Вадим Проскурин - Звездный шлюз

— Допустим, она в курсе. Допустим даже, она знает, кому конкретно сообщили местонахождение нанозавода. Но как заставить ее сознаться? Это будет явно агрессивный акт, бывало, что войны начинались и по меньшим поводам.

— Если бы яхры боялись войны с нами, они бы не запустили чуму в США.

— Тогда они нас недооценивали. А теперь оценили по достоинству и испугались. Я уверен, что на прямой вопрос она ответит: «Ничего не знаю».

— Кто бы сомневался, — вздохнул Кожухов. — Даже если она ответит что-то конкретное, это с большой вероятностью будет означать, что яхры решили кого-то подставить. Есть только один способ точно узнать правду.

— Какой же?

Кожухов немного помолчал, а потом вдруг сказал:

— Мейоз.

От изумления я лишился дара речи. Некоторое время я смотрел на Кожухова и не мог ничего сказать. А потом спросил:

— Ты серьезно?

— Серьезно, — ответил Кожухов. — Если ты вступишь с ней в мейоз, ты узнаешь все, что знает она.

— Не факт, — возразил я. — Некоторые детали памяти могут потеряться в ходе мейоза. Например, уйти в балласт.

— Насколько это вероятно?

— Не знаю. Если верить Вудстоку, вероятность появления балласта тем выше, чем больше разница между исходными личностями и чем менее стабильна каждая из них. Когда слились мы, Сабалин и Рудпей, балласт не возник. Я бы сказал, что и в этот раз его не появится, но я не могу быть абсолютно уверен.

— Насколько велик риск? — спросил Кожухов.

Я пожал плечами.

— Не знаю, — сказал я. — По-моему, вероятность невелика, но…

— Значит, придется рискнуть.

— А если это воспоминание попадет в ту личность, которую будет контролировать Сбот?

— Я, конечно, не такой крутой специалист в мейозе, как ты, — сказал Кожухов, — но кое-что мне подсказывает, что ты будешь контролировать обе личности. После двух мейозов ты все еще очень похож на Сигова, особенно после второго мейоза. Даша ушла куда-то вглубь, от Сабалина осталось только несколько любимых выражений…

— Каких?

— Неважно. Я почти уверен, что Сбот постигнет участь Сабалина и Рудпея. Так подсказывает моя интуиция, а она редко меня подводит.

— В Страсбурге не подвела, например…

— В Страсбурге нам пришлось пойти на сознательный риск, — сказал Кожухов. — Мы находились на чужой территории, мы чисто физически не могли обеспечить нормальную защиту объекта. У нас была только одна альтернатива — свернуть производство и начать все заново в России, но тогда мы потеряли бы не менее месяца.

— А так мы теряем три месяца.

— Не повезло, — пожал плечами Кожухов. — Но тогда я четко понимал, что мы рискуем, а сейчас ситуация не кажется мне такой рискованной.

— Ну ладно, — сказал я. — Но остается еще одна проблема, самая главная. Как убедить Сбот войти в мейоз?

— Нопстеров не пришлось убеждать, — заметил Кожухов. — Они сами подсунули тебе своего агента.

— Нопстеры — это другое, — сказал я. — У них нет таких имперских амбиций, как у яхров, нопстеры более здравомыслящие. А с точки зрения Сбот человечество — варвары, которые поставили на уши весь сектор. Предоставить варварам доступ к государственным тайнам — на это Сбот не пойдет. К тому же, Рудпей, в отличие от Сбот, не имел доступа к большим секретам, он был простым оператором, а не крутым начальником. На Блубейке крутых начальников вообще нет, если не считать компьютера. В самом лучшем случае Сбот предоставит для мейоза какого-нибудь мелкого советника, но нам это не подходит. Для нее самой согласиться на мейоз — это как римскому императору предложить взять Аттилу в соправители.

Кожухов улыбнулся и сказал:

— А никто и не говорит, что она пойдет на мейоз по доброй воле. Ты должен поставить ее раком. В переносном смысле, разумеется. У нее не должно остаться другого выхода.

— И как же это сделать? — спросил я.

— Очень просто, — улыбнулся Кожухов. — Один еврейский товарищ предложил замечательную идею, я бы до нее ни за что не догадался бы. Евреи — страшные люди, особенно после того, что у них весной произошло. Кровожадные до ужаса, чечены отдыхают.

— Короче, — не выдержал я. — Не томи, рассказывай.

— Все очень просто, — сказал Кожухов. — Вначале ты разговариваешь с Сбот по-хорошему. Она тебя посылает. Тогда ты идешь на Броун и выдаешь доминанту в пределах одного острова. Суть доминанты — всем дружно идти на Нисле и творить там массовые убийства.

— Как идти? — спросил я. — Ножками? Или ты умеешь строить на Броуне терминалы Сети?

— Ты умеешь, — сказал Кожухов. — Ты вступишь в мейоз с одним из броуновцев и передашь ему то, чему научили тебя ангелы. А в доминанту ты включишь указание вступать в мейоз друг с другом до тез пор, пока это умение не станет доступно всем. А потом всем одномоментно уходить на Нисле. Идея понятна?

— Понятна, — кивнул я. — Потом я выжидаю день-другой, связываюсь с Сбот и говорю ей, что это было последнее китайское предупреждение, а в следующий раз я запущу супердоминанту.

— Можно и так, — сказал Кожухов. — Только Сбот наверняка сама захочет с тобой поговорить. Правда, евреи — жуткие люди?

— Жуткие в данный момент, — уточнил я. — Вообще-то они добрые и пушистые, но сейчас им пришло время озвереть, как говорил Габов. Нам всем сейчас пришло время озвереть.

— Мы и звереем потихоньку, — грустно сказал Кожухов. — Скоро озвереем до полной потери человеческого облика. И тогда твой долбанный Вудсток отправит всех на следующий уровень.

Черт возьми! Кожухов произнес эти слова просто так, не вдумываясь в их смысл, но ведь это запросто может быть правдой! Как говорил Вудсток? Разброд и шатание, массами овладевает отчаяние… Не знаю, что овладевает массами, но на вершине социальной пирамиды отчаяние налицо. Неужели все, что происходит, входит в планы Вудстока?

Как и следовало ожидать, Сбот не согласилась с моим предложением. Впрочем, не согласилась — это мягко сказано, разозлилась она так, что если бы мы были броуновцами, мы бы после этого разговора разлетелись в разные стороны со скоростью… даже не знаю, какая скорость на Броуне считается очень большой. Короче, разговор не привел ни к чему, кроме ожидаемого всплеска отрицательных эмоций.

На финальную угрозу Сбот не отреагировала. Очевидно, решила, что угроза пустая. Ну-ну.

Над пакетом доминант повозиться пришлось изрядно. В отличие от предыдущего раза, сейчас мне требовалось не просто дополнить систему правил, которым подчиняется броуновское коллективное сознание, но заставить каждого броуновца, воспринявшего программу, выполнить довольно сложную последовательность действий. Я возился над доминантами целый день и все равно не успел закончить работу до вечера. Надо будет как-нибудь в будущем поручить программистам сделать эмулятор броуновской ноосферы, чтобы проще было отлаживать новые доминанты. Только, боюсь, для этого потребуется компьютер, который не построить без нанозавода.

На следующий день я все-таки довел работу до конца. Я мысленно крутил полученные формулы так и сяк, но нигде не видел никаких ошибок. Надеюсь, все сработает как надо.

Перемещаясь на Броун, я немного опасался, что Сеть направит меня в район, зараженный предыдущей супердоминантой, но опасения оказались напрасными. Этот район еще слишком мал, чтобы принимать в расчет вероятность случайно попасть в него.

Как и в прошлый раз, сознание сразу начало раскрываться навстречу разумам соседей, но в этот раз я сумел выбросить первую доминанту быстрее, чем контакт стал невыносимо тесным. Первая доминанта была очень проста — сидеть и слушать.

Я дождался, пока броуновцы со всего острова, привлеченные доминантой, не соберутся вокруг меня, затем выбрал одного броуновца и велел ему отплыть в сторону, а остальным — сидеть на местах и ждать.

Мейоз был очень долгим, гораздо дольше, чем все предыдущие. Несколько раз он прерывался, я просматривал мысли своего партнера и видел, что архангельская техника сетевых перемещений все еще не продублировалась. И все начиналось с начала. Я уже начал бояться, как бы броуновцы, ждущие в инкубационном зале, не передохли от голода. Мы-то с партнером утоляли голод уже дважды.

Ненормально долгий мейоз дал один побочный эффект, на который я не рассчитывал. Чем дольше наши души переплетались в мейозе, тем сильнее броуновец походил на меня. В какой-то момент я понял, что на Нисле придет вовсе не толпа броуновцев-убийц. На Нисле придет толпа моих клонов. Черт побери! Экое неожиданное применение Броуна для практических нужд. Если запустить сюда сильную и целостную личность, способную перенести многократный мейоз без большого ущерба для себя, то ее можно растиражировать в нужном количестве экземпляров и запрограммировать на выполнение заданных действий. А если оформить программу как супердоминанту… Армия клонов из «Звездных войн» отдыхает. Сколько разумных существ обитает на Броуне? Если поверить нопстерской оценке числа островов… на одном острове в среднем живет около тысячи броуновцев… Получается двадцать… гм… триллионов. Двадцать триллионов разумов, запрограммированных на одно и то же. Или не совсем на одно и то же, только это будет немного сложнее. Да это же абсолютное оружие в масштабах вселенной!