Дмитрий Старицкий - Горец. Оружейный барон
Вот так вот. Опять навьючили. Что я ему механик Джеймса Бонда, что ли? Так там кино…
Отдав все это шпионское железо для изучения своей группе двигателистов внутреннего сгорания, взял со всех их подписку о неразглашении.
Дополнительно нарисовал им пятицилиндровую «звезду» с По-2, заявив, что этот эскиз так же получен нашей разведкой.
– Подробности неизвестны, гсопода. Знаю только что оребрение цилиндров для воздушного охлаждения лучше делать из алюминия, чем из чугуна. И металл легче и теплопроводность выше. Так что думайте, господа, думайте. Вражеский двигатель раскручивает сами цилиндры, мне же кажется, что будущее за неподвижными блоками цилиндров которые вращают коленчатый вал. И если у вас и на этот раз ничего не получится, то я не знаю даже что с вами сделать. Разве что на фронт вас всех отправить механиками-водителями паровых тягачей. Пушки возить, раз вы двигатель к боевой машине сделать не можете.
Вроде вняли.
Пошел за отсутствием Гоча во Втуце вьючить проблемой разведки инженеров с завода «Гочкиз». Поразмыслив, я понял, что Гоча Молас уже припахивал, но тот уперся в пистолет-пулемет на основе своей первой модели автоматического пистолета и ни шагу в сторону. Это с ним бывает.
Идеи, которыми я осеменил конструкторов, были просты и давно отработаны в моем мире. Во-первых, магазин вставляется в рукоятку, как на гочевом «миротворце». Во-вторых, затворная рама надвигается на ствол и, наконец, сам ствол имеет интегрированный несъемный многокамерный глушитель. Ну и еще тактическая рукоятка под стволом для удобства управления огнем. И приклад из толстой проволоки, складываемый сверху как на чешском «скорпионе». Патрон пистолетный. Калибр 11 мм. Вдаль из такого оружия не стреляют. Максимум на тридцать метров.
* * *Тисия поселилась в отеле «Экспресс» заняв не самый дорогой, но и не самый дешевый номер – полулюкс. Удобства, предоставляемые отелем, ее просто потрясли. Ванна в номере, душ, ватерклозет и… горячая вода в любой момент из крана.
Щолич теперь каждый вечер после службы гонял в город на ручной дрезине. Тайком, как ему казалось, просачивался в ее номер, а утром таким же макаром утекал обратно на полигон. Как юнкер в самоволке право слово.
В промежутках между свиданиями помещица, пользуясь моим неосторожным обещанием, объехала весь будущий участок «аристократического» квартала на набережной и вынесла мозги городским архитекторам, выбирая себе место для строительства новой городской усадьбы.
Лиха беда начало… За ней потянулись и другие люди из «верхнего общества». Сначала в ресторан при отеле, почтить своим вниманием роскошную свободную женщину, а затем, оглядевшись, и к городской недвижимости проявили склонность.
Калуга потихоньку становилась модным местом, и земля под строительство потихонечку стала дорожать. Быстрее чем строились новые дома и магазины.
Воспользовавшись своим правом, я часть участков законсервировал, а остальные стал продавать на аукционе. Строго поквартально. То есть пока не выкупят один квартал, другой не продается.
Набережную западнее железнодорожного моста пока специально не облагораживал, чтобы не впадали в соблазн. Да и участки там давно уже были распределены между своими.
Свою усадьбу я там строил с таким расчетом, чтобы видеть мост, но не слышать железной дороги. Ну, как строил…. забор поставил капитальный… и пока все.
11
В середине сентября в Калугу вернулся Вахрумка из инспекции работ изыскателей по будущей трассе железной дороги. Судя по его сияющему виду, тем что он увидел, остался доволен.
По устоявшейся привычке он попытался найти себе в городе жилье поскромнее, но будучи отловленный предупрежденными мною жандармами на вокзале, препровожден ими «под конвоем» в отель. В номер «люкс».
Когда я его посетил с визитом, подполковник меня извел попреками, что он не такое большое жалование получает, чтобы так роскошно жить.
– Успокойся. В данный момент ты живешь здесь за счет программы строительства. Это не только твоя спальня, но и рабочий кабинет, – открыл я дверь в смежную с гостиной комнату.
Там все было приспособлено для бумажной работы. В том числе и «инженерный центр Кобчика» – кульман, то бишь. И вся канцелярщина по полной программе. Садись и работай.
И пошел проводить экскурсию по номеру. Ох, и горд же я был в этот момент. Лучший отель в империи как-никак.
– В большой гостиной, – а она действительно была большой метров сорок квадратных, – можешь проводить совещания и приватные банкеты. Вход в спальню через холл, где санузел. Телефон проведут сюда через неделю, как запустят станцию. Завтрак, обед, ужин могут подать в номер, а можешь, и сам спустится в ресторан. По желанию. Также к твоим услугам Зал совещаний в отеле, Малый каминный зал и через неделю откроется большой конференц-зал. Большим концертом. Будут столичные знаменитости.
– Непривычно как-то… – гнул Вахрумка свою линию. – Неуютно. И убираться много.
– Убирать и менять постельное белье тебе будет горничная ежедневно. Денщик твой может спать в гостиной на диване, – пояснил я ситуацию.
– У меня вместо денщика чертежник, – ответил Вахрумка.
– Тем более.
Тут постучали в дверь, и подросток-рассыльный в форменной куртке отеля вкатил сервировочный столик.
– Садись, полковник, соловья баснями не кормят.
– Какого соловья? – не понял меня Вахрумка, глядя, как ловко пацанчик сервирует край большого стола гостиной.
– Птичка есть такая. Певчая, – пояснил я, готовый провалиться сквозь землю. Чуть не спалился. – Обувь, кстати, на ночь выставляй в коридор. Почистят. Входит в стоимость проживания.
Поднял себе настроение, глядя, как Вахрумка озадаченно таращится на трехспальное ложе под девизом «Ленин с нами» в спальной комнате. Даже прогрессивный санузел не произвел на него такого впечатления.
– Ну, с приехалом… – поднял я бутылку с коньяком, после того как закрылась дверь за стюардом и разлил этот нектар десятилетней выдержки. – Рассказывай. Я не зря рельсы тут катаю?
– Не зря. Насыпь пленные положили хорошо, грамотно, не размоет дождями. Но почему она такая кривая? То туда, то сюда. Тех же рельс потребуется больше.
– На этой насыпи был всего один грейдер, два бульдозера и один скрепер. Больше выделить не могли. Все остальное пленные делали ручками, топая везде ножками. Посчитали, и оказалось, что вскрышные работы по равнению холмов да засыпка низин обойдется намного дороже. Это не считая фактора времени. Зато до предгорий нет ни одного участка уклоном больше трех градусов.
– Это я уже отметил, – ответил Вахрумка с набитым ртом. Рыбка, копченная уже в Калуге, была очень вкусна. Местный специалитет.
Две артели рыбаков из низовий поселились у нас на противоположном берегу. С утра они торговали на территории будущего Речного вокзала свежей рыбой, а после обеда уплывали на свой берег коптить то, что не распродали живьем и еще соревновались, у кого рыба будет вкуснее.
Архитекторы уже выходили ко мне с предложением часть территории около Речного вокзала отдать под крытый рыбный рынок. Я одобрил. Хоть ветеринарный контроль там будет, какой-никакой, и санитарный врач. Санитарную службу в городе мы сразу поставили «на вырост».
– Прокатный стан свой покажешь? – спросил Вахрумка. – А то про него все только говорят, но никто его еще не видел.
– Конечно. Как только так сразу. Пока там еще нечего смотреть. Монтируют люди большие железки с чугунными катками.
– Это правда, что твои рельсы будут целиком из литой стали?
– Правда.
– Но для гор нужен особый металл. Там климатические условия эксплуатации иные. Сварные рельсы можно было комбинировать как надо…
– Какой скажешь, такой металл тебе и отольем.
– Не может такого быть?
– Очень даже может. Шестьдесят тонн в сутки… пока.
– Почему пока?
– Потому что к Новому году запустим еще одну сталеварную печь. На тридцать тонн разовой плавки.
– А стрелки?
– Стрелки пока будешь брать в империи. Научимся их отливать здесь – будут местные. Так что считай, рассчитывай свои потребности. Стрелок, кстати, тебе потребуется меньше, потому, как насыпь сразу строили с расчетом на двупутку. До нефтеносного района. А там сам на месте покажешь, где ответвление в горы проводить будешь.
Вахрумка вытер губы салфеткой.
– Спасибо. Савва, все было вкусно. Давно так не ел.
– Небось, все сухомяткой перебивался в этой своей Отогузии?
– Нет. Питался из солдатского котла. С полевой кухни. У нас отдельного офицерского питания не было – излишняя роскошь. В горах немного свободного места. Тем более в таких диких как отогузские.
– Поел? Пошли на другой конец стола. Я тебе там сюрприз приготовил.
