2048. Все детали - Мерси Шелли
От этих сопоставлений, словно рикошетом от стены, отскочила и более привычная идея: гораздо выгоднее сделать не то, что положено, а то, что запрещено. «Редкого биорга можно неплохо продать», – сказал Басс своему загадочному внутреннему собеседнику, всё больше удивляясь, с чего бы это у него возник такой долгий спор с самим собой.
Такого не было с тех самых пор, как его дисквалифицировали и стёрли его персональный искин-профи. После этого привычка советоваться со своим Ангелом преследовала Басса ещё пару месяцев – он то и дело ловил себя на том, что разговаривает сам с собой. Именно для того, чтобы избавиться от дурной привычки, он выбрал в качестве нового искина «глухонемой» лапотник с внутренним интерфейсом на основе простых мысленных команд. Это помогло: нелегальная «швейцарская лапа» воспринималась как совершенно неодушевлённый инструмент. И хотя время от времени Басс подстёгивал самого себя кое-какими словечками, это были лишь отдельные словечки – почти как те простые команды, с помощью которых он управлял лапотником или скатом. Ничего похожего на разразившийся сейчас внутренний диалог, в котором он так упорно продолжает искать оправдания или предлога для чего-то, чего даже не может сформулировать.
Вот и идею продажи внутренний собеседник воспринял с очевидным сарказмом. «Ну-ну, – язвил он. – Если эта тварь специально ради тебя передумает помирать, тогда конечно. Зашивать-то ты уже разучился, тебе бы только резать».
«Да пошёл ты…», – мысленно ответил Басс и потянулся к шее зверя левой рукой, на всякий случай активируя игломёт в правой.
В тот же миг тварь доказала, что в посягательствах на свою шею она не особенно отличает людей от крыс. Басс отдёрнул руку, однако из-за сидения на корточках это получилось не так ловко, и острые зубы зацепили плоть. Но не более того: сделав выпад, зверь снова уронил голову на бетон. Басс сорвал перчатку и осветил руку фонарём. На тыльной стороне ладони наливался кровью чёткий шрам в виде тонкого серпа с крючком. Словно кто-то плавным движением кисти нарисовал полумесяц, но в последний момент его толкнули под локоть.
– Ну спасибочки, – сказал Басс вслух. – Теперь я знаю, почему я это сделаю. Из вредности, брат. Просто назло.
Он прикинул вес зверя, отмерил дозу, прицелился и выстрелил. Зверь дёрнулся и попытался ползти, скребя по бетону одной передней лапой, но вскоре затих. Басс подождал ещё минуту, чтобы анестезия подействовала. Заодно отметил, что терзавшее его смутное ощущение-совпадение уходит, уступая место осмысленной решимости.
Волкот лежал спокойно, но второй раз Басс решил не нарываться. Он открыл саквояж, велел ему немного увеличиться, положил его на бок и ногой перекатил вовнутрь тело зверя. Потом огляделся, подцепил носком сапога ближайшую оглушённую крысу и закинул её в другое отделение саквояжа.
Выруливая на скате с площади, он вдруг представил, что ему сейчас всего десять. «Собственный зверинец, Басти, стоит очень дорого!» – «Много ты знаешь, кепка говорящая!»
И от этой глупой картинки как-то сразу стало легко на душе. Без объяснимых причин и очевидных следствий.
ЛОГ 12 (ВЭРИ)
– Итак, у нас один голос «за» и один воздержавшийся. – Профессор отправил в рот кусочек халвы. – Осталось узнать мнение третьего. Если, конечно, не рассматривать прокол с яблоком в качестве «зачёта».
Вопрос поймал полковника как раз позади Вэри. Она попыталась сконцентрироваться на мороженом – сиреневое она уже ела, а вот сиреневое с миндалём впервые…
Однако не так-то просто получать удовольствие, когда у тебя за спиной торчит такая громадина. Удивительно, насколько юрким и незаметным был этот человек в роли официанта. Незапланированная остановка вмиг материализовала за левым плечом Вэри эдакое железобетонное изваяние в стиле русского свят-арта. У неё даже слегка заболел живот.
В таких случаях старшая фея Ванда советовала представить какую-нибудь приятную совместную деятельность с раздражающим тебя человеком. «Вообрази, что ты с ним танцуешь». Вэри попробовала. Ну да, как же! Потанцуешь с такой громадиной. Всё время стоять на цыпочках, пока он и их не отдавит. Но вот если бы он упал…
«Длинному больнее падать», – подумала Вэри. Эта мысль сразу как-то сняла напряжение, и она продолжила развивать её. «Крупное тело – хорошая мишень». Что ни говори, а Ванда не зря ставила её в пример другим феям, когда дело касалось быстрого возвращения душевного комфорта. Вэри снова принялась за мороженое, краем глаза разглядывая усача и отмечая места, куда можно нанести наиболее болезненные удары. Вот как легко сменить неудобство на спортивный интерес!
Она представила, как пробивает усатому маэ-гири в пах. Потом на всякий случай добавила два хинэри-учи под мышки – эти парни из спецслужб нередко перешивают жизненно важные органы в другие места. Однако три таких удара не очень-то легко выполнить подряд! Хотя, если начать не с маэ в пах, а с маваси под мышку… Вэри вызвала Третий Глаз и быстренько набросала черновой вариант хореограффити. Надо будет потом отработать.
– Вообще-то я уже составил мнение… вполне положительное. – Полковник кашлянул, и от этого стал ещё более неловким. – Но я бы не против… ы-ы-ы… посоветоваться.
– Само собой, – кивнул профессор. – Только налейте мне, пожалуйста, ещё чашечку.
На несколько секунд усач во френче снова стал призраком, мелькнув белой тенью позади синего камзола, и опять материализовался около Вэри. А ведь он неплохо двигается! Продолжая оценивать полковника в качестве противника в рукопашной, Вэри даже ощутила некий смысл в том, что раньше казалось странным. Глаза полковника бегали, когда он стоял неподвижно, так что все остальные были для него вроде фантомов. А когда он двигался, то сам превращался в фантом среди неподвижных фигур. В этом была какая-то особая гармония. Может, это и есть техника «пьяный ниндзя», которую ей никак не удавалось найти? На всякий случай Вэри велела хореографу поснимать движения полковника. Особенно глаза.
– Вы, конечно, слышали о Деле Падающих, – заговорил усач, обращаясь к ней. – Я бы хотел узнать, что вы думаете о Подкладке этого дела.
– О чём?
Глаза полковника сфокусировались на Вэри, целых две секунды. Не исключено, что это был персональный рекорд. Затем он в недоумении повернулся к Марте.
– Она совершенно обычная вея, – развела руками наставница. – Даже не помощник модельера. Попробуйте обойтись без слэнга.
Вэри уже не впервые слышала, как Марта коверкает слово «фея». Но сейчас ей вдруг пришло в голову, что всё может быть наоборот. «Вея» звучала вполне естественно среди других артельных словечек, смысл которых она не всегда понимала, хотя и улавливала их общую швейную тему. И если догадка верна, то скорее уж «фея» – народный вариант профессионального термина.
Как легко одна мелочь изменяет картину мира! Казалось бы, за последние годы
