Сергей Лукьяненко - Фальшивые зеркала
Все смотрят на меня.
Последнее значимое мнение…
— Подбивать итог? — спрашиваю я. У меня нет никаких колебаний, я знаю, что сейчас скажу.
— Приветики, Лёнь!
Пат входит в библиотеку. Он одет в комбинезон, как две капли воды похожий на обмундирование из «Лабиринта».
— Пат… — Чингиз явно начинает злиться. — Что ты мне обещал?
— Я сделал уроки! — вскидывается пацан. — Все! И ещё скин клёвый нарисовал! Вот, похвастаться хотел!
— «Скин» хороший, — соглашается Чингиз. — Только ты обещал не входить в глубину. Помнишь?
Пат умоляюще смотрит на Падлу, и тот не выдерживает. Кряхтит и произносит:
— Ладно, Чин. Уймись. Здесь-то пусть… К тому же Пат имеет право решать. Как и все мы.
Последний аргумент, похоже, действует.
— Садись, — резко бросает Чингиз. — Рисовальщик… Мы решаем, что делать с программой Дибенко.
— И что? — устраиваясь между Чингизом и Падлой, спрашивает Пат.
— Общее мнение — уничтожить. Тёмный Дайвер предъявил нам ультиматум, требует файл. Проще всего файл уничтожить, тогда он от нас отстанет. Противостоять ему мы не в силах.
— Как не в силах? — переводя взгляд с Чингиза на Падлу, а потом на меня, спрашивает Пат.
Вот как рушатся идеалы. Крутой бизнесмен Чингиз, великий хакер Падла, последний дайвер Леонид — все пасуют перед Тёмным Дайвером…
— Абсолютно не в силах. Его возможности в глубине — скорее мистического характера. В отличие от наших. Или надо наплевать на Диптаун и перестать здесь появляться, либо уничтожить файл.
Надо отдать должное Пату, он не колеблется.
— Тогда давайте файл потрём! Или отдадим ему, пусть подавится!
— Нет, отдавать не станем. Сотрём. — Чингиз снова смотрит на меня.
— Леонид? Твоё слово?
— Тереть, — говорю я. — Тереть подчистую. И я объясню почему.
Похоже, объяснений, хотя бы каких-то, ждут все.
— Дибенко сделал очень хитрую штуку. Он решил создать искусственный интеллект, но не самоценный, а как придаток к живому человеку. Фактически это киборг. Только половинка этого киборга не механическая и электронная, а виртуальная, программная. Вначале она лишь копирует реакции человека. Потом начинает упреждать их. А потом… потом обретает какую-то собственную жизнь. Я прав?
Маньяк кивает, и я продолжаю:
— Самостоятельно эта штука тоже может развиваться… Император тому примером. Он начал как тупая программа с рядом вложенных в неё рефлексов. Кончил… кончил тем, что вышел из заданных программных барьеров. И спросил «кто я?». Так что, игрушка у Дибенко вышла на славу. Вот только одно меня смущает…
— Я понял, — кивает Чингиз. — Да, ты прав. Император — раз. Твой таксист — два.
Он действительно понял…
— Можно говорить, что Император изначально был нацелен на убийства и сражения, — говорю я. — Такова его роль в «Лабиринте». В этом направлении он и прогрессировал. Но вряд ли реальный человек, чья ожившая виртуальная половинка сошлась с Тёмным Дайвером, был психопатом, веселящимся при наезде на пешехода, жующим ствол пистолета, похищающим людей. Он таким стал. И в этом нет ничего удивительного, к сожалению. Ему требовалось развиваться. Обретать свою электронную плоть и кровь. А борьба, агрессия, война — идеальные стимулы развития. Обезьяна когда-то взяла палку не для того, чтобы сбить с ветки банан… а чтобы ударить врага. Программа Дибенко — это миллионы пещерных людей, которые ворвутся в Диптаун. Миллионы цивилизованных, умных, электронных неандертальцев. Я не знаю, в кого они превратятся. Может быть создадут свой, прекрасный и добрый мир. Только вначале им потребуется борьба… схватка… драка. Для того, чтобы обрести сознание в полной мере. Для того, чтобы начать думать.
— Фиг с ним, с этим винчестером… — говорит Маг. — Чингиз, ты потом ещё молоточком по нему пройдись, ладно? Хоть на годик оттянем это дело… и то хорошо.
— Все согласны? — спрашиваю я.
— Все. — Маньяк встаёт. — Ребята, мне пора. Бейте этот файл, сообщайте Тёмному Дайверу, что у нас его нет. А Дибенко передайте то, до чего мы додумались. Может быть, оценит?
— Я тоже пойду, — говорит Маг. — Мне ещё дела расхлёбывать…
— Запустил работу? — вяло интересуется Падла.
— Да не работу… — Маг досадливо морщится. — Вчера… как-то я расстроился от всех наших подвигов… Пришёл в фирму, и так мне захотелось выматериться! Кинул по локальной сетке другу письмо… ничего особенного! «Если тебя жизнь трахает, значит, ты ещё живой!» Он наш, русский, эмигрант. Должен шутки понимать!
— Почти афоризм, — насмешливо говорит Маньяк. — Ну и что? Не понял твоего юмора?
— Я не по той иконке кликнул… письмо на всех сотрудников ушло.
Маньяк присвистывает.
— Двадцать три человека, из них пять женщин… Обвиняют теперь в сексуальных домогательствах… Все женщины и трое мужчин…
— Американцы… — качает головой Падла. — Извинись. Премии выплати. Не доводи до суда, короче. А то без штанов останешься… тогда и убедишься, что ещё живой.
— Пошли… — Маньяк, покачивая головой, толкает Мага в плечо. — Молодец… что ещё сказать…
Только когда они выходят из библиотеки, Падла позволяет себе захихикать.
— Тоха, не смешно… — Чингиз укоризненно качает головой. — У него теперь и впрямь серьёзные проблемы.
— Да я понимаю… — Падла с трудом перестаёт ухмыляться. — Я представил лица добропорядочных сотрудников, получивших от главы фирмы такое послание…
— По-моему, смешно! — осторожно встревает Пат.
— В твоём возрасте смешно любое неприличное слово. — Чингиз как-то устало смотрит на меня. — Ну что? Не будем тянуть? А то срок ультиматума истечёт…
— Не будем, — соглашаюсь я. — Выходите и уничтожайте винт. У тебя есть там что-то ценное?
— Ничего такого, что стоит жизни. Это машина не для работы, а для отдыха. Доверишь нам самим уничтожить винт? Или приедешь?
— Доверю, — соглашаюсь я. — Мне кажется, такое бесконечное лето тебе не нравится…
— Лёня, а правда я скин здорово нарисовал? — спрашивает Пат.
Ох… у каждого свои проблемы. Но по крайней мере радует, что Пат так легко отказывается от новой, неопробованной игрушки…
— Сто пудов! — соглашаюсь я. — Молодец.
— Даже пистолет почти как настоящий… — вытаскивая из кобуры оружие, говорит Пат. — Ведь правда?
Он очень легко отказался от «Искусственной натуры»…
Очень легко нарушил запрет Чингиза.
Очень быстро создал «скин»…
— Чингиз! — кричу я, вскакивая.
Поздно.
Первый выстрел Пат делает в меня.
Второй — к недоуменно поворачивающемуся к нему Чингизу.
Третий — в Падлу, начинающего привставать с кресла.
Это не вспышка синего игрушечного пламени, как в настоящем пистолете из «Лабиринта Смерти». Это короткий миг, когда перед глазами возникает и прокручивается свинцово-серая спираль, молниеносно вытягивая из тела жизнь.
Какое странное ощущение!
Будто новокаиновая анестезия… только по всему телу. Тело есть, я его чувствую… вот только оно не повинуется. Я деревянный, как Буратино, и подвижный, как полено.
Зато падать не больно.
И упасть я ухитрился удачно — вижу Чингиза и Падлу, обвисших в креслах.
И стоящего рядом с ними Пата.
Тёмного Дайвера…
Как глупо.
— Пат! — кричит Чингиз. Говорить мы можем. Это хорошо. Это какой-то шанс. — Что с тобой?
Да с ним-то как раз ничего…
Пат опускает пистолет, подходит ко мне.
— Пат! — ещё раз выкрикивает Чингиз.
Тёмный Дайвер склоняется надо мной. Говорит вполголоса:
— Два часа истекли, Леонид. Я жду ответа.
Говорить довольно трудно. Как Чингиз ухитряется кричать — не представляю. Но я всё-таки проталкиваю слова сквозь онемевшее горло:
— Смени маску… не издевайся.
Пат усмехается, и знакомым жестом поднимает руки к лицу. Вверх-вниз. Снимая лицо, надевая лицо. Его плечи раздаются, он тянется вверх. «Скин» меняет цвет, рвётся, превращается в чёрный плащ.
Теперь это Дмитрий Дибенко. Не Человек Без Лица, а Дибенко с фотографий. Со старых фотографий — растерянно улыбающийся, ошарашенный, ещё не осознавший, что натворил, человек.
— Чингиз, это никакой не Пат… — говорю я. — Это Тёмный Дайвер.
Чингиз издаёт лёгкое рычание, словно пытается приподняться.
— Так удобнее? — почти весело говорит Тёмный Дайвер. — Нормально? Или нужна другая внешность? Вика, Маньяк, комиссар Рейд, Крейзи… Цирк окончен. Файл, Леонид!
Я молчу. Четверть часа — и паралич пройдёт. Должен пройти.
— Вы не совсем правильно оцениваете ситуацию, — Тёмный Дайвер оглядывается на замолчавшего Чингиза, на Падлу, который свирепо вращает глазами, но молчит. — Пока я использую гуманные методы. Вы парализованы на короткий срок, пятнадцать-двадцать минут. Если за это время я не получу раскриптованный файл, мне придётся повторить процедуру… но вот беда…
