Яр(к)ость - Вадим Юрьевич Панов
– Откуда ты знаешь о болоте?
– «Яркость» много больше Швабурга, – улыбнулся он в ответ.
– Извини, не подумала. – Она сделала глоток вина. – Обычные люди ходят в «Яркость» не для того, чтобы бродить по болотам.
– Значит, я не совсем обычный. – Женя помолчал. – Я ухожу в лес, горы, джунгли… и в том числе – на болота. Мне интересно.
– Но ты там не зарабатываешь.
– Ещё как зарабатываю, – оживился молодой человек. – Я устраиваю туры в заповедные места – в симуляцию дикой природы, рассказываю о растениях, о животных, об их повадках, показываю, как выживали наши предки в гармонии с тем, что их окружало. Людям нравится ходить со мной и они готовы за это платить.
Глория поймала себя на мысли, что если услышит предложение принять участие в платном туре, красавчика придётся убить. Не в «Яркости» – в реальности. За то, что испоганил чудный вечер.
Но Женя оказался лучше, чем она предположила.
– Так что я в порядке.
– Но вряд ли зарабатываешь много. – Её не интересовали его финансы, ей хотелось понять его отношение к жизни.
– Мне хватает того, что есть. Моя квартира в «Яркости» мало чем отличается от настоящей. Разве что чуть больше. Я не вижу необходимости гоняться за модными футболками или вешать на виртуальные стены виртуальные картины известных мастеров. Уникальные, с подтверждённым авторством и выпущенные ограниченной серией, но виртуальные. Моя «оболочка» полностью копирует мой внешний вид, поэтому она бесплатна, мне не нужна машина для «Яркости», ведь машина тоже ненастоящая… Погоди… – Он на мгновение задумался и внимательно посмотрел на девушку. – Ты это имела в виду? Эту зыбкость?
– Мне нравится, когда меня понимают, – тихо ответила Глория.
– Пусть и не сразу.
– Не важно. – Она пошевелила пальцами, словно помогая себе подобрать нужные слова. – С тобой приятно общаться, Женя, ты не пользуешься миром, а пытаешься его познать.
И тут он вновь её удивил.
– «Яркость» бессмысленно познавать, – рассудительно произнёс молодой человек. – Она искусственная, а значит, ограничена воображением и способностями создателей. Рано или поздно её можно прочитать полностью и она станет неинтересной.
– А настоящий мир?
– Настоящий мир непознаваем по умолчанию. Он переполнен загадками и каждый новый ответ порождает множество новых вопросов. А за каждой открытой дверью таится коридор с десятками новых дверей. Настоящий мир бесконечен.
– Откуда ты знаешь?
– Его исследовали тысячи лет и этому процессу не видно конца.
– Ты бы хотел его исследовать?
– Мне по карману только «Яркость».
«Яркость» и Швабург, или другая агломерация. Таков беспощадный протокол глобального Экологического Ренессанса: людям предназначены города.
– Где ты учился?
– Я много читал.
Она помолчала, а затем неожиданно обернулась и посмотрела на гуляющих по набережной. На толпу, гомон которой они не слышали. И – машинально – на колоссальный шпиль «ShvaBuild». В «Яркости» этот небоскрёб небоскрёбов выглядел намного эффектнее, чем в реальности – его верхнюю половину никогда не закрывали облака.
– Напрасно я с тобой заговорила.
– Почему? – удивился Женя.
– Теперь я начинаю видеть в них людей.
– А кого ты видела раньше?
– Ливеров. – И, не позволив молодому человеку ответить, продолжила: – Да, зыбкость это не о болоте. Зыбкость – о мире, который им так полюбился.
– Нас заставили его полюбить, – очень тихо уточнил Женя.
– Скорее, уговорили, – поправила молодого человека Глория. – Никакого принуждения, лишь демонстрация приятного удобства.
– Да, мир агломераций очень комфортный…
– ББД не даёт умереть от голода и позволяет иметь крышу над головой, бесконечная «Яркость» открывает простор для самовыражения: можно заняться творчеством, можно бизнесом, можно придумывать, изучать, конструировать, а можно вообще ни о чём не думать, даже о будущем, и просто наслаждаться вечным «сейчас». Заботясь лишь о том, чтобы на виртуальной стене роскошной виртуальной квартиры висела оригинальная цифровая копия модной картины. Виртуальной.
– «Яркость» огромна, а если она надоест – есть другие Метавселенные. В этом смысле наш мир бесконечен.
– И зыбок.
– Как песок.
– Как замок на песке.
– Как замок на зыбучем песке. – Женя покрутил в ненастоящей руке ненастоящий бокал с ненастоящим вином и поставил его на ненастоящий столик. – Который можно снести одним движением пальца.
– Именно так, – грустно подтвердила девушка. – Земли, моря, горы, вся планета, Луна, Меркурий, пояс астероидов… всё настоящее – вечно. И если мы исчезнем, они останутся. Метавселенные же принадлежат людям, а у людей есть интересы, и если завтра их интересы потребуют уничтожить «Яркость» и другие Метавселенные, полностью уничтожить, вместе со всеми цифровыми картинами, подтверждёнными футболками и роскошными дворцами, которые тут понастроили – они уничтожат их не задумываясь. Зыбкость – это люди.
Глория поднялась. Женя понял, что она уходит и грустно спросил:
– Мы ещё увидимся?
– Возможно. Однажды. Как-нибудь.
– Я буду ждать.
– Зачем?
– С тобой интересно говорить.
– Это достойная причина, – согласилась Глория, глядя Жене в глаза.
– Достойная чего?
– Достойная, чтобы дождаться.
Он проводил её взглядом, улыбнулся и снял очки. Платить за отдельный столик и вино не требовалось – нужную сумму, включая чаевые, уже списали с его криптовалютного счёта. А когда посетители исчезли – столик растаял, осталось лишь море.
Ненастоящее.
Но очень красивое.
Сняв очки, Женя оказался в своей квартире. В той, которая поменьше, в настоящей. Сто двенадцатый этаж дома, стоящего на берегу реки – до соседнего небоскрёба больше ста метров, вид был много лучше стандартного, поэтому квартира считалась «элитной». Дорогой. И окно было не просто окном, а стеклянной стеной. Дорого, конечно, но Женя мог себе позволить. Сняв очки, он бросил их на кровать, подъехал на инвалидном кресле к окну и посмотрел на город. На гигантский Швабург. Смотрел внимательно, стараясь понять, где живёт его случайная знакомая. Девушка, с которой так приятно и так интересно говорить. Девушка, умеющая восхитительно танцевать. Девушка с настолько грустным взглядом, что его не смогла скрыть даже «оболочка».
Вживлённая «паутина» ещё хранила прикосновения девушки, имени которой он так и не узнал, и Женя мог приказать устройству запомнить эти ощущения, чтобы переживать их вновь и вновь, но не стал. Он хотел настоящего. Да, через некоторое время ощущения потеряют остроту, но не пропадут. Останутся в душе.
В этом смысл настоящего – или ты продолжаешь чувствовать, или случившееся не было важным. А что может быть важнее настоящих прикосновений незнакомки, пережитых им в «Яркости»?
* * *
– Шанти?
– Привет, – рассеянно отозвалась девушка.
По тону Бенс понял, что контролёр Четвёртого департамента крайне занята, причём, скорее всего, как раз поставленной им задачей, но хороших вестей пока нет.
– Спасибо, что позвонил.
– Правда?
– Ты едешь? –
