Мерси Шелли - 451 мегагерц
Конечно, Лицевую можно не смотреть: полковник Сондерс вполне грамотно обметал инцидент с полицией. Зато дыра в Подкладке посложней будет. Вэри открыла профиль самого Сондерса. Узелки родственных отношений, веера профессиональных знакомств, прожилки медицинских проверок, бахрома не особо тонкого вкуса в развлечениях… Его выкройка долгие годы была скупа и безупречна, пока там не запульсировала эта красная нитка, ведущая через профиль жены — причудливое кружево со множеством связей в музыкальной индустрии — прямо к утечке из этой самой индустрии.
Просчитать и скорректировать действия полковника не составляло труда, хоть Вэри и разозлилась, когда он спросил ее о любимых энках. Ей показалось, что он сейчас расклеится, начнет говорить про больницу — и откажется от должностного преступления, к которому его подтолкнули. Но нет, здесь все сшито гладко: полковник порадовал жену, энка никуда не утекла. А преступники… ну, пусть Сондерс считает, что действительно помог им. Ему незачем знать Изнанку.
А вот тебе, Золушка, приходится знать. Формально, заказ выполнен — Изнанка тоже заштопана. Но на то тебя и взяли в Артель, чтобы чувствовать слабые места, которых не видят ни искины, ни модельеры. Здесь явно будет новая прореха, еще серьезней. Причем одна из тех, о которых Вэри совсем не хотела рапортовать. Потому что ее видения говорили: это не просто дыры, а совершенно новый орнамент. Другая Ткань. Словно морозный узор на стекле подтаивает в одном месте, и кажется, прекрасный рисунок испорчен — но вдруг замечаешь, что именно в этом месте с другой стороны окна стучится ветка сосны. Но что тебе делать, шпилька, с этими «картинками», которых никто больше не видит?..
Бум! Вэри вздрогнула и открыла глаза. Так и есть: мерзкий ребенок подкрался к ней и с размаху пришлепнул свою мямлю на стол. От удара недоеденные оладьи вылетели из тарелки. Гибкий искин мямли переливался красным и желтым, пытаясь собраться в очередное продуктовое лого.
Мамаши за столиком напротив сладко улыбались. Видно, решили, что если ты одета в классическое трехслойное кимоно цвета «снег на ирисах», то разделяешь их взгляды на воспитание в духе старояпонской школы. «Ребенок до пяти лет — бог». Этому еще не было пяти, и мамаши полагали, что весь мир должен с умилением относиться к его выходкам.
Вэри улыбнулась в ответ мамашам, а затем резко наклонилась к наглому малышу и громко щелкнула зубами в миллиметре от его носа. Ребенок в ужасе отпрянул, заревел. Мамаши закудахтали вокруг него, с осуждением глядя на Вэри.
— Моя бабушка делала точно так же, — произнес кто-то рядом. — Она считала, нужно всегда быть готовым к опасности.
Вэри обернулась. Пока она занималась экстремальным воспитанием, за ее столик подсел один из черно-белых клерков. Но теперь она узнала лицо. Ну да, лист в листопаде. Он был немного постарше ее, лет тридцать.
— Разве я так плохо выгляжу, что напоминаю вашу бабушку, господин Масару?
— О нет, извините, я не хотел вас обидеть! — Он неуклюже поклонился, не вставая из-за стола. — Лишь хотел заметить, что близкие люди часто не дают детям тех знаний, которые дают… не столь близкие. Мой дед продавал первые электронные синтезаторы. А отец сделал состояние на караоке-машинах и оборудовании для диджеев. Дед часто ругал отца за то, что он убивает живую музыку. Когда я принял семейный бизнес и занялся музискинами, я еще не понимал, что имел в виду дед. А сейчас понимаю. Я не знаю, какие технологии прогнозирования используют у вас в Артели…
— Я не уполномочена говорить об этом, — отрезала Вэри.
— Нет-нет, я не то имел в виду! Я восхищен вашими прогнозами, хотя они и неприятны для нашей компании. Но ваши выводы подтверждаются нашими аналитиками. Они тоже считают, что велик шанс большого краха. Люди вот-вот перестанут слушать музискины… в их продукте стало чего-то не хватать. Машины словно зациклились на переборе уже известных мелодических паттернов, и слушатели неосознанно чувствуют это. Создание инкубатора живых композиторов-людей под видом психиатрической клиники — гениальное решение! И я хочу поблагодарить вас за эту разработку.
Он вытащил из внутреннего кармана пиджака коробку в шелковой отделке и положил ее на стол. Вэри приоткрыла футляр — внутри лежало нечто вроде распухшей деревянной ложки, вырезанной из узловатого корня.
— Это одна из наших семейных реликвий, доставшихся мне от деда. Кажется, этот предмет использовали для чайных церемоний, однако точного назначения я не знаю. Но я слышал, вы закончили высшую школу гейш, так что вы наверняка…
— Это флейта, — снова перебила его Вэри. — Просто форма необычная. Средневековая знать эпохи Хэйан не поощряла использование этого инструмента, считая его слишком простонародным. Поэтому иногда флейты в шутку маскировали под разную бытовую утварь. Видите, вот эти отверстия?
Деревянный предмет словно бы сам прыгнул к ней в руки, и она поднесла его ко рту, даже не задумываясь, что делает. Мелодичный свист разлился по залу ожидания. Люди повернулись на звук, вместе с ними повернулись камеры наблюдения.
Паузу тишины разорвала сирена, и в зал тут же вбежали с двух сторон представители службы безопасности. Вэри инстинктивно пригнулась. «Ну ты напорола, шпилька…», пронеслось в голове.
Собеседник был шокирован не меньше.
— Так это музыкальный инструмент?! — воскликнул он. Потом увидел бегущих к ним охранников. — Не беспокойтесь, мои люди позаботятся. Но… мне кажется, будет лучше, если я заберу эту вещь обратно. Мне нужно срочно пересмотреть семейную историю. Если не возражаете, к нашей следующей встрече я приготовлю для вас другой подарок…
— Пришлите с курьером. — Без дальнейших церемоний Вэри включила ноблик и исчезла. Она ненавидела живые встречи с заказчиками.
