Руди Рюкер - Реал

— Ренди немного рассказал о тебе, по ювви.

Вилли повернулся к паре, с которой он еще не успел поговорить.

— А это, стало быть, детишки Торчка — думаю, Бабс и Сент? Я хотел сказать, Стэна, не Торчка. Он ведь давно завязал, трезв как стеклышко — который месяц? Круто. Мне не хотелось бы повстречаться на свадьбе со старым Торчком. Да, разве это не прекрасно? Вы все — такие чудесные молодые люди. В особенности Ренди! И Бабс! Представьте, скоро Бабс станет моей невесткой! Должен сознаться, что здорово этому рад!

— Привет, Вилли, — сказал Сент. — Я тоже рад с тобой познакомиться. Мы с Филом надеемся, что ты найдешь время и поможешь нам кой в чем с нашим лимпсофтом.

— Прекрати сразу забивать ему голову делами! — поторопился ввязаться Ренди. — Па неделю провел, сидя внутри Кобба.

— Спасибо, сынок! — воскликнул Вилли, снова обнимая Ренди. — Ты прекрасно выглядишь. Это больше, чем я заслуживаю. Да, мне нужно пойти прилечь и отдохнуть.

— Я вернусь через минутку, — сказал Ренди, взглянув на Кобба, который уже растекся на гравии, превратившись в лужу. — Как самочувствие, прапрадедушка Кобб?

— Устал, — ответил Кобб, выставив глаз из лужи своего тела. — На подлете к Земле я услышал плохие новости. Думаю, мне нужно полежать вот так на солнышке некоторое время и отдохнуть. Если я сейчас сделаю при помощи алла бутылку квантовых капсул, высыплешь их на меня?

— Заметано.

Как у всех молди, алла Кобба была встроена внутрь тела. Не двинув ни одним мускулом, Кобб произвел контрольную сетку и создал при помощи алла серую магнитную бутылку квантовых капсул. Ренди поднял бутылку к свету, проверяя счетчик.

— Здесь целый тераватт, Кобб? Сойдет?

— Я знаю, — ответил Кобб, вырастив воронку на своей груди. Ренди влил серебристую струйку квантовых капсул в грудь старика молди.

— Благодарю, — ответил Кобб. — Очень кстати; но мне уже невмоготу на этой планете. Люди стали такие… Кстати, мой вонеед, он работает нормально? И пользуется успехом?

— Пользуется, — отозвался Ренди. — Сейчас самый бум. Люди и молди очень сблизились. Вот только люди — все время дерутся друг с другом, сражаются, и потери большие. Все идет прахом. Что же касается лично меня — то у меня с Бабс все как нельзя лучше, настолько, что я уже забыл, что был когда-то сырным шариком. Оставь Кобба в покое, Вилла Джин, беги внутрь.

Ренди оттолкнул Вилла Джин от Кобба по направлению к двери склада.

— Все очень тебе благодарны, Кобб. Но ты сказал, что устал — как это понимать? Мы думали, что ты будешь баллотироваться на мэра.

— Нет, — ответил Кобб. — Я собираюсь отправиться в путешествие. Политика все равно уже мертва. Политика была нужна для того, чтобы делить скудные ресурсы нашей планеты, но теперь на нашей планете нет больше дефицита. После того как появились алла, политика приводит к ненависти и войнам. Хотите знать, почему я так во всем вдруг разочаровался? Люди начали сбрасывать друг на друга килотонные бомбы.

— Ядерные? — поразился Ренди. — Но я думал…

— Обычную взрывчатку, — ответил Кобб. — Если попросишь, алла вполне способна сделать тысячу тонн обычного тринитротолуола. Недавно только было придумано. Большая часть Иерусалима стерта с лица Земли. А теперь я слышу, — Кобб вздохнул, — Багдада больше нет.

— Нужно заблокировать алла на производство оружия, — решительно сказал Ренди.

— Но что такое оружие? — спросил Кобб. — Обычный бензин может быть оружием. Водород и кислород. Кислота. Даже камень может стать оружием, если сбросить его с высоты точно на голову. Думаю, нужно попросить Ом забрать у нас алла. Нужно передать через метамарсиан.

— Я видел сегодня тарелку над Оклендом, рано утром, — сказал Ренди. — Но они быстро улетели. Могу спорить, что пришельцы рванули на Ближний Восток. Значит, Багдад и Иерусалим разрушены?

— Да, — ответил Кобб.

— Что нам теперь делать?

— Продолжать жить, как жили — сколько нам осталось спокойной жизни? Женись на Бабс.

— Сиди смирно, — сказала Джок, наклоняясь вперед, чтобы поправить тушь на реснице Йок. Сестры-близнецы с давних пор предпочитали использовать друг друга вместо зеркала. — Вот так. Теперь отлично.

Джок отступила на шаг и улыбнулась. Они находились вдвоем в туалетной комнате для невест отеля «Фермонт», на верхнем этаже, около бального зала. Время, назначенное для свадебной церемонии, почти подошло. Йок слышала музыку; Сент и несколько его друзей исполняли психо-концерт, изображая старинные флейты на листах имиполекса — каким-то образом добавляя отзвуки хеви-металла.

— Хорошо, что мы решили устроить свадьбу на Земле, я рада, — сказала Йок. — Здесь, внизу, здорово. Если только не станет хуже того, что сейчас творится. Сила тяжести придает церемонии особую серьезность.

Джок совершила несколько плавных движений руками, словно бы дирижируя оркестром.

— Волнуешься?

— Тебе нравится Фил, Джок?

— Он классный. Блондинчик, а на подбородке щетина темная — аппетитный. И смотрит на тебя так — ясно, что влюблен. Эмуль и Береника тоже одобряют.

Благодаря несчастливому стечению обстоятельств, а также ветсофт-вмешательству в момент развития плода, Джок родилась с парочкой сознаний роботов в своей голове, обитающих в правом полушарии ее мозга. Благодаря постоянному их присутствию, Джок обладала безграничной памятью и эрудицией, однако ее восприятие окружающего мира иногда заметно отличалось от восприятия обычного человека.

— Эмуль и Береника, они, э-э-э… Видишь ли, они провели исследование в отношении Фила.

— И могу я узнать результаты? — спросила Йок.

— Все в полном порядке, — ответила Джок. — Эмуль сказал, что за Филом не числится никаких преступлений, его криминальное досье чистое, и он именно тот, за кого себя выдает. Береника сказала, что геном Фила не только свободен от мутаций, но еще и очень хорошо соответствует твоему. Извини, что мы начали копаться в твоей жизни. Это нас не касалось.

— Ничего, я прощаю, — кивнула Йок. — Я на время распрощалась со всеми мечтами о частной жизни — сегодня цирковое представление для родственников.

— А вот и клоун! — воскликнула Джок.

В дверь заглянул довольно сурового вида мужчина. Их отец, Уайти Майдол. На голове Уайти был его обычный ирокез, конец которого спускался за воротник рубашки. Поверх рубашки надет смокинг.

— Я пойду посмотрю, как там Ма, — сказала Джок и двинулась к двери; в маленькой комнате места было ровно на двоих.

— Насчет клоуна — верно, — сказал Уайти, и его губы раздвинулись, сложив на лице довольно приятную улыбку. — Я тут хожу черти как. Сколько дней мне понадобится, чтобы привыкнуть к гравитации, Йок?

— Три-четыре недели. Привет, Па. Как я выгляжу?

— Как ты выглядишь? — ох, Йок, ты выглядишь как ангел. Напоминаешь мне Дарлу — какой она была когда-то давно. Она сказала, что в этом году у нас будет двадцать пятая годовщина.

— Ты хорошо с ней обходишься, Па?

— Что за вопросы! — Уайти неуютно поежился, выглядя в туалетной комнате для невест, с забранными белыми драпировками стенами, слишком не к месту. — Ты за нас не волнуйся, Йок, у нас все наладилось. Я вел себя плохо, но снова стал хорошим. А потом, это я должен тебя кой о чем спросить. Например, ты уверена, что хочешь выйти замуж за Фила? Если нужно, я помогу тебе сделать отсюда ноги.

Уайти сжал покрытые шрамами кулаки, словно собираясь драться.

— Нет, я все решила, — весело сказала Йок. — Ты, надеюсь, не против?

— Конечно не против. — Уайти растрепал ладонями свой ирокез, чтобы тот торчал дыбом. Чуть ли не впервые в жизни Йок видела своего отца в рубашке и пиджаке, тем более в смокинге. — Я просто спросил о том, о чем, по-моему, должен был спросить отец. Фил хороший парень. И мы уже заплатили за проведение свадьбы.

— Хорошо, нужно начинать, пока какой-нибудь болван не взорвал поблизости бомбу. Как мы узнаем, что пора идти к алтарю?

— Когда музыка поменяется. И музыка тут же изменилась.

— «Вот идет невеста», — объявил Уайти, протянув вперед руку.

В маленьком холле они встретили Бабс и Стэна, выходящих из другой туалетной комнаты. Платье Йок было белое, из обтягивающего шелка, с небольшим шлейфом, одеяние Бабс было произведением смарт-искусства: ее платье и волосы украшали медленно движущиеся мерцающие ДИМ-головки.

Владельцы «Фермонта» переделали при помощи алла-ухищрений верхний этаж бального зала, постелили роскошный деревянный паркет, задрапировали стены белым шелком с множеством сверкающих бриллиантов. В зале была дюжина высоких, от пола до потолка, окон, все до одного открытые нараспашку, чтобы впустить легкий июньский бриз. От его сладости у Йок перехватило дыхание. Если бы только мир смог остановить свое движение по нисходящей спирали. За прошедшие четыре недели еще пять городов были стерты с лица земли.