Вадим Панов - Поводыри на распутье
Официальные заявления правительства КНР перемежались выступлениями ученых и круглыми столами экспертов, на которых живо обсуждались первые результаты экспедиции. Интерес к проекту, и без того заоблачный, поднялся до невиданных высот. Казалось, не осталось на планете человека, который не знал бы о великом прорыве тайконавтики и подвиге китайской научной мысли. Имя Фань Чи произносили в Канаде и в Гватемале, в Африке и в Индонезии, в России и в Австралии. Земля замерла, с нетерпением ожидая продолжения трансляции и гадая, что запланировали китайцы на следующий день. И лишь несколько человек знали, что предстоит увидеть публике.
А ожидала зрителей нештатная ситуация, трагедия, увенчанная гибелью человека – иначе кто поверит в реальность опасности? – но заканчивающаяся победой китайского духа над тяжелейшими обстоятельствами.
Разрабатывая сценарий высадки, поднебесники решили воспользоваться американским опытом постановочного шоу и не повторять ошибок СССР. В огромной державе, некогда бывшей северным соседом Народной республики, неудачи традиционно замалчивались, а потому выдающиеся достижения ее ученых выглядели серо и скучно. Буднично. Жизнь – всегда борьба, а борьба – всегда кровь. Не будет крови – никто должным образом не оценит подвиг китайцев, не поверит, что путь к звездам проходит через тернии.
Смерть врезается в память.
С кандидатурой героя, отдавшего жизнь ради очередной победы цивилизации, определились легко – Безуглов. Собственно, других вариантов не было. Ситуация – непредвиденные неполадки скафандра. Трагическая гибель русского пилота, которую планировалось показать в прямом эфире, выгодно оттенит героизм мужественных тайконавтов, ежесекундно рискующих жизнью во имя человечества. К тому же смерть северного варвара позволит решить деликатный вопрос, который обязательно поднимется после возвращения экспедиции на Землю: как делить славу с русскими? Народную республику и лично Председателя не устраивала роль России в качестве полноправного участника проекта. Высадка на Луну – выдающаяся победа тайконавтики, и точка. Никаких русских. Присутствие на поверхности спутника Безуглова… не замалчивали, разумеется, но и не заостряли на нем внимания, старательно выводя на первый план Фаня. Он давал интервью, он позировал со строительным инструментом, он управлял луноходом. Безуглов же, как правило, держал видеокамеру. Однако все понимали, что на Земле его имя встанет в один ряд с именем китайца. Придется говорить, что русские внесли весомый вклад в высадку на Луну, что без их помощи проект «Дии Чуань» никогда бы не осуществился. А нет человека – нет проблемы. Траурный митинг, соболезнования, назначение вдове пожизненной пенсии и… забвение. Погиб майор Безуглов, вечная ему память. А где погиб, на Луне или нет, это никого не волнует. На Землю вернутся одни китайцы, и говорить будут только о них.
А самое главное, смерть русского помогала Фаню решить весьма нехарактерную для безлюдного спутника проблему – проблему лишних глаз и ушей.
Вернувшись на «Фэйлун», Безуглов и Фань много говорили. Сначала дали короткое интервью китайским журналистам, после которого последовали подробный разговор с бонзами из ЦК КПК и доклад в Центр Управления Полетами. Затем сеанс связи с находящейся на лунной орбите станцией «Шэньюэ», а потом, во время хитроумного космического ужина, – долгая беседа между собой. Они говорили, говорили и не могли остановиться. Безуглова и Фаня захлестывали эмоции. Они обменивались впечатлениями и смеялись, смотрели фрагменты трансляции и отрывки репортажей, вспоминали, сколько звезд на генеральских погонах и обсуждали, с кем из кинодив следует переспать в первую очередь.
Они были счастливы.
Они были героями.
И плевать на различия. В хрупкой скорлупке под названием «Фэйлун», в чужом мире, под всеми звездами Вселенной сидели не полковник китайской армии и подчиненный ему русский майор, а два мужика, только что совершившие немыслимый подвиг, остро сожалеющие об отсутствии спиртного и отпускающие сальные шутки.
И Фань неожиданно для себя расслабился настолько, что уснул первым.
А когда открыл глаза, то сразу понял, что остался один.
– Безуглов?
Тишина.
Мертвая, неземная тишина. Фань сел в разложенном для сна кресле и бросил взгляд на приборную панель: рубка корабля служила тайконавтам и рабочей зоной, и спальней. Других защищенных помещений, если не считать шлюзового отсека, на «Фэйлуне» не было, разве что грузовой трюм, но попасть в него можно было только снаружи.
– Петр!
Нет ответа.
Коммуникатор отключен, все каналы связи, включая аварийные, заблокированы.
Тишина.
Страшно? Нет, Фань не испытывал страха. И руки у него задрожали не от испуга, не от острого чувства одиночества, а от предчувствия совершенной ошибки. От смутного осознания, что упущен некий факт, способный поставить под удар выполнение главной задачи полета.
– Петр!!!
Фань с трудом – в отличие от пилота он плохо адаптировался к слабому лунному притяжению – доковылял до шлюзового отсека и заглянул в шкаф. Один из четырех отсеков пустовал, не хватало резервного скафандра Безуглова.
– Что за ерунда…
Вернулся в рубку и внимательно оглядел открывающийся из панорамного иллюминатора пейзаж, заметил цепочку следов, уходящую в сторону плато Аристарха, сжал кулаки:
– Мерзавец!
К счастью, Безуглов не знал пароль включения лунохода, иначе…
«У меня еще есть время! За ним!»
Вновь повернулся к шлюзу, сделал шаг. Опомнился.
«Почему меня не предупредили, что Петр покинул корабль?»
Фань включил коммуникатор, и сразу же услышал голос второго пилота:
– «Шэньюэ» вызывает «Фэйлун», «Шэньюэ» вызывает «Фэйлун», «Шэньюэ» вызывает…
– Здесь «Фэйлун»!
– Господин полковник, вы пропустили сеанс…
– Неполадки со связью, – отрывисто произнес Фань.
– Вас вызывала Земля. Пекин. Срочное сообщение.
– Я слушаю.
– Майор Безуглов рядом? – после короткой паузы осведомился второй пилот.
– Нет, – тоскливо ответил Фань, понимая, что сбываются самые худшие его предположения. – Он нас не слышит.
– С Земли сообщили, что вчера днем в Финском заливе нашли мертвое тело. Генетический анализ показал, что это Петр Безуглов.
Фань понял подчиненных не сразу.
– Безуглов?
– Так точно. Убит еще зимой.
– Как убит?
– Нож в глаз…
У Фаня перехватило дыхание.
– Убит?
– Так точно…
– Я не спрашивал, идиот!!!
«Убит? Безуглов убит? Убит Безуглов? Ножом?»
Фань посмотрел на кресло пилота. На цепочку следов, уходящую к плато Аристарха. На пустой отсек шкафа…
«Не хватает резервного скафандра…»
«Убит еще зимой…»
– Господин майор, из Пекина просят…
– Мне некогда! – Фань бросился к шлюзу.
Со станции сообщили, что следы беглого пилота ведут к плато Аристарха, но об этом Фань и сам знал. Полковника интересовало, где сейчас находится русский, как далеко от корабля? К сожалению, на этот вопрос ответа не было: несмотря на все усилия, находящимся на «Шэньюэ» членам экспедиции не удалось засечь беглеца. И в этом заключалась самая большая неприятность: наблюдатели не видели ни того, как Безуглов покинул «Фэйлун», ни его перемещений по поверхности, хотя пролетали над местом посадки корабля несколько раз. Возможно, русский, четко рассчитав время прохождения станции и отключив маяк скафандра, попросту прятался в расщелинах или за камнями, однако Фань решил предполагать худшее – к этому призывало обнаруженное в Финском заливе тело.
«Кто же ты такой, майор Безуглов? Чего ты добиваешься?»
Фань с удовольствием бы получил ответы из уст самого пилота, однако приказал подчиненным в случае обнаружения Безуглова открывать огонь без предупреждения. «Шэньюэ» несла две управляемые ракеты, испытание которых планировалось провести на обратной стороне спутника – чтобы не тревожить лишний раз общественное мнение, но Фань решил, что ситуация критическая, и уничтожение пилота гораздо важнее, чем встревоженные политики.
О том, сколько времени выиграл русский, полковник имел самое приблизительное представление. Бортовой компьютер сообщил, что шлюз открывали за два часа и двадцать шесть минут до его пробуждения, однако Фань не доверял отчету. Безуглов показал себя хорошим специалистом в области компьютерных систем и мог перепрограммировать бортовое устройство на неверный ответ.
