2048. Все детали - Мерси Шелли
Тест c Хрустальным Шаром, о котором ходит столько слухов среди младших фей! Одни как будто видели там радости собственного будущего, другие – страхи собственного прошлого, а кто-то якобы даже видел там расписание собственных месячных. Одни говорили, что внутри находится обычный эмпатрон, другие – что там что-то моргает, а кто-то…
Да какая разница, что внутри?! Вэри не видела там ничего особенного. Только искусственный снежок, медленно падающий внутри шарика на розовую ладонь, которая сквозь кривое стекло кажется совсем детской. И больше ничего. Похоже, детка, у тебя просто нет способностей.
– Не стесняйся, милая, – подбодрила клетчатая. – На-ка, держи сама. И рассказывай всё, что видишь и чувствуешь.
Розовая ладонь качнулась, и тёплый шарик перекатился в руку Вэри. Идущий внутри снежок изменил направление, закружился маленьким вихрем. У Вэри поплыло перед глазами… Неужели опять «живая картинка»? Да сколько же можно, за один-то день!
– Ничего я там не вижу, – буркнула Вэри. – И не чувствую. Только голова кружится.
Это было правдой. К счастью, «картинка» не пришла, хотя ощущение было похожим.
– Я согласна с её кандидатурой, – кивнула клетчатая. – У неё нет потайных швов.
Вэри открыла было рот, но вспомнила уроки Марты и уткнулась в оладьи. Зато седой в камзоле не дремал:
– Вы это на глаз определили, Айрис? Как-то не верится, что можно настолько быстро рассчитать генетический гороскоп или как это у вас называется.
– У нас это называется универсальный тестер. – Клетчатая спрятала руку с шариком и снова стала похожа на тряпичную куклу. – Я могу выбирать тот тест, который считаю нужным. И любую базу данных, включая собственную. Так что «рукоделие» вы мне не пришьёте. Кстати, не вы ли сами, работая в отделе Национального Костюма, подшили русским технологию «честной исповеди»?
– Не надо выдёргивать! – Морщины на лбу профессора собрались в штормовую волну. – Ваш тестер был попросту отключён от Ткани! А мы поставляли русским работающую технику: Библии с гальваническими датчиками, ряс-палатки с тонометрами, нательные кресты с…
– Да-да, не забудьте исповедальные кабинки с пневмометрами. Каждый вздох на счету! – Клетчатая фыркнула. – Но ведь это была лишь Подкладка, не так ли? Основной тест проводился «засланным казачком». Эдакий собрат по несчастью встречал коллегу после исповеди и обсуждал с ним, «чего эти умники из нас не вытянули». Работали эти казачки, между прочим, на самых ручных крючках доступа. Глазки вверх-влево – реальные воспоминания, глазки вверх-вправо – фантазия.
– Да что вы такое порете! – Профессор резко опустил чашку на блюдце, и громкое «дзинь» вернулось эхом от стены дацана. – Тестирование с помощью «собратьев по несчастью» применялось только первые годы! Потом метод признали неэффективным. Для обеспечения такой открытости тестируемых нам приходилось тратить слишком много усилий на поддержание образа «народа-страдальца». Впрочем, едва ли вы способны это оценить. Вы ведь в то время ещё занимались частной практикой. Я вот только запамятовал, что это было – снятие порчи по фотографии или гадание на чайном пакетике?
– Если вас интересует, с чего удобнее снимать ДНК, то проще всего брать волосы. Хотя в принципе сойдёт любой предмет, которого касался нужный объект. Но повторяю, генетический гороскоп – не самый точный тест, даже для страховых компаний. Всё зависит от конкретного случая. Что до моей практики – я и сейчас считаю, что персональная терапия гораздо эффективней, чем ваши вездесущие аппараты машинного доения.
– Типичные комплексы технофоба, Айрис. Что толку работать с одним человеком, если вы не можете влиять на общество? Взять тех же русских. Думаете, для поддержания всеобщей депрессивной среды достаточно было организовать пару вялотекущих войн да десяток рано умерших кумиров? Как бы не так! Серьёзная, кропотливая работа по всем направлениям. Чего стоила одна только пропаганда мазохистской литературы – не ниже шести по «индексу Достоевского»!
Услышав о литературе, Вэри мысленно поставила галочку на временной оси. Правда, галочка вышла слишком крылатой. Но всё-таки уже не такая древность, на которую вечно намекала Марта, отвечая на вопросы о возрасте Артели.
Сама Вэри научилась читать лишь в добреле: работа с Тканью требовала не только штопать цветные ковры в графическом интерфейсе, но и проглядывать некоторые текстовые «исподники» – расшифровки отдельных нитей и узелков. Наставница рекомендовала читать и более крупные тексты, поскольку из-за них иногда тоже случались дыры. Пару лет назад в Британии-2 всплыл старый учебник, где подробно описывались технологии синтеза каких-то там олигопептидов. Проще говоря, механизм транспорта памяти и особенно фобий, один из инструментов Артели. Пришлось срочно уничтожить несколько старых библиотек под видом перевода их в цифровую форму. Однако даже Марта признавала, что незвуковые книги относятся к антиквариату и влияют на массы гораздо меньше, чем дремли и энки. И не особенно настаивала на лишнем чтении.
Другое дело, что «настоящими бумажными книгами» увлекалась Ванда-Длинные-Рукава, старшая фея добреля. Эта бывшая сектантка Либры со своими постоянными цитатами доставала Вэри даже больше, чем Марта с её историческими лекциями о происхождении технологий. Но оказывается, и цитаты кое в чём помогают. Как она там говорила? «У России две дыры – гипокретины и гиперссылки». Припомнив ещё несколько цитат, Вэри сделала вывод, что владелец синего камзола говорит о конце прошлого века.
– …А легко ли, по-вашему, так долго поддерживать массовую алкогольную зависимость? – продолжал профессор. – А эпидемии гриппа, которые норовят начаться на два дня раньше запланированного? А домашние животные, которые создают излишний психокомфорт и мешают «прошивкам»? А фильтры для воды, а новые слова в языке? И всё это обсчитывалось почти вручную! На самых первых, разрозненных машинах, безо всякой Ткани! Однако всё работало, вплоть до формы причёсок и зданий! Невзирая даже на тупость местных спецслужб. Какой там информационный периодизм, какая там всепланетная синхронизация с учётом топологии шара! Им даже невозможно было объяснить, почему определённые операции оказываются успешными только осенью или только в пять утра!
– Видимо, это и были первые симптомы профессионального аутизма, поразившего с тех пор многие специальности. – Клетчатая взяла несколько ягод из своей вазочки. – Между нами говоря, вы и сами как-то нервно себя ведёте сегодня… Совсем отвыкли от живого общения, профессор? Небольшой курс Кои вам бы не повредил. Отказ от средств массовой информации в пользу личных контактов – знаете, это многих спасло от маразма.
– Покорно благодарю, мне не грозит. В нашей работе и так слишком много атавизмов вашей любимой секты. Использование Кои в качестве прикрытия меня устраивает. Но я по-прежнему отказываюсь понимать, зачем Артель поддерживает её архаичные ритуалы даже в работе Совета. Вот эти живые «тройки», например.
– Ах, вы не рады нас видеть?
– Я имею в виду, что Ткань обеспечивает гораздо более удобный персональный интерфейс для каждого человека. Между прочим, тот же подход значительно улучшил исповедальную технологию, о которой мы говорили. Уже в
