Великая Восьмёрка - Данил Манонин
– Да, я уже слышала. Только вот есть такое понятие, как «биологический отец».
– Как это?
– Это тот, кто тебя… создал. Твой настоящий отец. Николай же в реальности не был тебе никем, но считал тебя своей дочерью. Так же у тебя была настоящая мать. Её звали Таисия.
Идина молчала. Но явно ждала, пока я скажу что-нибудь ещё.
– Ну что вы молчите? Может быть вы объясните мне всё? Вы… Вы не можете просто так молчать… – в её голосе чувствовалась тяжесть, как будто, она начинала плакать. Хотя, я не думаю, что она знает значение слова «плакать». Она не понимала, что с ней происходит. Раньше ей никогда не приходилось испытывать такого. Похоже, внутри её сознания ещё были задатки каких-то человеческих качеств и чувств. И именно сейчас они начали проявляться. Идина начала всё это осознавать.
– Да, да я всё объясню тебе… 17 лет назад Таисия родила тебя, но сама умерла при родах. А твой настоящий отец зачал… То есть, создал тебя 27 лет назад… Это произошло потому, что Николай заморозил тело Таисии и 10 лет готовился к тому, чтобы ты родилась.
– Мне… То есть, у меня была мать…
– Да, но, так как Николай не позаботился о её безопасности, она не смогла выжить из-за боли. Её сердце не выдержало таких нагрузок.
– Так значит, в её смерти, виноват… Николай?
– Да. Я понимаю, всё это сложно осознать. Я думаю, тебе нужно время. На то, чтобы решить, что делать дальше.
– Решить… мне? Я лишь подчиняюсь…
– Никто не имеет права приказывать тебе, с кем тебе быть и что делать дальше! Ты – личность. И ты сама в праве решить.
– Личность? В каком смысле?
– Ты человек. Такая, как все. Можешь иметь своё мнение, не то что навязали тебе те или иные люди. Можешь иметь свои интересы, любимые занятия… любимых людей.
– Но я… не знаю, как мне… обрести всё это?
– Тебе придётся научиться. Теперь ты – своя собственная хозяйка.
Пауза. Она задумалась.
– И я могу лишь предложить тебе несколько вариантов. – снова начала я. – Ты можешь стать почётным членом Татар Гетто. Одной из большой восьмёрки. Или ты можешь найти своего отца. Его зовут Виктор Карнешин. Мы нашли упоминания о том, где он может жить. Правда, это было 27 лет назад. Кто знает, но попытаться стоит… Впрочем, тебе решать…
– Хорошо… Я… решу. Но можно ещё вопрос?
– Конечно! Сколько угодно…
– Как… Как вас зовут?
– Настя. И, давай лучше перейдём на «ты»?
– Хорошо. Настя, ты можешь больше рассказать мне о мире? Я ведь столько не знаю…
Я кивнула и начала рассказ.
Шак’Хид
Очкожуй весь в работе, после того, как мы поймали эту девочку. Он взял её волос, получил цепочку ДНК… Потом взял образцы моих клеток и, как только передал допрос в руки Татар Гёрл, заперся в лаборатории и начал работать. Сегодня утром я решил разбудить его, чтобы выведать об успехах перевоспитания. Но в его комнате не было никого, постель была заправлена, а воздух свежий.
Выйдя из комнаты, я наткнулся на Очкожуя. Глаза его были кроваво-красными, мешки же под ними – тёмными, словно космос. Веки не держались на месте, постоянно, то медленно опускаясь, то резко вскакивая. Он еле стоял на ногах, поэтому, чтобы вовсе не свалиться, опирался на стену. Увидев меня, он с трудом улыбнулся и протянул мне серебряное кольцо с камнем, похожим на небольшой изумруд.
– Вот, держи… – хрипло проговорил он. – Отнеси эту прелесть Пустоши…
– Просто кольцо? Зачем ей кольцо?
– Это не просто кольцо. Это аппарат для рассеивания невидимости… Ах, чёрт! – он чуть не упал, вовремя подставив ногу вперёд. – Всю ночь его делал. Действует точно обратно Кольцу Всевластия из Властелина Колец. Ты же знаешь этот фильм? Наверняка в твоей чрезвычайно обширной памяти есть место этому фильму. Ведь так?
– Да, я знаю этот фильм.
– Хорошо. Я вот, на днях посмотрел. Ну и решил сделать прибор в виде кольца. Это… Кольцо нищеты, или как-то так. – он громко зевнул. – Хрен его знает… Сам назови его, если хочешь. Ты же любишь это.
Я промолчал.
– Короче, отнеси ей кольцо.
– Почему я?
– Слушай, какая разница? Я не могу. Ещё шаг, и я упаду. Лучше упасть на кровать. А других искать… Сейчас утро, все сонные, кроме тебя. Тебе же не сложно…
– Да, без разницы. Давай кольцо. Кстати, насколько хорошо прошло перевоспитание?
– Абсолютно без понятия. Вот сам и узнаешь.
Ответ меня не порадовал. Не люблю соваться в неизведанное. Но придётся…
Чёрт возьми, как же мне не хотелось заходить к ней. Меня смущал её… Её вид. Никто из них не видел того, что видел я. Они видели лишь красно-синее пятно, а мне всё виделось чётко. Её стройное тело не было прикрыто ничем, она была полностью нагой. И, что странно, в памяти людей, чьё сознание я поглотил, я нахожу картины и даже целые сцены неприкрытой наготы и разврата. Но тогда, на улице, я будто увидел всё это впервые. Я не могу понять, почему мой организм так реагирует на неё. Никогда такого не испытывал.
Не успел стук завершиться, как дверь распахнулась, последний удар ушёл в воздух. Открыла, как и ожидалось, Пустошь. Она была одна. Похоже, лишь мы вдвоём более-менее бодрствуем в такую рань. Как-то инстинктивно я провёл взглядом снизу вверх, осмотрел стоящую передо мной. И пожалел об этом. Она всё ещё была нагой. Если бы я соблюдал в себе строение обычного человека, мои щёки покрылись бы румянцем, а достоинство начало давать о себе знать. Но я не соблюдал такой достоверности. Поэтому, обошёлся просто смущённым голосом.
– П-Привет…
– Здравствуйте…
– Вот, держи. – я протянул ей серебряное кольцо.
– Вы… Вы собрались делать мне предложение? – смутилась она.
– Предложение?
– Ну, руки и сердца… Настя говорила, что с кольцом обычно делают предложение.
– Нет-нет! – взволнованно прикрикнул я. – Это другое. Это кольцо… Может сделать тебя видимой…
– Что, правда? Это получается, на меня будут смотреть без очков?
– Да, именно.
Я взял её руку, положил в неё драгоценность и сжал ладонь в кулаке.
– Постойте, как вы определили, где моя рука? На вас нет очков. И тогда… Тогда тоже не было…
– Я вижу тебя и без них. И кстати, лучше бы тебе найти, что одеть… Я имею в виду…
– Что я голая? А что в этом такого?
– Понимаешь
