное зрелище передо мной предстало. Вот и нафиг мне такая наука?
— Так — деловито заявил Сэмади в какой-то момент — Сейчас откроется дорога, вот здесь. Или вон там? Увидим, в общем, не пропустим. Проход на нее будет держаться тридцать секунд, так что времени не теряем.
— А там, с другой стороны, точно дверь будет, через которую мы выйдем? — опасливо спросил я у него — И еще — мы там не заплутаем?
— Это будет дорога между дорог — пояснил мне раздраженно Сэмади — Если ты знаешь, куда ты идешь и будешь все делать так, как надо, ты непременно попадешь туда, куда тебе нужно.
— А как надо? — это уже какой-то Кэролл начался, вот только мой зомбелюбивый друг не напоминал курящую гусеницу — В смысле — что надо делать как надо?
— Хорошо сказано — Барон закинул в котел чью-то косточку, надеюсь — куриную и с уважением посмотрел на меня — Редко увидишь человека, который вроде, как и бред сказал, но разумный. Дорога между дорог — это одна из величайших тайн Файролла. Ну, как тайн? Про нее многие знают, но мало кто там был, поскольку открыть проход на нее непросто для меня, что уж говорить о смертных магах, которые по факту не более чем самоучки. Туда и боги попадали не по щелчку пальцев, смею тебя заверить.
— Так что делать, что не делать? — поторопил я его.
