Наг - Терин Рем
— Прости меня, Лидия. Я повел себя недостойно. Ты удивительно точно и очень красиво изобразила Ссарима, просто я не знал о том, что ты рисуешь, как и не ожидал, что объектом твоего вдохновения станет мой брат, — покорно извинился Шай, заставляя меня застыть от удивления.
— Ничего. Я не подумала, что это может тебя обидеть, просто меня удивила расцветка его хвоста, я подумала, что будет красиво смотреться на холсте, — растеряно лепетала я, вызвав довольную улыбку на лице кузена.
— Ну вот! А то «торопишься», «мы подумаем», — передразнил брата гость, продолжая любоваться моей картиной. — Так что вы скажете, Лидия? Вы позволите показать картину моим родным? Осмелюсь предложить купить ее у вас. Я могу дать за нее приличную сумму, а если вы изобразите так же реалистично маму и сестру, то заплачу вдвойне. У них скоро именины, я сломал голову, что подарить своим драгоценным женщинам. Вообще это пытка — выбирать подарки дамам!
Открытая манера общения, как и живая непосредственность родственника Шая подкупала не меньше, чем его клыкастая почти мальчишечья улыбка. Только умный блеск его глаз выдавал, что перед нами далеко не простак, а дальновидный и продуманный мужчина.
— Мне не нужны деньги, я в вашем мире ненадолго. Рада, что мое творчество доставило вам столько радости, всегда приятно видеть восторг в глазах ценителей. Я дарю вам картину и с удовольствием нарисую ваших родных, особенно, если у них такая же интригующая расцветка. Не могу же я оставить вас один на один с такой страшной напастью, как выбор именинного подарка для прекрасных дам, — с улыбкой ответила я, прорисовывая последние штрихи.
— Спасибо, Лидия, — серьезно сказал Ссарим, бросая удивленные взгляды на брата.
— Раз вам не нужны деньги, я постараюсь придумать, чем вас отблагодарить. А вы можете нарисовать портреты моим девочкам тайно, как этот? Хочу сделать им сюрприз и сберечь ваши уши от бесконечной болтовни.
— Конечно, — покорно согласилась я. Не люблю, когда отвлекают. — Покажите мне тех прелестниц, что станут моими моделями?
— Они будут единственными женщинами на ужине, кроме вас. Мы с братьями еще не нашли свое счастье, — кокетливо сказал наг, намеренно дразня Шая, но тот больше не реагировал на подначки брата.
Пока я оттирала руки растворителем, Шаянес поколдовал над картиной, чтобы высушить краску и поспешил выпроводить брата в обнимку вместе с вожделенным им холстом.
— Почему? — тихо спросил Шай, когда Ссарим скрылся за дверью. — Просто скажи — почему ты нарисовала его, а не меня? Тебе не нравится то, что я остриг волосы? Они отрастут довольно быстро, или я могу обратиться к магу, чтобы он…
— Шай, что ты несешь? Какие волосы? Не хочу тебя рисовать, потому что ты давишь. Само мое появление здесь — это твое единоличное решение. Ты заходишь ко мне без стука, решаешь, в чем я сплю, что буду есть, во что я оденусь. Даже на этот короткий срок, что я вынуждена гостить у тебя, ты полностью решил меня контролировать. Знаешь, я когда-то подарила тебе свободу, а ты отнял у меня даже маленькие крупицы ее. У меня нет желания писать тебя, потому что я больше не вижу тебя настоящего. Даже там, в клетке, я видела нага в отчаянном положении, но живого, а сейчас, только статую неша Оштона, который сам все решает за всех. Мне остается надеяться, что ты человек чести, точнее наг, то есть настоящий мужчина, что держит слово и вернешь меня назад.
— А он? Он не решал все за тебя? Это называется заботой, — зло выплюнул Шай, снова хлопнув моей дверью.
Пока я мыла палитру и убирала баночки и тюбики, предварительно постучав, в комнату вошли несколько нагов, занося объемные свертки и коробки, а массивный Лишар, с видимым удовольствием, развесил в пустом гардеробе одежду, пошитую для меня местными портными.
Глава 26
Шаянес неш Оштон.
Это было, как удар под дых — увидеть на картине брата таким красивым, обласканным, желанным… Чем больше я смотрел на полотно, тем сильнее разыгрывалась моя ревность и воображение. Когда она успела привязаться к Ссариму? Почему не я?
Даже увидеть картину с эльфом было бы не так больно: неприятно, конечно, но ожидаемо, но он…
Я стоял, с силой сжимая кулаки, не зная, на кого злиться. На Ссара? Не за что, он даже не был ей представлен.
На Лидию? Да, я зол на нее! Глупо отрицать очевидное. Все, на что я надеялся, о чем мечтал, осыпалось прахом еще до того, как она открыла глаза.
— «Натаниэль», — первое, что произнесла девочка, приходя в себя, вонзая мне в грудь острый кинжал ревности, уже тогда я понял, что проклятый эльф все же успел запустить щупальца в ее нежную душу, но верил, что смогу это исправить. Столько обидных слов и обвинений Ди бросила мне в лицо, не задумываясь, в своем стремлении вернуться к нему.
Насмешливый тон Ссарима и спокойная доброжелательность Лидии по отношении к брату немного развеяли мои сомнения, но вопрос оставался. Как только кузен ушел, унося с собой вожделенный портрет, я решился спросить — и новый удар по моему самолюбию.
Вынужден признать, многое из того, что спокойно выговаривала мне Ди, имело место быть. Я как-то даже не подумал, что ограничиваю ее свободу. Просто мне было приятно выбирать одежду или украшения, представляя, как она наденет его на свое молочно-белое тело, окутает нежным ароматом тонкую ткань. От одних только мыслей в паху потяжелело, напряженная плоть больно давила на паховые пластины.
Надо успокоиться. О близости с малышкой пока и речи не идет. Мне нужно показать, что для меня она тоже важна. Что вообще может в жизни быть дороже ссаши? Наверное, ничего, только то, что легко давалось мне в заснеженном домике на Бариме, дома, где я снова стал собой, постоянно ускользало от меня.
К вечеру в доме дяди я готовился особенно тщательно, в конце концов, я никогда не проигрывал в привлекательности брату. Лидии я раньше нравился, нужно просто напомнить, как хорошо нам было вместе.
Едва снова не вошел в ее комнату без стука. Нет у меня привычки стучаться в собственном доме, но Ди права, это как минимум не вежливо. Услышав разрешение, медленно толкнул дверь и замер, в восхищении рассматривая малышку.
Девушка выбрала платье цвета слоновой кости, отделанное вычурной вышивкой терракотового цвета. На вешалке оно смотрелось простым и невзрачным, но на Лидии — это просто вызов моему терпению! Тонкая изящная фигура
