Хозяин леса - Андрей Дай
— Да кто ты такой? — сорвавшись на фальцет, ив один миг растеряв акцент, вопит «скульптор».
— Не бойся его, дедушка, — встревает в разговор старших какой-то смелый юноша. — Пусть вызывает. Ты же знаешь. Здешний полицейский не посмеет нам что-то предъявить. А мэр деревни вообще твой троюродный внук.
— Мы ничего у тебя не брали, — сразу набрался отваги старик.
— Скупка краденного — тоже преступление, — хмыкнул я. — А ты, парнишка, суши уже сухари. Я веду запись разговора. А ты только что на коррупционную статью себе наговорил.
— Где он⁈ Где этот гад? — доносится откуда-то из глубин большого дома. — Кто посмел напасть на нашего драгоценного предка!
Через минуту в мастерскую вбежал еще один ребенок — мужчина лет этак тридцати от роду. С крупнокалиберным ружьем в руках. Реально, я могу большой палец в ствол засунуть. С кем таким оружием воевать? С несуществующими в природе рептилоидами?
Но зачем же меня этими чудо-стволами в грудь тыкать? Это же… небезопасно.
— Вали его, Хорхе! Вали! Он нас спалил с древесиной! — заорал первый молодой придурок, окончательно выкапывая себе могилу.
Потому что мне оставалось лишь, дернуть за цевье ружье на себя, и вывернуть оружие из рук этого Хорхе. Потом, правда, тело все сделало за меня. Рефлекс. И ничего с этим уже не сделаешь. Так что парнишка тут же получил прикладом в лоб. И отключился.
— Привет, Хельга, — вежливо поздоровался я с лейтенантом Корсак, вызвав ее по коммуникатору. — Не подскажете, воровство деревьев из моего леса, это по вашему ведомству, или мне в окружную полицию обратиться?
— Поймали вора, господин полковник? — деловито поинтересовалась женщина.
— Целую банду, — согласился я.
— Вы где? Сейчас приеду. И капитана в Камтелионе поставлю в известность. Налицо нарушение и уголовного и экологического законодательства.
— Вот оно как? — я о таком выверте законодательства не задумывался. За окнами завыла сирена патрульной полицейской машины. — Рекомендую поторопиться. У нас тут еще и коррупционеры имеются.
— Принято, — деловито восклицает Корсак. И вроде завершает разговор, но я слышу, как она проговаривает: «Это не поселение, а бандитский притон какой-то!»
— Всем стоять! Руки за голову! Оружие на пол! — отважный полицейский врывается в мастерскую, и сходу начинает тыкать в меня табельным пистолетом.
Ну что за деревня⁈ Все, как один вооружены, и так и норовят меня этим напугать. И ладно бы были действительно опасными ребятами. А то — дилетанты какие-то. Придурок с громобоем. Этот вот толстяк, у которого длины форменного ремня не хватает, чтоб полностью пузо охватить.
— О! — хихикнул я. — Вы как раз вовремя, офицер. Арестуйте этих людей. Они воры.
— С чего мне тебе верить, чужак? — трясет оружием пузан. — Я знаю семью Родригесов давным-давно. Это уважаемые люди.
— Эти твои уважаемые люди воруют мой лес.
Изо всех сил сдерживаюсь, чтоб не засмеяться. Ну, до чего же комичен этот тип! Еще с ржавым пистолетом. Каким нужно быть ленивцем, чтоб до такого довести штатное оружие⁈
— А вот тебя я не знаю. И вижу, что ты вломился в дом достопочтенных Родригесов, и угрожаешь им оружием.
Чудовищного калибра ружье вообще-то сразу я на стол положил. И запись на нейролинке это легко подтвердит. Но продажному блюстителю собственного кошелька требовался законный повод взять меня под арест. А я что? Человек искренне хочет вырыть себе яму поглубже. Кто я такой, чтоб стоять на пути этого разрушительного процесса?
— М-м-м, — понимающе кивнул я. И активной мимикой попытался подсказать толстяку, что его полицейский компьютер уже определил кто я такой, и какими правами обладаю. Собственную, хоть и перевернутую кверху ногами, фотографию я ни с чьей другой не спутаю. А компьютер висит на поясе горе-правоохранителя.
— Что ты там из себя корчишь? — прорычал коп. — Страшно стало? А грабить законопослушных граждан не страшно?
— Боже, — не удержался и засмеялся я. — Да ты просто кретин. На компьютер свой посмотри.
— Отвлечь меня хочешь? Учти! Дернешься, я буду стрелять.
— Это ржавое угребище у тебя в руках может взорваться, — продолжил веселиться я. Протянул руку, и мазнул мизинцем по дульному срезу. Ну и показал пузану охряной след.
— Назад! — заверещал полицейский. — Назад! Буду стрелять!
— Все-все, — показал я ладони. — Не нервничай.
Нашел взглядом свободный стул, и сел.
— Все? Доволен? Смотри, давай свой компьютер.
Толстяк сделал пару шагов назад, и как-то изловчился выковырять прибор из-под нависающего над ремнем живота.
— Чего? Дева Мария! — воскликнул он, разглядев данные. — Полковник?
— Что там? Что там, Бенито? — занервничал юный защитник старого скульптора. Не тот, который — Хорхе. А другой.
— Полковник Ронич, — процитировал коп, и даже как-то уменьшился в объемах. — Герой Федерации. Владелец того самого леса. Нам конец! Нам конец! Пресвятая Дева!
— Нет мужика — нет проблем! — выкрикнул юнец, метнулся, схватил слонобой, и навел жуткие стволы на меня. — Он на нас напал. Мы защищались.
Курок сухо щелкнул. Выстрела так и не было.
— Патрончики, — любезно пояснил я бледному юноше со взором горячим. — Я их вынул. Детям пушки не игрушки!
— Таракан! — непонятно к чему орет парнишка, и бросается на меня, схватив ружье, как дубину. Экак его заело-то!
Уклонился. На рефлексах ударил ребенка по печени, и добивающий локтем в голову. Воришка полетел кубарем прямо под ноги полицейскому. Толстяк снова уже с пистолетом в руке, но растерян. Не знает, что делать. А может, какая-то доля разума в нем еще осталась, и он понимает, что сотрудничество со следствием изрядно сокращает срок наказания.
И вот: ружье снова у меня. Юный Родригес сидит на полу, свернувшись в позу эмбриона. Хорхе — тот, чей громобой — закрыл лицо ладонями и, кажется, плачет. Старик сидит на табурете с обреченным видом.
— А ты, старый? — ткнул я пальцем в скульптора. — Знал ведь, что воровство будет рано или поздно раскрыто, и вам придется отвечать? Что же не пришел с повинной головой? Был шанс договориться.
— Жадность, — пожал плечами древний резчик. — Дети убедили, что родня прикроет. А тут, в Сан-Хосе, родственников столько же, сколько жителей. А этому вот…
Седой кивает на толстяка.
— Этому просто платили.
