Брюс Бетке - Интерфейсом об тейбл
И тут ход событий невероятно ускорился. Мы едва успели разглядеть, как лазерный луч, вырвавшийся из одной из башен замка, пометил летящий самолет ярко-зеленым пятнышком. Откуда-то из-за стен замка вылетела ракета «земля-воздух» и с утробным ревом преодолела звуковой барьер. Две секунды спустя мальчик уже несся к земле в неуправляемом пике. Одно крыло точно ножом срезали, двигатели пылали.
— Один киберпанк, выче-е-ер-киваем, — заметила Реба, опустив бинокль.
— Ну, нет, — возразила Элиза, — комедия только начинается. СМОТРИТЕ.
Мальчик умудрился вывести самолет из пике, но поздно — фюзеляж уже разламывался на части…
Минуточку. Фюзеляж не разламывался. Он МОРФИРОВАЛ. Кирпичики сдвигались, очертания менялись, гондолы двигателей, вывернувшись, превратились в конечности. Перед самым ударом о землю самолет окончательно превратился в гигантского человекообразного робота. БАМ-М! — в полумиле от замковых стен робот приземлился на обе ноги, и земля дрогнула под его ступнями. Осмотревшись, робот морфировал свою правую руку в плазмопушку и зашлепал по грязному полю к воротам замка.
Не прошел он и ста ярдов, как попятился, отброшенный неожиданным залпом. Из его пробитой груди повалил дым, потекло масло.
— Ни фига себе… — выдохнул Гуннар. — Кто это его?
— Смотрите внимательно, — отрезала Элиза. На второй раз мы услышали «К-Р-Р-РЫМП» орудийного выстрела и увидели, как брызнули осколки и отвалилась, закувыркавшись в воздухе, правая рука робота. Затем мы услышали дружный рев мощных двигателей, и грязное поле зашевелилось. Все его холмики снялись с мест и поползли к роботу.
— Вот черт! — сплюнула Реба. Застучала по кнопкам своего бинокля. Выругалась еще раз. — Что это за твари? Танки?
— Не совсем, — уточнила Элиза. — Это автоматические боевые машины «ТРОЛЛЬ Т-4». Автономные и самоуправляемые роботы. Их огневая мощь измеряется килотоннами, коэффициент непослушания приказам — ниже нуля. Тупее всех тупых, но очень опасны. Вы что, его «Робох Рен» не читали?
Третий выстрел раздробил левую коленку робота. Он упал на спину и бухнулся на землю с душераздирающим треском, отчаянно размахивая левой рукой. Гуннар попытался отнять у Ребы бинокль.
Та отразила его натиск.
— Не-а, — ответила она на вопрос Элизы, когда Гуннар перешел в отступление. — Документальные книжки Кертиса мне никогда не нравились.
— А зря, — проговорила Элиза. — Ты бы поняла, как у него мозги работают.
АБМ-«Тролли», обступив поверженного робота, переключились на мини-артиллерию. Точно вооруженные бензопилами хирурги, они проворно отчекрыжили роботу левую руку, левую ногу и оставшиеся культи. Потом, втянув свои дымящиеся пушки, выдвинули массивные руки с гигантскими острыми клешнями вместо кистей.
— Мне лично, — продолжала Реба, — больше по сердцу технотриллеры его среднего периода. Прежде всего «Зеленая буря».
Элиза сморщила нос:
— Ты что, шутишь? Это где Экологическая полиция ООН хочет поработить мир, но его спасает кучка красноносых орегонских лесорубов с электротопорами? Да как ты можешь?
— А я лесорубов люблю, — передернула плечами Реба.
Не прошло и минуты, как «Тролли» демонтировали торс робота. Его шлемообразная голова, покатившись, встала торчком. Тут у парочки «Троллей» выросли буры и пилы. Они вскрыли голову, точно консервную банку.
Внутри оказался мальчишка максимум пятнадцати лет. Он закричал всего один раз — когда в него вонзились острые стальные когти «Троллей». Ритмично поднимая и опуская клешни, они демонтировали его. Аккуратно вынули и разложили кишки, печень, легкие, глазные яблоки…
Гуннар, отвернувшись, едва сдержал рвоту. Реба, медленно опустив бинокль, мертвенно побелела. Элиза и так была мертвенно-бела с головы до пят, так что ее реакцию установить было сложно.
— Ладно, — произнес я, — из всего этого следует, что лобовая атака отменяется. У кого какие идеи насчет запасного плана? — и я поглядел на Ребу. Реба поглядела на Гуннара. Гуннар поглядел себе под ноги.
Элиза поглядела на меня.
— Макс, ты никогда не пробовал играть в импровизационном театре?
Пять минут спустя мы катили по дороге к главным воротам замка. На наших лицах цвели невинные улыбки. В сапогах хлюпали целые лужи виртуального пота, моча наши упавшие в пятки сердца. Хорошо еще, что «Тролли» нами вроде бы не интересовались… Тут мы смогли разглядеть охранников.
— НАЦИСТЫ? — прошипел я, обернувшись к Элизе.
— Дешевая рабочая сила, — прошипела она в ответ.
Двое нацистов, стуча коваными сапогами, вышли из затененной арки ворот и наставили на нас свои автоматы. Реба затормозила. Я остановился рядом с ней. Третий — нацист офицерской внешности — вышел из дурацкой полосатой, как зебра, будочки и гусиным шагом приблизился к Ребе. Это означало, что я видел лишь его спину.
— Вас гибт? — вопросил офицер.
— Гранатограмма! — бодро выпалил Гуннар. — Посылочка для мистера Кертиса!
— Вас? — не понял офицер. — Нихт ферштейн зи! Широко ухмыльнувшись, Гуннар подмигнул мне:
— Объясни ему. Макс.
Улыбаясь и ликуя, я слез с мотоцикла и лениво подошел к ним.
— Видите ли, герр офицер… — перескочив в режим кубизма, я залез ему в грудь рукой, нащупывая программу согласия. Нацист вертелся на моем кулаке, как загарпуненный лосось.
— Вас? — визжал он. — Вас? — автоматчики, заподозрив неладное, спешно двинулись к нам.
— Ма-акс, — прошептал Гуннар, — быстре-ей…
— Нам каюк, Гуннар, — прошептал я в ответ, — у него нет сердца.
Остальные охранники замерли на дистанции прямой наводки и подняли автоматы. — Сделай что-нибудь, — зарыдал Гуннар. Автоматчики неторопливо взяли нас на мушку.
— Привет, либхен, — проворковала Элиза с акцентом, достойным Марлен Дитрих. — Зи давно ауф восточный фронт зинд? — Покосившись уголком глаза на Элизу, я так обалдел, что чуть не уронил офицера. Оказывается, она грациозно разлеглась на сиденье моего мотоцикла, абсолютно голая, если не считать стратегически размещенного страусиного боа и толстенного слоя туши для глаз. Солдаты были менее хладнокровны, чем я. Уронив автоматы, облизывая слюнки, они рванулись к ней. Подпустив их почти на расстояние близкого приятного знакомства, Элиза распорядилась:
— Подбери стволы. Макс.
Швырнув офицера Гуннару, я подобрал автоматы. Элиза, схватив охранников за шкирку, сделала с ними что-то, отчего они свалились на месте.
Спустя минуту мы связали солдат, заткнули им рот кляпами и спустили в ров, чтобы крокодилы не скучали. Нас посетила идея переодеться в их форму, но Элиза настояла, что маскарад нам ни к чему. Исследовав коллекцию ключей на поясе Офицера, мы отомкнули калитку в человеческий рост, которая находилась рядом с воротами.
— Технику бросим, — решил Гуннар. — Дальше пойдем пешком.
Схватив с сиденья свою винтовку, Реба щелкнула пальцами, и джип рассыпался в виртуальный прах. Я же, решив выпендриться, уменьшил свой «харлей» до игрушечных габаритов и спрятал в карман.
— Ладно, — возгласил Гуннар, озираясь в поисках нежеланных свидетелей. — Вперед! — Он толкнул дверь, и мы влетели…
ВНУТРЬ.
Интерьер в замке Фрэнклинштейн был офигительный. НИ КОНЦА НИ КРАЮ. Бесконечность с мраморными полами, канделябрами, зеркалами и дверьми простиралась на все четыре стороны. Наша четверка на миг замешкалась, пораженная этой масштабной картиной.
— И что теперь? — процедила Реба.
— Будем искать. — Гуннар посмотрел на часы. — У нас еще час с лишним спокойного времени. Если мы перейдем на скорожизнь и пролистаем это дело на максимальной скорости, то может, и найдем чего. И успеем унести ноги.
Элиза, выступив вперед, подняла руку:
— Можно внести предложение? Если верить моим источникам, Фрэнклин Кертис пишет по системе Станиславского.
— Слыхивали, — заметила Реба.
— Мне кажется, это значит, что для каждой книги он создает свою МПВ согласно месту действия. И там играет, пока не нащупывает сюжет. Так что, если исключить все, что не МПВ…
— Ага, — сообразил Гуннар, — тогда мы подрежем это безобразие до обозримой величины.
— Но с чего начнем? — спросил я. Сняв с плеча винтовку, Реба указала дулом в первом попавшемся направлении.
— Вот с чего.
Следуя за ней, мы вошли в какую-то дверь.
*вспышкаЩЕЛК! *
Попятившись, Реба уставилась на магазинную винтовку системы «винчестер», которая оказалась у нее в руках вместо ее современной автоматической.
— Что за хрень?
21. НАЛЕТ. ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Я отвел глаза от Ребы — предварительно обратив внимание, что ее зеленый камуфляжный жилет обернулся бахромчатой курткой из оленьей кожи — и окинул взглядом наши новые окрестности. Очевидно, то был какой-то город-призрак на Дальнем Диком Западе старых времен. Ослепительно сияющее полуденное солнце нещадно палило своими лучами голую равнину. Перед нами простиралась пыльная пустынная улица, где комки перекати-поля играли в догонялки с ящерицами и гремучими змеями. Откуда-то неподалеку доносились стоны ржавых петель — жаркий порывистый ветер то и дело тревожил незапертую дверь. Тот же самый ветер носился по руинам заброшенных дощатых зданий, завывая не хуже полного кворума разочарованных в жизни койотов.