Евгений Старухин - Лесовик
– Когда это я рылся в помоях?
– Эта была метафора, верно передающая суть сложившейся ситуации.
– Где же верно? Я никогда в помоях не рылся!
– Конечно, в помоях не рылся, но ты всегда так и норовишь порыться в моем кошельке. Я думал после прошлого разговора, тебе можно доверять! – на лице у Сирано заиграли желваки, лицо же гнома приняло виноватый вид. Я переводил взгляд с одного на другого и не понимал, в чем проблема, – Ну, так что: сам отдашь все добровольно или придется вестников звать?
– Сам. Держи, торг, - он бросил ему мешок, – здесь твоя доля.
– Не юли! Наша договоренность распространяется и на моих спутников!
На гнома было жалко смотреть, складывалось такое ощущение, что у него отнимают последнее. Он повернулся ко мне и протянул руку:
– Лови торг.
Я пожал его руку, в появившемся окне оказалось еще сто пятьдесят два золотых. Он пожал мне руку, я пожал тоже.
– Что это значит? – в недоумении спросил я?
– Это означает, мой наивный друг, что появился я как нельзя вовремя. Ибо этот старый плут хотел заработать на тебе небольшую сумму денег, – гном смотрел вниз, – Он судя по всему толкнул мандрагору на аукционе с пределом в две с половиной тысячи, минус налог в восемь процентов, да разделить на четверых получается по пятьсот семьдесят пять монет. Он же тебе отдал значительно меньше. Кстати, бесстыдная твоя гномья душа, где доля Хрюши?
– Можно подумать, ты не знаешь, почему я это делаю! – прошипел гном, выкладывая бананы, репу, и много чего еще. Вскоре Хрюшу уже было плохо видно из-за завалов.
– Конечно, знаю, теперь еще и наш друг будет знать. Лесовик, извини, сразу забыл сказать. У этого прохиндея уникальный меняющийся класс, завязанный на торговлю.
– Меняющийся?
– Ага, класс со временем может немного изменять свои бонусы. Так вот этот класс лучше всего растет, если ему удается обмануть кого-то при выполнении своей части сделки. Поэтому с ним у нас заключен договор, что если он меня обманет, а я его поймаю на лжи в течение дня и привлеку к ответственности, то вся сумма за сделку отходит в мой карман.
– А что же его заставило заключить такой договор?
– Желание работать со мной. Ему частенько перепадает от моих душевных щедрот, как и прочим моим друзьям.
– Ага, а еще эта хитрая сволочь перед этим предварительно меня напоила! – пробурчал недовольный гном.
– Ребят постойте, а в чем преимущество меняющегося класса?
– Ну, ты вообще деревянный! Меняющиеся классы это просто невероятная находка. У постоянного класса растет только величина бонусов с уровнем класса. А у меняющегося растет еще и количество бонусов. С каждым уровнем класса количество бонусов увеличивается на единицу. В то время как у постоянного класса всего три бонуса! И представь, во что может превратиться обладатель такого класса, если он его прокачает до максимального уровня?
– А какой максимальный?
– А этого тебе никто не скажет. Потому как даже наш друг, – он показал рукой на гнома, – ни за какие деньги не раскроет уровень своего уникального класса. Это, знаешь ли, стратегическая тайна! Ты, кстати, зла на Бармаклея не держи. Он должен был попытаться, даже мне какую-то абракадабру прислал на почту. Я потому и подзадержался, что его письмо пытался понять.
Бармаклей, пожал плечами:
– Извини, не со зла же и не из жадности. Нужно мне это просто.
– А в чем тогда проблема? Можно было обмануть меня на определенную сумму, а потом перечислить ее эквивалент в реале.
– Вообще, мы обычно так поступаем, но с тобой договоренности не было. И еще вопрос, где тебе деньги нужнее: в реале или в игре. А при выводе золота из игры, его количество уменьшается в два раза. Сам же знаешь.
– Знаю, а почему тогда сам ты разыграл этот спектакль, а не позволил другу прокачать свой класс?
– На то есть несколько причин, – Сирано снял свою шляпу и принялся расправлять перо, гном же подошел к Хрюше и гладил его по загривку, – Первая – это мне нужны деньги в игре, а не вне ее. Вторая – мой навык растет не только от проведенных мною авантюр, но и от раскрытия чужих. И в данном случае я посчитал, что для тебя будет выгоднее самому решить, нужны ли тебе деньги в реале или виртуале. Сам понимаешь, в виртуале он тебе их отдать бы не смог. Это было третьей причиной.
– Ага, а четвертой, судя по всему было – втереться в доверие!
– Один ноль в пользу нашего юного друга! Не проканала твоя афера! – гном прямо лучился от счастья, – Ты совершенно прав, никто из нас не упускает возможности прокачать свой класс. И друзья в этом плане выступают идеальным полигоном. Всегда можно договориться. И никто не в обиде, так как знаем друг друга уже порядочно времени. Кстати, насчет времени, ты же, кажется, собирался куда-то отойти?
– Тьфу на вас! Совсем заболтали. Где-то через полчаса вернусь.
Я привалился к камушку, рядом с жующим Хрюшей, и покинул игру под веселый смех моих собеседников.
Оставалось всего пятнадцать минут до окончания ужина. Опять опаздываю. Я поспешил в столовую. Пробегая мимо капсулы Насти, отметил, что ее хозяйка лежит внутри. Обиделась все-таки. Значит, поход в город все-таки состоится. Молчи, совесть! Это все спектакль. Все вокруг чудовищный спектакль. Только пока неизвестен его сценарий. А меня играют в темную.
Взял омлет и запеканку. Пошел к столику, за которым сидел Димыч с приговором во взгляде. Хорошо, что Игоря не было. Не хотелось его видеть, вроде и вспылил, как задумывалось; но пока говорил – завелся, и видеть стало их неприятно. Видимо все-таки действительно оставило осадок в душе это их отношение ко мне. Ведь я считал их очень близкими людьми, друзьями. А на деле оказалось… А что на деле оказалось, пока непонятно. Да и пес с ними! Ладно, буду решать проблемы по мере поступления.
– Ну, садись, герой! – усмехнулся Димыч, – Гроза девчонок!
Я даже вскочил, но раздался вдруг резкий окрик Димыча:
– Сядь! – и после того как я сел обратно, продолжил уже спокойнее, – Вскакивает он тут! Ты зачем Настю обидел?
– Димыч, не смей на меня кричать, ты мне не отец и не мать. Права на меня кричать ты пока тоже не заслужил. А по поводу Насти вообще не пойми что получилось. У меня проблемы в игре, а тут еще и Игорь с близнецами прицепились, вместо того чтобы помочь.
– А ты хоть кому-то о своих проблемах говорил?
– Когда я спрашивал про навыки и предлагал бартер, меня послали. Когда они захотели что-то узнать, я послал их. По-моему вполне логично. Настя решила принять их сторону, ну а я ответил слишком резко. А Антон подлил масла в огонь – сказал, что я ее послал.
– Мда, некрасиво получилось. Ладно, с пацанами я сам беседу проведу. А что с Настей делать планируешь? А то вон уже Герда сюда лыжи навострила, – он кивком головы указал мне за спину.
Я обернулся. К нам и правда направлялась Герда. Гнев, струящийся из ее глаз, меня просто пригвоздил к месту. Было такое ощущение, что надвигается гигантский айсберг. И сейчас меня под ним похоронит.
– Говори!
Описал ситуацию с Настей, про то, что не поняли друг друга. Обиделась она непонятно на что. Герда в задумчивости постукивала пальцами по столу. Потом вдруг резко выбросила руку вперед. Её кулак впечатался мне в скулу. Не сказать чтобы было очень больно, скорее неприятно. Я на автомате схватил ударившую руку.
– Это за то, что Настю все-таки обидел, – на мой непонимающий взгляд пояснила она, – а за то, что она сама ведет себя не пойми как, и не пойми на что обижается, буду разбираться с ней.
– Это, конечно, все замечательно. И девушек бить нехорошо, но в следующий раз ты можешь нарваться на ответный удар. Я говорю не только про себя, я говорю вообще. Ты меня поняла?
– Поняла, – я отпустил ее руку, – Ты-то что по поводу Насти делать думаешь?
– С Настей помириться надо. Не поняли мы друг друга. За букетом пойду.
– Ты совсем дурак? – Герда уперла руки в боки.
– Почему? – несколько опешил я, – Не надо извиняться что ли?
– Нет! Извиняться надо! Но ты хоть одну вазу здесь видел? И куда она твои ромашки девать будет? В капсулу запихает?
– Ну и что делать? – растерялся я. Судя по всему, поход в город может сорваться. Всегда можно уйти в город просто так, но где гарантия, что за мной не пошлют соглядатая?
– Игрушку ей мягкую купи, – подключился Димыч к разговору, – Сантиметров шестьдесят, чтобы в багажный отсек капсулы влезала.
– Хороший совет, – задумчиво сказала Герда, – Но цветок все же купи!
– А как же ваза?
– Ну что ж ты трудный-то такой? – взмахнула она руками, – В горшке цветок купи. Его можно будет на подоконник поставить и поливать. Из наших его никто не тронет.
– Хорошо! – согласился я.
– Да ничего хорошего! – парировала Герда, вернув свой невозмутимый вид.
Она пошла вон из столовой, даже не попрощавшись. На пороге обернулась и крикнула:
