Безопасный уровень (СИ) - Зубов Константин

Они остановились в пяти метрах от меня — Ира и Софья. У девочки были связаны руки, растрепанные волосы спадали на искаженное страхом лицо. Она дрожала.

Ира же улыбалась. Ее было трудно узнать, на голове вместо привычных черных волос теперь топорщился мальчишеский ежик белых.

— Нравится мой новый стиль?

Она, позируя, повернула голову, продолжая крепко держать под локоть Софью.

— Отпусти ее, — мой голос дрогнул, — девочка ни при чем.

— Вообще-то, я привела ее именно для того, чтобы медленно убить на твоих глазах… Стоять! — она навела на меня пистолет и засмеялась. — Но да, я предполагала, что ты просто так не будешь смотреть, поэтому сначала я переломаю тебе руки и ноги, а уже потом займусь этой маленькой сучкой.

Она наслаждалась моментом и никуда не торопилась.

— Джо просил меня сделать все быстро, — она театрально развела руки и повернулась к Софье. — Но как я могу? Ты знаешь, доча, что твой папа сделал с моим возлюбленным?

Софья попыталась вырваться, но тут же охнула от боли и скорчилась: пальцы охотницы сжали ее локоть.

— Он убил его, отрезал руку, вырвал чип и глаз, а потом сжег… Я сделаю то же с ним живым или с тобой, пока не решила, — Ира снова засмеялась, но радости на ее лице больше не было, только ненависть.

В отчаянье я понимал, что выхватить пистолет не успею: подготовка охотницы значительно превосходит мою. Оставалось тянуть время и надеяться на чудо.

— Ты как, Софушка?

— Убей ее!

Дочь прыгнула на Иру. Я тут же рванул к ним, но охотница была готова. Она коротко взмахнула рукой и ударила рукоятью пистолета Софью в висок, а от моего прыжка уклонилась.

— Пошла потеха!

Боль пронзила поясницу, кулак Иры врезался в бок, и я рухнул на колени. Софья лежала рядом.

— Муж, давай так: сейчас ствол смотрит тебе в затылок, шевельнешься — и тебе хана.

Я услышал тихий вздох — Софья жива!

— Мы оба этого не хотим, медленно откидывай все свои приблуды, пистолеты, ножи и т. д. А потом повеселимся, идет?

Роберт, ты нужен!

Я сделал, как требовала охотница.

— И кол от вампиров тоже… Хорошо, вставай! — она оглядела меня и удовлетворенно кивнув, убрала пистолет. — Ну что, поехали?

Я даже не заметил, как она приблизилась. Кулак выбил из легких весь воздух, и я, задыхаясь, упал.

— Не кривляйся, вставай. У меня вылет через два часа, а нам еще столько надо успеть.

Я попытался встать, но завалился набок.

— Э-э-э, так не пойдет!

Ухо резанула боль: Ира поднимала меня, резко схватив за мочку.

— Вставай, а не то я просто начну отрезать все, что торчит.

Перед глазами плыло, я поднялся и тут же снова упал навзничь — из сломанного носа потекла кровь.

— Да, с тобой никакого веселья, — сквозь туман донесся голос лжежены. — Когда толпой мужа моего убивали, посмелее были?

Я тут, выходи!

Наконец-то! Я расслабился, впуская Роберта.

(Роберт)

Резко наваливается боль.

Качаясь, я стою напротив Иры. В свете далеких фонарей и звезд рассматриваю ее лицо. Улыбка — оскал, ненависть в черных прищуренных глазах, губы плотно сжаты, на скулах играют желваки. Вряд ли Серега узнает в ней свою жену.

— Нечего сказать? — рычит она. — Ты не мужик, а говно! И в сексе тебе до Мэйсона, как до луны было! Сейчас я сломаю тебе руки и ноги, а потом займусь твоей ненаглядной дочуркой.

Она двигается быстро, но кулак лишь цепляет щеку, и я в ответ бью под ребра, а затем локтем в ухо. Она отшатывается. Бросаюсь следом, но Ира успевает увернуться и бьет меня в плечо.

Мы снова стоим друг напротив друга. Она машет головой, приходя в себя.

— Неплохо, милый, неплохо… сразу бы так.

Теперь она настороже и медленно ходит вокруг. Атака. Блок. Еще атака. Пропускаю мощный апперкот. Падаю. Ира вытирает кровь с рассеченных губ. Встаю. Перед глазами пелена. Сплевываю обломки зубов.

— Как ты нашла меня? — спрашиваю первое, что приходит в голову: нужно время оправиться от удара. Ира смеется.

— С шапочками вы хорошо придумали, но у камер же есть и ручное управление.

Она делает ложный выпад рукой и через мгновение бьет ногой по и так больному колену. Падаю и с трудом блокирую удар в висок. Успеваю перехватить ногу охотницы и выворачиваю ее. Ира падает рядом, но тут же встает. Да, не сравнить со спаррингом с Катей. Я медленно поднимаюсь следом.

— Это же не ты, милый!? — догадывается охотница. — Но ты же тоже тут, правда? Твой заместитель не сумеет полностью вкусить того, что я сделаю с Софьей. Скажи, что ты тут?

— Он тут.

— Слава Богу, — серия ударов, и я снова лежу. — Ты ведь теперь знаешь, что такое Бог?

В этот раз я еле встаю — кровь из рассеченного лба заливает глаза. Тяжело дышать.

— Ну что? Переходим к финальной стадии?

Ира бросается вперед, уворачивается от моего выпада и наносит мощный удар по уже сломанному носу.

Падаю на спину. Надо мной звезды, глаза закрываются — сквозь ресницы вижу недовольное лицо Иры.

(Сергей)

— Э-э-э. Стой, а как же пытки? — она трясет меня, но сознание Роберта отключилось. — Вот ведь падла.

Ира плюет мне в лицо и встает. В этот миг я возвращаюсь в тело.

Больно! Но мне не до того. Ира достала нож и повернулась к Софье. Я размахнулся и, вложив всю злость и страх, ударил ногой под колено женщине, выглядящей, как моя жена. Она удивленно вскрикнула и упала. Ее голова глухо стукнулась о крышу. Через секунду я сидел сверху, нанося удар за ударом по некогда любимому, а теперь такому ненавистному лицу. Я слышал хруст носа и треск ломающихся зубов.

— Хватит, папа, хватит!

Сквозь туман доносился голос дочери, но я не останавливался, пока лицо и кулаки не превратилось в кровавое месиво. Она убила мою жену! Мою Иру! Я схватил выпавший из обессиливших пальцев нож и с размаху вонзил его в закрытый глаз охотницы. Теперь хватит. Силы разом покинули меня, и я свалился рядом с мертвым телом. Через несколько секунд я почувствовал теплое дыхание и слезы на щеке. Софья легла рядом, дрожа и обнимая меня.

— Она была так похожа на маму.

Следующие полчаса запомнились лишь урывками: голоса, лицо Кати, запах крови и персика, завернутая в теплый плащ Софья, рыдающая у меня на груди.

На грани сознания мелькала мысль: я знал, что она важна, но не мог ухватить. Наконец, когда лекарства подействовали, вспомнил.

— Чез да аса у хлет, — попытался сказать я, но запекшиеся губы не слушались.

— Что, папа? — Софья наклонилась ко мне.

— Чез да асаулет, — снова лишь мычание.

— Дайте воды, — крикнула Софья, а я, не отрываясь, разглядывал ее профиль на фоне ночного неба. Дочка жива. Чтобы ни случилось дальше, она жива!

Катя опустилась на колени и приподняла мою голову; ее рыжие волосы растрепались, на щеке темнел свежий шрам. Ледяная вода потекла в горло, я закашлялся.

— Тихо, тихо, не торопись.

— Через два часа у них вылет, — наконец сумел выговорить я, — вернее, уже через полтора, нам нужно на аэродром.

— Да, мы в курсе, Сережа, — я уловил ее теплую улыбку. — Нам отсюда всего полчаса ехать, остальные уже выдвинулись. У тебя еще есть время отдохнуть. Кстати, тот парень, что был с тобой, выжил. Аптечка лежала на нем, когда в него попала пуля.

Сашка жив, а программисты нужны всегда. Я поймал взгляд Софьи, улыбнулся ей и звездам, сияющим вокруг ее головы, и погрузился во тьму.

Аэропорт гудел, как растревоженный муравейник: невооружённым глазом было видно, что планируется массовый вылет. Темнота скрывала наше присутствие. Перепрограммированные Кириллом и его командой камеры теперь следили только за нашими врагами.

Бинокль со встроенным прибором ночного видения окрашивал фигуры людей и летательные аппараты зеленым.

— Садись, — негромко сказала Катя, устраиваясь на мотоцикле, — сейчас начнется.