264 - Илья Тауров
Дальше мыться и спать, хотя Андрей постоянно находит себе какое-нибудь ерундовое занятие, потому что в кровати его ожидает скучная книга на английском, которую он выбрал потому что она вроде как умная, почти научная, да и английский поможет подтянуть, но об этом даже думать скучно, а помимо книги это очередной день, когда он собирается написать родителям в Россию, но в очередной раз откладывает данное действие, как будто за что-то испытывая перед ними стыд, где-то внутри робко признаваясь себе, что немного стыдно именно потому что давно не звонил и не писал. Ну не завтра же он улетает, в конце концов, ещё успеется. Так это действие он откладывает на завтра и сегодня. Душ, книга, которая от того, что Борисов напрягает мыслительные процессы только сбивает сон, а его самого даже немного раздражает, он выключает прикроватную лампу, закрывает глаза и старается ни о чём не думать, через приоткрытое окно изредка слышно как возвращаются в родную гавань с характерным комариным жужжанием дроны, но они ему не мешают, он давно привык. Хорошо, что сегодня получается легко заснуть.
Правда всего через несколько часов, Андрей просыпается, жадно глотая воздух, в ушах слышит биение собственного сердца: сегодня приснился плен, для него не было никакой разницы, что сейчас он лежит в кровати во французской провинции, буквально несколько мгновений он находился где-то посреди афганской пустоши, где в результате странной войны всех против всех, оказался в плену, в подвале где бок о бок, лежал с теми, кто номинально, до плена, считался его врагами, а жители одной из стран которую они вроде бы, опережая друг друга с американцами, европейцами и китайцами, спасали, держали их всех в плену. Здесь по естественным причинам он сдружился ближе всех с украинцем из французского легиона, более-менее понимали друг друга с американцем и англичанином, солдаты не против были общаться и с двумя китайцами, но никто совершенно не мог разобрать их речь, как и они не понимали казавшихся им одинаковыми европиоидов.
Вонь, грязь, голод, холод по ночами и невыносимая жара днём, а ещё с разной периодичностью, когда хозяева понимали, что за твою жизнь ничего не смогут получить с твоей страны или родственников, то могли что-нибудь тебе отрубить прямо здесь, чтобы твоему руководству или семье лучше соображалось, где взять несколько десятков тысяч долларов. Если уж тебе не везло совсем, то могли и голову отрезать. Обязательно на камеру, предварительно построив весь десяток человек, чтобы когда очередное “кино” попадёт в интернет, все кто хотел бы твоего возвращения не расслаблялись, ведь следующим мог быть и ты.
После плена, Андрей испытывал панические атаки каждый вечер, потому что выработался рефлекс, что в какое-то утро обязательно придёт хозяин выискивая нужного человека, чтобы слегка кивнуть на именно него, на лейтенанта Борисова, или на кого угодного другого, а двое подчинённых хозяина поднимут тебя с тряпья, которое здесь вместо матраса, поставят на колени, потому что сам ты делаешь это очень долго, раздражая тех, кто сейчас владеет твоей жизнью, и дальше ты в лучшем случае останешься калекой.
Вот и сегодняшней ночью, Борисову понадобится где-то полчаса чтобы проснуться второй раз, хотя сейчас он и сидит на краю кровати, и глаза его широко раскрыты, однако ум его в подвале, надёжно укрытом среди песков Афганистана.
Глава 3
До старта оставалась всего лишь неделя, не сказать, что каждый житель Земли был погружен в тему данного перелёта, но интересующихся очень даже хватало. Андрея, уже как несколько месяцев оставили в покое журналисты, не в последнюю очередь сыграло и то, что он удалил свои личные социальные сети, остались только рабочие, которые даже вёл какой-то другой человек из многочисленной команды, работающей на пилота. Зато Ли У Вэю, который чем ближе был старт, тем нервней он становился, не давали спокойно жить гораздо больше, усугублялось это внимание ещё и тем, что фактически уже как несколько месяцев он вообще никакой работой не занимался, кроме как отвечал на вопросы, а так хотелось спрятаться в любимой физике, это всегда удавалось в предыдущие девять лет. Стоило профессору услышать в десятый раз, например, о сроках полёта, первое, что он делал — это глубоко вздыхал, потому что снова надо повторять, что длительность всего путешествия будет занимать от десяти до двенадцати лет, на сроки будут влиять самые разные факторы. Раз за разом находились и те, кто говорил, что создание подобного корабля просто разрушит нашу планету, мол он создаст чёрную дыру и туда мгновенно засосёт не только Землю, а всю Солнечную систему. На это профессор Ли возражал, что надо было хотя бы основные положения изучить, которые в открытом доступе, о которых сообщалось и им лично, и многими людьми из проекта. Во-первых, никаких чёрных дыр создаваться не будет, это другой способ, который ещё только разрабатывается, во-вторых Кальмар начнёт работать с материей только когда будет выведен за пределы солнечной системы кораблём-носителем.
Да и там, в космосе, то, что будут делать двигатели будет почти незаметно постороннему глазу, корабль будет как будто стоять на месте, а потом просто исчезать в одно мгновение, даже следа за собой никакого не оставляя.
Более-менее умные вопросы касались того, как Кальмар улетит с той планеты, там-то никаких носителей не будет, тут уже без раздражения Ли объяснял, что он способен взлететь и сейчас, но если говорить упрощенно, то они не знают на сто процентов силу притяжения на другой планете, учёные таким образом, на всякий случай, стремятся сэкономить энергию реакторов, уменьшить их износ, потому что им и так предстоит выдержать нагрузки ещё пока не виденные никакой техникой изобретённой человечеством.
Иногда профессор Ли ненароком даже думал, что лучше бы тогда давно выбрали проект Яна Сина, сейчас бы спокойней жилось, особенно вот эту неделю перед стартом, когда и дома, и там где он совсем недавно работал, перепроверял свои и не свои расчеты, каждый раз не находя никаких ошибок, ему всё равно казалось, что он что-то упустил.
Старт состоится завтра, а сегодня предстоит ещё одна пресс-конференция, на ней будет и Андрей,
