На грани прошлого мира - trurle
- Гео, тут твой питомец откопал интересное совпадение.
- Что?
- Центр этого "Крена", или эпицентр, или гипоцентр... тьфу, в общем середина этого безобразия была над глубокой океанической впадиной. В этом веке из-за изменения климата там образовалась бескислородная зона. Самая крупная в регионе.
- Не сходится. - Я помотал головой. - Ну, по составу выброса в атмосферу - углекислота с сероводородом, похоже. Но объёмы даже сравнивать нет смысла. Не было в океане таких масс растворенного газа, чтобы поддуть атмосферу до... четырехста килопаскалей примерно. На это и всех зон аноксии на шарике не хватит. Даже если фантазировать о том, что разговоры об изменении климата были сильно преуменьшены. Не было таких запасов газа. Точка.
- Значит, мы чего-то ещё не понимаем. - Вздохнула Элен, возвращая очки на место.
- Угу. Понимали бы, подготовились бы лучше.
В кладовке установилась зловещая тишина.
- Элен, кстати, у тебя остались в бункере летние очки?
- Только старый вариант, пятилетней давности. Сейчас он мне не слишком подходит. А зачем тебе?
- Это тебе надо попробовать. Ты у нас мало чувствительна к этому "мерцанию", может с очками сможешь наконец посмотреть в небо?
- Завтра попробую. А почему ты думаешь, что поможет?
- Мы с Оливией немного поэкспериментировали. Получается, меньше всего тошнит, если смотреть на снег по диагонали вниз. Наверное, явление как-то связано с поляризацией света? Хотя темно...
- Это базовый рефлекс дизориентации, балбес. Я уже обдумала, все симптомы указывает на то, что наши органы чувств воспринимают что-то необычное, а тупые мозги не могут это нормально обработать и заключают, что обезьянка наелась алкалоидов. Так и запускается рвота.
- Элен, так ты попробуешь? Без всех этих теорий.
- Ладно. Но тебе тоже надо пробовать. С моими глазами и в старых очках я там не различу, даже если макаронный монстр будет показывать кукиш на всё небо. У тебя есть поляризаторы?
- Нет... то есть да! В старом бункере один из разбитых дисплеев ещё жидкокристаллический, там должна быть поляризующая плёнка. Можно будет сделать щитки на глаза. Всем хватит.
- Если это вообще сработает.
- Если. Но пойдём-ка лучше спать. Что-то я устал.
- Да, я тоже замоталась. Да ещё и дети вдруг проснутся спозаранку.
- Элен, на часах уже больше семи утра. Спозаранку уже не выйдет.
- Да кого это волнует. Рано - это когда мне спать хочется. И плевать я хотела на часы.
После периода условно-ночного отдыха я проснулся от того, что на моей груди что-то шевелилось. Скосил глаза, и в них зарябило. Всё одеяло поверх моего туловища и рук покрывала сложная инсталляция из пустых тарелок, походных вилко-ложек, электронных модулей, консервных банок. Обрезки фанеры образовывали мосты над реками из изоленты, наклееными прямо на одеяло. Возвышались башни, собранные из одноразовых стаканов. А над всем этим маячила голова Лиама с выражением азарта на лице.
- Оливия, скорее, он просыпается!
- Буу! Йааа! - Пронзительный вопль, переходящий в визг, воткнулся мне прямо в левое ухо. Несмотря на дырявую, многократно порванную ещё во время службы на флоте, барабанную перепонку, было больно. Я непроизвольно дернулся, скрываясь от источника звука, и инсталляция у меня на одеяле разлетелась по всей комнате.
- Большой Крен! - Торжествующе заорал Лиам. А Оливия просто смеялась, глядя на моё ошарашенное лицо.
- Доброе время суток. Оливия, Лиам. - Я наконец привел себя в состояние бодрстования, сползая на пол. - Лиам, ты...
Я осекся. Ну да, судя по форме игры, Лиам подслушивал наш с Элен ночной разговор. Но тут мы сами виноваты - надо было проверять качество его имитации сна, а не надеяться на авось.
- Элен? - Нулевая реакция. Но это нормально.
- Лиам, ты завтракал?
- Немножко. Бобы и курятина.
- Это я приготовила! - Поспешила объявить Оливия. - То есть я открыла банки, а этот малолетний идиот слил самый вкусный куриный бульон в туалет, а затем смешал две банки вместе!
- Хорошо... - Моя голова что-то плохо соображала. - А ты сама?
- А я на диете! Я слишком толстая!
Я скептически осмотрел фигуру дочери. Да, склонность к полноте у неё четко выражена, но мне кажется, или за две неполные недели в бункере Оливия несколько осунулась? Ну да, так оно и есть. Стратегический запас сладостей Элен пока что не распаковала, поэтому старшему ребенку приходится трудно. Но вообще-то самое время вытаскивать ящик с шоколадками. В бункере всего восемнадцать градусов. А при низких температурах лучше всего увеличивать потребление углеводов.
- А шоколад в твою диету входит?
- Не входит. Если только пару конфеток. Или одну шоколадку, граммов на двести... - У Оливии видимо потекли слюни, если судить по глотательным движениям.
Я вздохнул и отправился в кладовку, открывать ящик с шоколадом. Да, там были такие двухсотграммовые плитки с этикеткой "завтрак альпиниста". Вот Оливия поест и сразу на потолок полезет... или мне на шею. Тут как повезёт.
Немного подумав, я вытащил две плитки. Одну разломил пополам, а другую схрумкал сам, уже переодеваясь для выхода на поверхность. Всё-таки нужно было тащить домой разбитый монитор. Опять затянула выживальческая трясина, ни одной свободной минуты.
Выход прошел без происшествий. Лёд в старом бункере уже окреп достаточно, чтобы выдержать мой вес, так что я даже не намок. Только аварийная лампочка под зарастающим инеем сводом окончательно погасла, пришлось возиться с креплениями при свете налобного фонаря.
На обратном пути я проверил паказания панельки газоанализатора в шлюзе. Углекислый газ - семьдесят один процент. Кислород - пять с половиной. Элен была права, состав атмосферы не собирался стабилизироваться. Хотя... возможно, дрейф идёт в сторону большей пригодности для жизни?
К тому времени, как я закончил шлюзоваться, Элен уже проснулась. И, зевая, без слов протянула мне планшет. Всё понятно, детские массы получили хлеб и теперь жаждут зрелищ.
Я по-быстрому отщелкнул заднюю крышку, и прямо отверткой замкнул контакты аппаратной перезагрузки. Планшет прогрузиля всего за минуту. Похоже, вчера система блокировки ИИ не успела ничего испортить, даже режим отладки не потребовался.
Уже передавая планшет Лиаму, я взглянул на экранные часы. Ого. Девятый час
