Виталий Пищенко - Укус скорпиона
Послав ответный мыслеимпульс, я приказываю магу повеситься на первом же суку. Если я смогу осилить его защитную магию, то крепость будет защищать лишь капитан гвардейцев. А сила магии у него — 1 и знаний не больше. Ну, пошлет он на меня разок шаровую молнию да на один из отрядов нагонит вялости, а дальше уж придется ему рубиться по-настоящему, без всяких колдовских штучек-дрючек.
Я же могу выждать, покуда катапульта разрушит стены, отправив при этом добрую половину войска Талона на тот свет при помощи боевых заклинаний. Своих ратоборцев надо щадить — за них плачены большие деньги. Ведь добровольно в армию идут единицы, да и то мелочь всякая вроде хоббитов да эльфов.
Лесок невелик, уже кончается, и сквозь просветы деревьев виден замок, застывший на вершине пологого холма. И еще клубится пыль на дороге — вражеское войско летит нам навстречу.
Проклятый Талон решил уберечь свой замок от разрушения и вышел в поле сразиться. Жаль, что он не повесился. Видать, тоже успел силу магии поднакопить. Ну ничего, к лютой сече я всегда готов. Не зря столько миль оттопал, за тем и войско сюда вел.
Но что это? Великий Архимаг! Войска у Талона состоят лишь из отборных монстров, самых дорогих и самых сильных. Я вижу среди них мечущих молнии черных титанов, у которых сила атаки и сила обороны — 15 очков; паладинов, нагоняющих страх своими длинными и острыми мечами; сверкающих огненными перьями фениксов, быстрых и мощных в бою; одноглазых циклопов, прожигающих врагов насквозь своими глазами… У Талона их гораздо больше, чем у меня! Но хуже всего, что этот проклятый маг имеет невиданную силу — целых тридцать черных драконов, готовых повиноваться малейшему движению своего владыки…
И армия моя занервничала, а значит, тут же упало количество очков удачи. А если в войске слабая мораль, то какое оно, к черту, войско — в руках нет силы даже меч поднять.
Но я и сам вижу, что мне с Талоном не совладать. У меня всего три выхода: биться, пока голову не сложу, сдаться в плен, тогда при мне останутся все артефакты, очки магии и мои верные бойцы, зато придется платить огромную контрибуцию, и третий вариант — бежать с поля боя. Тут я останусь при своих деньгах, но армии лишусь подчистую. А ведь я столько средств в нее вгрохал…
Нет, я не сдамся! Никогда еще великие рыцари Хопкинсы не бежали с поля брани. Вперед, мои верные войска, пусть ваша кровь прославит вас в веках во имя Великого Архимага NEW WORLD COMPUTINGa.
— Очнитесь, Хопкинс!
Кто это опять со мной говорит? Не пойму. Если выживу, обращусь к лекарю, пусть пороется в моих мозгах. Иначе не устоять мне против заклинаний проклятия…
Вижу, взмыли вверх Галоновы драконы. Они летят в самую гущу моих войск и одним ударом сжигают всех гоблинов. Будь они прокляты, эти крылатые бестии!
Бросаю в бой последние свежие силы, зная, что обрекаю их на верную гибель. Но ничего, мое дело не пропадет зря. Я все-таки ослаблю мощь Талона, и рано или поздно найдется смельчак, который бросит ему вызов. И может быть, тогда ненавистный враг будет наконец повержен?
Воины-гномы бьют по фениксам, уничтожают пять птиц и гибнут все до единого. Но смерть их напрасна. У Талона есть заклятие оживления, и фениксы восстают из пепла.
От моей когда-то могучей армии остается всего три дракона. Нужно нанести последний удар — удар мести! Но, увы, драконы в панике, у них даже нет сил, чтобы взлететь. Зато титаны бьют огненными молниями во всю свою мочь.
Вот и все, Талон ухмыляясь скачет ко мне, снимая на ходу металлическую перчатку. Я, не опуская глаз, смотрю на него в ожидании удара клинком.
Но нет, эта мерзкая тварь желает меня обесчестить! Он дает мне пощечину. И еще раз, и еще. Из глаз текут слезы, и я непроизвольно зажмуриваюсь.
— Да придите же наконец в себя, Хопкинс!
Я открыл глаза и увидел склонившегося надо мной Берримора. Он со всей силы мутузил меня ладонью по лицу, продолжая неистово орать:
— Очнетесь вы или нет?!
— Уже… — застонал я. — И прекратите меня избивать. Я ведь могу ответить.
Берримор попятился назад и рухнул на стул, где еще недавно сидел гипнотизер.
— Фу, — выдохнул он, вытаскивая из кармана носовой платок и вытирая им пот со лба. — Ну и устроили вы нам концерт…
— Я?
— А то кто же? Вы что, обладаете гипнозом?
— Не замечал этого.
— Представляете, посреди сеанса Симпсон встает и идет в туалет. Нет его три минуты, нет пять. Вы дрыхнете, а я начинаю нервничать. Посылаю охранника, тот тоже куда-то пропадает. Потом слышу, какая-то возня в коридоре. Выглядываю, а там санитары укладывают Симпсона на носилки. Оказывается, парень ни с того ни с сего решил повеситься.
Глаза мои, конечно, полезли на лоб. А губы прошептали:
— Не может быть!
— Вы лучше у Симпсона спросите, может или не может…
— А где он?
— В реанимации, где же еще?
«Так-так-так, — подумал я. — Это что же получается? Выходит, мой мыслеимпульс все же достиг цели? И вместо того чтобы вздернулся на суку нарисованный маг Талон, руки на себя решил наложить гипнотизер… Нет, бред какой-то необъяснимый. Никогда не обладал я способностями к гипнозу, откуда же они взялись? А ведь поперся Симпсон в туалет на подтяжках своих вешаться. Отчего бы ему так приспичило?»
— Может, все-таки скажете, о чем ЦРУ хочет с вами поговорить? — донесся до меня голос Берримора.
Я пожал плечами.
— Повторяю: не имею ни малейшего понятия.
— Ну ладно, — сказал шеф МИ-5. — Черт с вами. Но Учтите, еще раз появитесь в Англии, головы вам не сносить. Эй, дежурный, приведи сюда парня из ЦРУ.
Я повернулся к дверям, ожидая кого угодно, но увидел Уильяма Мактерри, о котором, признаться, за всей этой суетой забыл вовсе.
— Ну вот, — входя в кабинет, сказал он. — Скоро меня окончательно припишут к твоей особе, чтобы я время от времени доставлял твои бренные останки в Лэнгли. Признаться ты первый, кого мне дважды пришлось вытаскивать из довольно дерьмовых местечек.
Берримор фыркнул, но промолчал.
Я, улыбаясь, поднялся из кресла и протянул Вилли руку. Мы обменялись крепким рукопожатием, и Мактерри покосился на насупившегося Берримора.
— Теперь мы можем покинуть ваше заведение?
Почти незаметный кивок головы, и мы выметаемся из комнаты, а затем и из самого здания британской контрразведки, садимся в машину, и Мактерри приказывает шоферу ехать в аэропорт.
Признаться, я был чертовски рад снова встретить этого добродушного коротышку, непонятно как оказавшегося сотрудником ЦРУ. Ему больше подошло бы сидеть в какой-нибудь солидной конторе и перекладывать с места на место толстенные бухгалтерские счета.
— Чего ради Стрэдфорд сменил гнев на милость? — не выдержав, спросил я.
— Узнаешь все на месте, — ответил Мактерри, протягивая мне свернутую в трубочку газету.
Это оказался позавчерашний выпуск «Вашингтон пост», и на первой же полосе я увидел фотографию, которая заставила меня вздрогнуть.
Пожилая женщина отбивалась зонтиком от какой-то кошмарной твари. Объяснять, что это за тварь, нужды не было. Я на них предостаточно насмотрелся в «виртале».
— Та-ак, — протянул я, — три случая — это уже закономерность.
— Если бы три, — вздохнул Уильям. — Гораздо больше.
— И в конторе не могут понять, что происходит?
— Точно. А тут еще ты влез в хакерский чат со своей историей.
— И среди хакеров есть агенты ЦРУ? — ошалело уставился я на Мактерри.
— Где их только нет…
— Но как они поняли, что в чат зашел именно я?
— Вот этого я не знаю.
«Впрочем, это как раз просто, — подумал я. — Разыскали компанию, обслуживающую сервер, через который я вышел в чат. Разыскали, еще не зная, что эта ниточка приведет прямо ко мне. А потом, узнав адрес, где находится компьютер Сю-зан, обнаружили, что координаты эти идентичны тем, которые мы с Бруно отметили в своем отчете два месяца назад. Правда, там мы указали лишь улицу и номер дома, где арестовали Филетти, а я отстреливался от группы захвата, но этого оказалось достаточно».
Да, в ЦРУ не зря едят свой хлеб. А впрочем, чему удивляться? В конторе стоит четыре десятка компьютеров, которые имеют базу данных с узкоспециализированной направленностью. В одном хранится список всех лиц, с которыми хоть когда-то приходилось контактировать оперативникам ЦРУ, в другом — где, когда и при каких обстоятельствах использовалось то или иное оружие, в третьем адреса, ну и так далее.
Получен адрес, тут же его проверяют, выявляя схожесть с уже имеющимися. Вот, пожалуй, и весь ответ, зря я только Вилли теребил.
Едва я явился в Лэнгли, меня тут же вызвали к Стрэдфорду. В кабинете он был не один. В углу сидел подтянутый, с легкой сединой в густой шевелюре полковник воздушно-десантных сил США.
Шеф хмуро смотрел на меня, сидя в своем любимом кресле. Я же стоял посреди кабинета и с неменьшей неприязнью испепелял его взглядом.
