Александр Белаш - Кибер-вождь
Замер маятник времени. История остановилась…
А где-то далеко светит яркое солнце и бушует жизнь. Все в ней переплетено, странно, сложно; в ней нет прямых углов, простых чисел и решений. В разогретом мареве звенит птичья трель и первая бабочка летит неровным, ломким движением, пытаясь преодолеть свежую струю ветра. Деревья сплетаются в небе гибкими ветвями, а под землей бугрятся, сцепляясь, корни. Все ярко, живо, неправильно…
Но человек в черном об этом не знает. Если хоть один луч света проникнет в его хранилище — он ослепнет. Экспонаты померкнут, поблекнут, пойдут трещинками, ссохнутся и пожухнут. Рассыпятся прахом хрупкие создания, все обратится в пыль и тлен.
Здесь все принадлежит смерти — и поэтому Принц Мрака Ротриа так бережет свою коллекцию от прикосновения солнечных лучей.
Глава 8
Хлип неспроста назвал свой пятый диск «320x320» — это был размер Города. Применительно к Старой Земле — участок площадью с Исландию, но населенный гуще Бангладеш. Люди здесь живут друг над другом стопками, и эти стопки называются по-всякому: бигхаусы, вышки, столбы, этажерки, высотки, крысятники. Знать их устройство — долг жильца-централа; по крайней мере, следует помнить все спасательные выходы. Чуть лучше в структуре домов разбираются воры, и совсем хорошо — террористы. Иной раз поражаешься — как ловко боевики ориентируются в стереометрическом лабиринте шахт, тупиков и коридоров. А уловкам террористов — несть числа!
Нанять хэтчбэк на день — три басса. Грузовую тележку — пять арги. Семь упаковок минералки, четыре короба пакетов с супом, три контейнера одноразовой посуды, еще того-сего пообъемистей — это вам отпустят в любой мелкооптовой компании. И проследите, чтоб багаж повыше громоздился! Ведь под ним лежит ваше воинское снаряжение. Вы выкатываете тележку из хэтчбэка и толкаете по пандусу к служебному входу «столба» — он хуже охраняется. Держите наготове накладную.
— Пятый этаж, магазин «Pop Food Peak».
— Топай, — кивнул охранник, бегло оглядев груду поклажи. — Полегче там выруливай с телегой; лифт и так ободран.
В кабине Фосфор сбросил шапочку, распустил волосы. Вышел на пятом; достав увесисто нагруженную сумку и прихватив упаковку воды, направился к пассажирскому лифту.
Семь человек. Один ребенок. Этого хватит, чтоб привлечь внимание.
Все сразу поняли, что к чему, когда высокий крепкий парень в черном плаще неуловимо быстро достал и собрат винтовку.
— Мы едем на самый верх, — сказал Фосфор, проводя стволами на уровне груди. — Никто не кричит и не дергается.
— Пожалуйста, отпустите мальчика, — попросила мать. Фосфор внимательно и холодно отмечал стремительно нараставшие изменения в состоянии заложников — температура и влажность кожи, сердцебиение, дрожание пальцев и век, взгляды, неприметные движения. Кажется, никто не собирается выбить у него оружие. Это неплохо: он вовсе не хотел травмировать заложников.
— Не сейчас, мэм. У кого есть трэк?.. Медленно присядьте и положите его на пол. Перебросьте трэк ко мне. Вот так, спасибо.
Пистолета или шокера ни у кого нет. Разрядников и аэрозольных баллончиков Фосфор не боялся.
— Лицом к стене. Все! Стойте спокойно, — Фосфор убедился, что ход на крышу заперт. «Столб» без верхней флаерной площадки — то, что нужно. Там масса антенн, надстроек — есть где укрыться. Крупнокалиберная пуля разнесла замок вдребезги; на выстрел все вздрогнули, мать прижала к себе хнычущего мальчугана.
— Вверх по лестнице, быстро.
Испуганно оглядываясь на ходу, пожилой мужчина запнулся и чуть не упал; Фосфор задержал шаг и выждал, пока заложник выровняется.
Над крышей гулял необъятный ветер, в редких углублениях морщились мелкие лужицы; низкое небо вяло колыхалось, как слабо натянутый тент. Расставив заложников у шершавой стены блока обеспечения лифта, Фосфор осмотрел свою последнюю территорию на этом свете — м-да, не очень-то… несколько вентиляционных шахт, лифтовые колодцы, водостоки — из каждой дыры можно ждать спецназ.
— Алло, слушайте и не перебивайте. Я — Фосфор. Нахожусь в районе Дархес, квартал Столбы, строение 21… Я не намерен сдаваться! Я на крыше, у меня на прицеле семь заложников, среди них — ребенок. Сейчас я покажу их.
С глаз на мозг, с мозга на радар, с радара на трэк — трэк плохонький, но картинка должна быть разборчивой.
— Имейте в виду — пролет над «столбом» и высадку на любой крыше в радиусе пятидесяти метров я буду считать атакой! Дальномер у меня есть. Да, требования имеются. Мою девушку, Лильен, убил Хиллари Хармон. Я хочу отомстить и умереть. Пусть сюда пришлют каких-нибудь парней, вооруженных до зубов, — я потолкую с ними о свободе, о праве на жизнь и прочей дряни. Ручаюсь, кое-кого я переспорю насмерть. Можно пригласить и А'Райхала — он очень хотел меня видеть, пусть посмотрит.
Через двадцать минут на «столб» 21 поднялись бойцы из отряда «Стрела»; служебный этаж под крышей кишел ими, будто продуктовый склад — йонгерами. Через вентиляцию в трех местах подняли видеоголовки, но Фосфор словно слышал, как эти глазки на стеблях вырастают из ячеек решетки, и срубал их пулями. Всех заложников он, как ни странно, отпустил, и мать мальчика, плача и глотая воду, пузырящуюся «гэйстом», объясняла окружившим ее координаторам, медтехникам и репортерам, что да, это тот самый парень, он не измывался, но вел себя очень сурово. «Как он вооружен? У него винтовка… Какая? Я не разбираюсь в этом, офицер. Да, и сумка — большая, набитая доверху сумка».
Когда одна решетка поднялась и из шахты полез полицейский дистант, Фосфор встретил его маленькой неотразимой штучкой из наплечного ракетомета RMG — паукообразная машина, лишившись зрения, трех лап и управления, осела и заклинила застывшими конечностями один из проходов на крышу. Перезаряжать приходилось впопыхах, но Фосфор был готов к тому, что на него пойдут одновременно с нескольких сторон. Второй ракетой он убил дистанта, что вскарабкался снаружи по стене; обезглавленное чудо-юдо замерло навек, впившись в бортик; третья туша рухнула в дверном проеме, открытом чуть ранее пулей. Попытки применять дистантов прекратились. А'Райхал приказал поскорей привезти полуавтомат для подземных работ — высокопрочный корпус «крота» мог выдержать попадание ракеты.
Пролетать над террористом никто и не думал — после того как три беспилотных аппарата получили по пуле раньше, чем пригляделись, наблюдение велось с двух полицейских дирижаблей, зависших метрах в двухстах от рокового «столба». Вернее, это продолжалось, пока они не надоели Фосфору своим присутствием. Винтовка и впрямь била далеко и метко — у одного летающего огурца задымила моторная гондола и отвалилась камера наружного обзора, в кабине другого закричал оператор, схватившись за окровавленную ногу. Черный призрак метался по крыше, постоянно и непредсказуемо меняя позицию, и снайперы матерились, теряя его. Снайперы-автоматы были хладнокровней; им вроде бы удалось поразить цель, но, когда штурм-группа, прикрывшись дымовой завесой и коктейлем из парализующего газа с судорожным свистом, рискнула на вылазку, двоих пришлось быстро оттащить волоком и спустить на тросах в шахту, а остальные ушли на когтях. Начались переговоры.
— Фосфор, ты ошибался. Твоя девушка была киборгом, куклой, — убеждал диакон Артур, срочно доставленный из «Ночного Мира». — Она была не настоящая. Пойми это — и сложи оружие. Ты должен подчиниться мне, как своему духовному отцу, если не утратил веру!..
Сменяя Артура, ту же песню пели психолог, недавно тративший силы на Рыбака, и мать Коломба, штатное контактное лицо Вселенской Церкви.
— Я все знал, — отвечал Фосфор. — Я люблю ее. Я хочу уйти в ночь, но сперва я покажу, что нельзя безнаказанно лишать человека любви. Любовь бессмертна! Эй, где вы там?!! Вылезайте! У меня еще есть патроны!..
Что в это время творилось в массмедиа — не поддается описанию, но самое интересное происходило в Баканаре. Едва узнав о происшествии, Сид вызвонил Хиллари и доложил предсмертным голосом:
— Хил, мы под ударом. Фосфор засел на крыше в Дархесе, взял заложников; он в огневом контакте со «Стрелой». Есть раненые, Хил! Две ампутации как минимум… может, и реплантируют, но — ты понимаешь?! А мы не сообщили им, что Фосфор — киборг!
— Спокойствие! — одернул Хиллари, ощущая себя идущим по канату без страховки. — Сид, это может быть не он. Кто-то, заклинившийся на его образе. Ополоумевший имитатор.
— Хил, он опознан! Спецы А'Райхала уверены, что он в кольчужном комбезе и шлеме, но на всех кадрах он без снаряжения! Они там теряются в догадках!..
— Если б мы сообщили, они пошли бы на него, не прикрываясь и крича: «Это приказ!», — вслух подумал Хиллари, — и черт не знает, что случилось бы…
— Как будем выворачиваться?
— Кто ранен? — Хиллари оледенил холод решимости.
