Отброс - Вениамин Шер
— Успокойся… Это всего лишь малые осколки воспоминаний. Они не принесут вреда, — прозвучал спокойный голос Родина, и я поднял голову.
С удивлением я понял, что если бы это был реальный снаряд зелоидов, мы бы точно не выжили, взорвись он так близко. В асфальте была трёхметровая воронка глубиной в метр.
Я тут же вскочил, и мы продолжили путь, огибая воронку с правой стороны.
— В моей родной вселенной погибло восемь миллиардов человек. А уничтожить звезду смерти нам пришлось вблизи нашей планеты. Итог — десятилетние мировые катаклизмы и уничтожение пятидесяти процентов суши. Многие десятилетия она была непригодна для жизни. Человечество в моём мире чудом выжило… — закончил он, взглянув на моё шокированное лицо.
— К-как ужасно… Это же… — я просто не знал, что на это сказать.
— На самом деле не так ужасно. За несколько сотен лет после войны человечество социализировалось. Исправило все опасные недочёты в своём окружении. Зависть, тщеславие, коррупция и человекоубийство были упразднены полностью, — усмехнулся он и взглянул на меня. — Как я понимаю, своей тенью личности в этой старой системе, у вас всё плохо, и человечество пошло по своему убийственному пути развития? — задал он вопрос, и я так понял, риторический.
— Илья Васильевич… С-сколько вам лет? — спросил я и чуть не запнулся о какую-то железяку от разрушенной машины.
— Хм… Дай подумать… — хмыкнул он, схватившись за подбородок. — Технически, мой оригинал владел памятью на сто лет. Но фактически — более тысячи двухсот. Уже и не упомнишь… Вернувшись в этот мир из альтернативной вселенной, я не смог бы жить нормальной жизнью. Поэтому я лично стёр себе память о прошлом, что, по моему мнению, не касалось моего родного мира.
— Я в каком-то бреду… — пробормотал я. — Хотя почему в каком-то?..
— Если бы всё было так просто. У тебя происходит распаковка вшитого обновления Зодака. Всё, что я тебе рассказываю, — это реальные знания Родина, — покачал он головой.
— Н-но почему произошло это обновление?..
— Сильное эмоциональное потрясение активировало вшитый в систему сценарий. Это должно было произойти позже, но… так получилось, — пожал он плечами.
— К-какое потрясе… — остановился я на полуслове, наконец вспомнив, что произошло до этого.
Мои глаза наполнились слезами, я остановился и, упав на колени, схватился за голову.
— Альбина… Умерла… Я не защитил её… — говорил я с капающими на колени слезами.
Спустя минуту я почувствовал на своём правом плече крепкую ладонь.
— Если у неё и правда был установлен седьмой Зодак с экспериментальными обновлениями, то вполне вероятно, что она выжила… — прозвучал его голос, и я поднял на него яростный взгляд. Родин сидел передо мной на корточках, и хмурясь, смотрел на меня темно-зелёными глазами.
— Издеваетесь?! Я видел, как мою девушку расплющило скалой! Какой к чёрту выжила?! — рявкнул я под конец и откинул его руку.
— Ты, тёзка, забыл, о чём я говорил? Думаешь, как я перемещался из вселенной во вселенную? Я ведь второй раз умер за этот мир, — снисходительно ответил он, и я чуть успокоился.
— То есть как? Любой может умереть и переместиться в другую вселенную? Что за религиозный бред? — со скепсисом спросил я, вытирая слёзы.
— Не любой. Только тот, кто прошёл экспериментальное обновление зет семнадцать семьдесят семь.
— Это то самое, бесполезное, от Заборского? — нахмурившись, спросил я, припоминая, что о нём говорила мама. Оно и у меня установлено, и много у кого ещё. У Альбины было точно такое же. Хотя говорят, что есть процент шанса, что ты умрёшь от этого обновления. Просто мозги вскипят.
— Не такое уж и бесполезное, — усмехнулся Родин. — Наш мозг — это сгусток хаотичной, на первый взгляд, энергии, которая несёт в себе большое количество информации. При смерти биологического тела эта энергия выбрасывается и рассеивается в пространстве наших физических законов. Но с обновлением Леонида Львовича она капсулируется и хаотично переносится с квантовой скоростью — мгновенно. Куда… Тут уже дело случая. Лишь богам известно, куда она может перенестись… — закончил он и встал.
— Мне Родин казался более здравым человеком… Я прошёл начальный курс университета, и я в жизни не поверю в псевдонаучный бред типа переселения душ… — фыркнул я и тоже встал.
— Твоя мать была другого мнения о работе Заборского, — усмехнулся он. — Спроси её об этом при встрече поподробнее.
— Во сне моя мать выглядит как какая-та тёмная тётка по имени Вэлосса. Сомневаюсь, что она мне что-то скажет, — парировал я, сложив руки на груди.
— О-о… Ты познакомился с забавным фрагментом памяти Родина, — приподнял он бровь. — Она мать всего, но не непосредственно твоя мать.
— С чего бы это она мать всего? — удивился я.
— Это очень давняя и совершенно другая история… Тебе надо встретиться со своей матерью. А теперь тебе пора… — нахмурившись, закончил он.
— Стойте! Я хотел ещё немного погово… — запнулся я, взглянув наверх.
Мгновение, и в небе стали сгущаться чернейшие тучи. Замелькали красные молнии, стало темно, словно в сумерках. Я вернул взгляд на Родина и отшатнулся в ужасе. На меня смотрел генерал с неестественно широкой улыбкой, ещё мгновение, и середина его губы с брызгами лопнула от напряжения. Его глаза тут же засветились кровавым светом, а из-за спины пыхнуло черным дымом и распахнулись чернейшие, как смоль, крылья!
Я стал пятиться назад и споткнулся обо что-то.
— ХА-ХА-ХА! — засмеялся он басом из своей расширившейся пасти и, не двигаясь, опять взглянул на меня. — ТЫ ДУМАЛ В СКАЗКУ ПОПАЛ, СОЛДАТ?! СВАЛИЛ ОТСЮДА, ТЁМНУЮ ТВОЮ МАТЬ! — прогудел он, и из-за его спины тьма накинулась на меня, обволакивая в кокон так, что я даже двинуться не мог.
Мне было дико страшно, но я уже не кричал. Стал привыкать к больному выверту своего подсознания.
«Или это больное подсознание Родина?..» — последнее, что я подумал, прежде чем отключиться…
* * *
— Ч-чёрт! — с шипением вскочил я на кровати в кромешной тьме. — Да я так просто свихнусь, тёмную вашу м…
Я прикусил язык, потому как это выражение генерала мне совершенно не нравилось. Но какого-то чёрта, оно цепляется мне на язык?!
— АДМИН! — услышал я крик, и передо мной из фиолетового облачка появилась Мини.
Она прямо со скейта прыгнула мне в лицо и уцепилась за нос! Вот только я не мог её сбросить, так как мои руки проходили сквозь неё — проекция всё-таки.
— Мини! Да ты чего творишь?! — зашипел я, пытаясь никого не разбудить в секции и убрать от своего носа светящегося фиксика.
То, что я находился в своей секции, было ясно как день. Вот только что это была глубокая
